— Где тилис? — раздался голос из гостиной.
— Под столом, — ответил Володя. — Не забудь, нам ещё ключи от номера сдавать. Всё время копаешься, ждать тебя приходится… А зачем тебе тилис?
— Надо с Константином Константиновичем связаться!
— С Елиным? — не понимала Катя, а затем, увидев напуганное лицо Володи, добавила: — Вы что-то скрываете?
Минутное молчание. Затем из гостиной вышел Иван и обратился к другу:
— Я ему позвонил. Он нас у трансоли встретит, — затем парень повернулся к своей девушке. — Вижу твою озабоченность и должен тебе всё рассказать.
— Ваня…
— Надо, Вова, надо. Мы с Володей и ректором, дорогая моя, работаем лично на самого императора против твоей страны. Я знаю про твою любовь к своей родине…
— Не надо, — с улыбкой сказала Катя. Любовь давно пересилила в ней прочие чувства, даже патриотизм. — Не волнуйся, я понимаю. К нашим отношениям это не относится, — и она безумно обняла любимого.
— И правильно, сестрёнка. Не стоит из-за политики отказываться от счастья!
Семья Мулиных, Иван и Володя уже стояли на платформе и ждали межконтинентальную трансоль. Вдалеке между высоток показалась знакомая фигура.
— Константин, — произнёс Володя.
Ректор подошёл к платформе с чемоданами.
— Всем привет. Я вот, видите ли, тоже в Борсию собрался. Значит, мы попутчики! — он мило улыбнулся Виолетте. — Исследования, знаете ли!
— Понимаю, — протянула Оксана. — Важная экспедиция?
— Ещё какая! — усмехнулся Елин.
— Я работала одно время в Институте Магических Исследований, помню, что такое научные командировки. Надеюсь, у вас всё будет хорошо.
— Премного благодарен, — ректор вернул ей учтивую улыбку, затем подошёл к Ивану. — Дорогой ученик, надо переговорить. Расскажешь, как там у тебя дела, какие планы.
Катя с Ваней стояли итак вдалеке от всей компании, а ректор увёл парня ещё на несколько шагов и завёл за стеклянную стенку Большого Войланского вокзала.
— Как обстоят дела? — спросил Иван.
— Хорошо, — отвечал ректор. — Все наши сотрудники уже там. Итак, я послал заявку королю Борсии, и он нас примет двадцатого мая. Будем, как ты уже понял, прикидываться предателями Керилана и доставать артефакты. Монарх там хоть и не обладает абсолютной властью, но кое-какие рычаги управления у него имеются, к тому же он популярен и актуален в народе.
— А почему принимает визит сам король?
— Он получил дезинформацию о том, что ректор ВИМ уехал из Керилана и прослыл предателем в кругу влиятельных магов и политиков Войланска. Именно не какая-то там пресса, пусть даже и не жёлтая, пишет о моём «предательстве» — тогда мы бы проходили через крону или через гвардию, — это обсуждает правительство империи и крупные сильные маги. Это его заинтересовало лично, и я договорился о встрече. Про операцию же знают только мэр, император и центр магической разведки.
Разговор едва доносился до Кати. Несмотря ни на какое чувство патриотизма, ей казалось подлым подслушивать чужое общение. Девушка начала отходить, как вдруг услышала фразу ректора, прозвучавшую громче и разборчивей:
— Только ради осторожности, не святись там особо тем, что тебе стёрли память!
Катя не выдержала и подскочила к ним.
— ЧТО?!!
Ваня всё сразу понял. Он показал ей жест успокоиться, осторожно выставив ладонь вперёд, и сказал ректору:
— Как понимаю, основное вы мне передали. Подробности сообщите Вове, я последую вашему совету, а теперь мне надо поговорить с девушкой, — и ответил на подозревающий взгляд Константина Константиновича, пытаясь донести своим: «улажу».
Всё время пока он говорил, Катя находилась в шоке. Она столько раз спрашивала отца, кому он стёр память, а теперь, возможно, узнала! Когда Константин Константинович ушёл, Катя возмущённо набросилась на своего парня.
— Почему ты мне ничего ни сказал?! Это поэтому ты не прошёл посвящение в институте?
— Да. Я просто, наверное, боялся тебе это сказать. Твой отец — единственный, кто за это обвинён, и я думал, ты решишь, что я с тобой только из-за него — чтобы узнать.
— Не принимай меня за маразматичку. Когда это произошло?
— Два года назад. Шестнадцатого апреля…
— В твой день рождения! Да, наверное, это папа стёр тебе память: именно тогда его поймали, — Катя была потрясена. — Ты узнал, кем ты был? И почему это произошло?
— Причин не знаю, но, скорее всего, я борсияц и служил в гвардии.
Катя уставилась на него, разинув рот.
— А что ты знаешь? — продолжал он.
— Если это папа тебе память стёр, то ты сам его попросил. Ещё он говорил, что человек, на кого он наложил заклятье забвения, записок себе каких-то написал.
— У меня было два конверта! — воскликнул Иван со смешанным чувством радости и досады — почему он раньше так открыто с ней не поговорил?
Он передал ей содержание записок, которые нашёл в своём доме два года назад.
— Вова, просмотрев их, — говорил Иван, — сказал, что они написаны моей рукой.
— Значит, он тоже в курсе.
Парень кивнул.
— А ты знала меня раньше? — спросил он.
— Нет. Отец нас почти не знакомил со своими сотрудниками, если ты из гвардии, конечно.
— Я не знаю, а вдруг меня омолодили, а вдруг у меня семья…
У Кати расширились глаза, а потом она усмехнулась.
— Помню, когда мне было пять лет, отец привёл какого-то дядю Ваню домой.
Иван, охваченный любопытством, набросился на Катю и начал расспрашивать о загадочном дяде.
— Я уже ничего про него не помню, и тем более ты думаешь, у тебя такое редкое имя?
Ваня хохотнул. Девушка подошла и крепко обняла его.
— Я с тобой!
— Может, у твоей матери или сестёр спросить?
— Не надо вмешивать сюда всех подряд, — сказала Катя, не отпуская его. — Завтра поговоришь с папой, он сегодня на задании. Ваня, а ты уверен, что хочешь знать, кем ты был? Во второй записке…
— Знаю, — перебил Иван девушку, освобождаясь из объятий. — Но я поклялся, как и Вова, что он найдёт одного человека, что узнаю, кем я был до забвения.
Подул сильный ветер, воздух которого так приятно вдыхать. Послышался стук об платформу. Из-за стены вышли в обнимку Вова и Оксана.
— Хватит уже по углам прятаться, — сказал Володя. — Трансоль подъехала. Пойдёмте.
Все четверо сели внутрь. В пути Иван любовался на огромные равнины Керилана, словно выложенные яркими шёлковыми и ворсистыми тканями. Затем они пролетали над самым древним океаном Сердце, что разделял материки. То буйный, то застывший гигант сливался по горизонту с бескрайней лазурью небосклона. Сердце путника переполняла захватывающая радость; может, именно по этой причине люди, пролетавшие над океаном, назвали его именно так? Водная бесконечность прекратилась золотым берегом. Под Иваном простирались легендарные независимые поселения. Как и в Керилане, здесь тоже были поля и луга, озёра и моря, леса и пустыни. И всю эту красоту не могли поделить между собой два титана: Королевство Борсия и Империя Керилан.
В отличие от границы богатого Керилана, борсийская была ничем не отмечена, и с высоты двух или трёх сотен метров невозможно было определить, где именно она находится: не было ни огромных заколдованных статуй, ни огненных
