«Монахи из дома (монастыря) воина-священника Торра были чисты, праведны и умны, в отличие от всех остальных монахов <не переведено>, они служили подбогам, сами себе и (слово, по-видимому, является обозначением жаворонков ада, но не могу точно сказать, так ли это). Что-то вроде: они не предавали кровь. Но сделали против их воли. Они вышли из своего жилища и направились в Атлино-могильный лес, дабы вознести почести павшим своим героям <долгие и ненужные описания и повествования героев и их деятельности, не имеющие отношения к Грифоносфинксу>.
Здесь <не переведено> среди "клеток черни" и заросших кустов, и <…. > они обнаружили голый скелет, Его <подробные описания, как он выглядел>. И вот подбоги сообщили монахам, что во имя защиты Его от их страданий, они должны окрасить его в глонные краски Мерг у на. <…. >
И вот однажды пришёл на их пир Кор в облике человека. Старший узнал в нём его суть. Не знал человек в чём "ядро его сути", и как судьба занесла, притянула его сюда, но добрался до своего края сущности во время разговора со старшим.
<…. >
— На погибель нашу ты <…. > пришёл к нам, — по-видимому, слова старшего монаха.
— Не знаю.
— А кто знает?
— Моё <не переведено ≈ душа, суть, ядро>
И покидали свои тела монахи, испытывая "великое блаженство", благодаря тем, кого звали они жаворонками. И воссоединялись они <не переведено, по-видимому ответ на вопрос "где?"> с <ядром, сущностью> Его, Грифоносфинкса. А кости тел их покрашены были в глань (глонными красками) и возведены из них миллионы оград».
— Глонные краски? — удивился Иван, дочитав содержимое. — Кто такой этот Мергун?
— Это, по-видимому, один из подбогов второго астрала, — ответил Борис. — А через него, видно, и были покрашены твои сны, дабы использовать силу забвения. Астрал — самый верный способ пролезть в сны к человеку и даже внушить ему какую-нибудь идею. А всё, покрашенное в них, сплетено друг с другом. То, что найти в нашем мире невозможно, можно лишь в астральных мирах.
— Через гипноз и медитацию? — спросил Владимир.
— Мы знаем мало таких способов, — кивнул Борис. — Но их миллионы.
— А ограда? — с испугом сказал Виктор. — Как же ограда нашего кладбища… Она тоже сделана из костей монахов?
— Не обязательно, — ответил Борис. — Из любого хорошего материала, окрашенного глонными красками Мергуна. Но, как вы видите, все эти предметы, окрашенные в эти цвета и этими красками, оказались связанны между собой.
— Но сколько же всего способностей у грифоносфинкса? — удивился Иван. — При жизни он мог такое… Если верить тому, что написано — газ, твердь и водь… Это стихии, получается?
— Да, — сказал Борис. — Существо, посвящённое и обращённое сразу ко всем стихиям. Это так сказано, это его манипуляции с силами мироздания. В книге ещё шла речь о том, что он мог телепортироваться почти из любой точки в другую, и, очевидно, в его останках эта функция сохранилась.
— А огонь? Здесь нет огня! — недоумевал Иван.
— Есть. Только это самая глубокая форма огня, не огонь как реакция горения, а, как там было написано, — «пламь» — пламоs — то есть так называемая плазма — вещество, из которого состоят звёзды, мощная сила, управляющая создателем, которая не может бить истинных, не заблудших. Но может испепелять тьму, истреблять её, а остаток собственно йсилы направлять на путь истинный.
«Я так и думал, — вспомнил Иван свою старую теорию. — Небо таит огонь, плазму звёзд, и в них вся правда о нас, не только в воде, земле и воздухе…»
— Как таковых, — говорил Борис, — воды, воздуха, земли и огня нет. Это не стихии. Вода — жидкость, воздух — газы, земля — твердь, и огонь — это не реакция, а пламя, плазма. Это лишь форма, облик сущего. Вот откуда это, вот где хранится вся правда, — он показал на книгу. — У креингов.
— А жаворонки ада, — с интересом проговорил Виктор. — Кто они? Здесь они так описываются… Крысы какие-то…
— Так это, — объяснял Борис, — можно сказать, демоны. А жаворонки ада — их воплощение. Не всегда же они приходят к нам, вселившись в разрушителей, как полторы тысячи лет назад. А тут речь идёт, скорее, о тенях (теност), о мистике, можно сказать, об их бесовской, а не демонической, сущности. Поэтому в официальных источниках и говорится, что жаворонки ада только полторы тысячи лет назад приходили, а тысячу лет назад — нет. Конечно, если проводить между ними и разрушителями знак равенства. И заблуждение, что грифоносфинкс — это выдумка, отсюда взялось. Вот от какого именно недопонимания идёт расхождение даже в более-менее знающих умах. Это всё и кериланцами переврано, они тоже прикладывали руку через множество своих механизмов вроде Кроны к достоверности данных. Для самих монахов, конечно, все жаворонки были злом, бесами, от которых они твердили свои молитвы (так в книге написано), но для ядра их души это было спасением. Ладно, это очень глубокая философия, и не мне, простому мужику, об этом судить.
Троица перечитывала листы, пыталась рыться в книге, но только натыкалась на одушевлённые, «живые», существительные и бросала это дело. Сам рассказчик знал многое, но, по его словам и визуальному количеству букв в книге, это лишь гроши. Иван и Владимир рассказали Борису подробнее об армии Керилана.
— Не знаю, — сказал он, — сможет ли один артефакт убить их всех, но это придаст нам силы.
— Как же бороться с духами? — спросил со злостью Виктор.
— Их отправляют в такое место… Как бы вам сказать… Я вычитывал, что это как чистилище вне всех миров, а в этом мире их тела и фантомы будут убиты, исчезнут. Как я понял по вашим рассказам, это классические боевые призраки, — существа из третьего и четвёртого астралов, из мира духов, неупокоенные души злодеев или стихийные бестелестные существа, которых зомбируют — после чего направляют в своих целях с помощью довольно тёмной магии. Если кериланцы копались в Чёрно-магическом океане, то многое может оказаться действительно опасным… Ведь вся их злость и ярость на поле боя получит реальное воплощение. Неизвестно, что может оказаться страшнее: огромный огнедышащий дракон или маленький злобный призрак.
— А много на листах непереведённого? — спросил Иван. — Из того, где о грифоносфинксе написано, имею в виду.
— Где-то, — ответил Борис, — я пару слов не перевёл, а где-то мы всей семьёй тужились мозгой, но так и не смогли сказать, хотя бы о чём сотня другая страниц описания.
— А чего мы рассуждаем? — возмутился вдруг Володя. — У нас ещё скелета нет, и неизвестно, где он, а мы уже думаем, может ли он нам помочь одолеть кериланскую армию.
— Атлинно-могильный лес, — сказал Борис, —
