одной ногой на вне закона. Кроме этого их объединяло наличие оружие в руках у каждого. Пистолеты, ружья, автоматы и другое. Все в этом просторном тренажерном зале, с четырьмя старыми рингами, держали в руках огнестрельное оружие. Я бы, наверное, и не решилась войти сюда, если бы не увидела своего дядю Сигизмунда. С металлической флягой в одной руке и пистолетом в другой, он сидел на краю ринга и что-то объяснял стоящим вокруг него мужчинам. А те молчаливо внимали. – ... ещё долго будут крутить по каналам, – гремел бас моего дяди. – Нужно быть осторожнее. Гудзевич, хоть и станет осторожнее, на дно не ляжет. Он обратился к корешам из Москвы, теперь их куда больше. Нам, как это не хреново, тоже понадобиться помощь. – Гарм, – качнул головой один из присутствующих мужчин с черной повязкой на левом глазу, – неужто мы сами, без подачек, не справимся с этими ****рами залетными? Нахрен нам чья-то помощь? Мы дали им хорошенько прос**ться сегодняшей ночью. Одноглазый пожал могучими плечами. – Зачем нам просить помощи? Во все времена мы справлялись сами. Несколько человек согласно закивали, но остальные перевели выжидающие взгляды на моего дядю. ‘Гарм, – успела подумать я, – так моего дядю чаще всего называли и называют его собратья по... ремеслу’. Гарм – это пёс-страж мира Хельхейм из Скандинавской мифологии. Дядя получил это прозвище за свой авторитет и страх, который наводил на главарей разных ОПГ в 90-х. Ну и за те слухи о скандинавских предках Лазовских. И свою кличку дядя Сигизмунд, насколько я слышала от его друзей, полностью и всегда оправдывал. Дядя Сигизмуд собрался было что-то ответить одноглазому, но тут у него хрипнула рация, он быстро взял её и включил. – Гарм, – прозвучал чей-то сипловатый голос, – тут парни говорят, что у нас гости, какие-то две соплячки. Одна, до жути, похожа на твою племяшку. Мы их пропустили, и они вошли в джим... – Чтоб тебя, Хобот! – рявкнул дядя и тут, подняв взгляд, посмотрел точно на меня, стоящую в дверях джима. – Твою же мать! – рявкнул он гневно. Все остальные мужчины тоже посмотрели в мою сторону. Я вздрогнула от громкого ругательства дяди. Гарм соскочил с ринга и скорым шагом направился ко мне. – Дядя Сигизмунд... – тонким, едва слышным голосом, в страхе проговорила я. Но он, не говоря ни слова, схватил меня за руку и выволок за дверь. За порогом он поймал Лерку и, удерживая нас за руки, с молчаливым угрюмым видом затянул в чей-то небольшой кабинет. Здесь был офисный стол, пара кресел диван и доска с кучей фотоснимком разных боксеров. Дядя Сигизмунд захлопнул дверь, закрыл замок и повернулся к нам с Лерой. Я, не смотря на страх, обратила внимание на тесные бинтовые повязки, перетягивающие мускулистый торс дяди Сигизмунда, под расстёгнутой курткой. – Ника, – прорычал дядя, подступая к нам с Лерой, – я тебе, что сказал делать?! Какого **ра ты сюда приперлась? Да ещё и свою подругу приволокла?! – Она не причем, я сама... – встряла было Лерка. – Захлопнись! – рыкнул дядя Сигизмунд. Логинова сжала губы, кивнула и быстро отвела взгляд. Спорить с дядей Сигизмундом ей не хотелось. – Дядя Сигизмунд, я просто увидела сегодняшние новости... – я, с замиранием сердца, снизу-вверх, виновато взирала на дядю Сигизмунда, – и там ваша машина, вся... – И что? Мою тачку расстреляли, я в курсе, – прогудел дядя Сигизмунд. – С чего ты решила, что это повод шпионить за Гильермо и лезть, куда тебя не просят?! Ты понимаешь, Ника, что я пытаюсь тебя защитить, чтобы не коснулось происходящее?! В Москве сейчас находятся весьма опасные ублюдки, которые, вдобавок, сговорились со своими друганами из Москвы, чтобы... Да не важно! Я тебе сказал: сидеть у своей подруги и не высовываться. Я, что часто прошу так делать?! Да?!! – Н-нет, – заикаясь промямлила я, опустив взгляд и чуть вжав голову в плечи. – Тогда, почему тебе так трудно выполнять такие простые указания?! – пророкотал дядя Сигизмунд. Я давно его не видела таким злым! И он никогда так не злился лично на меня! – Ты хоть понимаешь, идиотка, что тебя могут использовать, чтобы добраться до меня, чтобы мне побольнее сделать?! Если меня замочат – и хрен с ним! Всякое бывает! А если они тебя отловят... изнасилуют толпой и твое тело, изуродованное мне под дом, подбросят, я... мне... Ему не хватило слов, чтобы закончить свою мысль. А я заметила, что впервые в жизни, мой дядя помимо ярости испытывает страх. И причиной последнего – была я. – Ника, ягодка... – уже более мягко проговорил дядя. – Ты пойми, моя жизнь мне и на четверть не так дорога, как ты... И мои враги это отлично понимают. Поэтому всегда, такие уроды, как они, стараются задеть семью, ударить по близким. Чтобы было больнее, чтобы поглубже, чтобы не заживало никогда... А ты... Что ж ты сама башку-то под топор суешь?! Ну, какого хера... Чё у тебя с головой кстати? Что-то серьёзное? Нае*нулась опять где-то или что?! Стоящая рядом Лерка фыркнула и чуть улыбнулась. – Я чё пошутил смешно?! – тут же рыкнул дядя. – Нет, нет, – быстро качнула головой Лерка. Даже Логинова чувствовала, что дядю Сигизмунда сейчас лучше не злить. – Нет, ничего страшного... – я поправила волосы так, чтобы бинты на голове были незаметнее. – Ну, и славно, – кивнул дядя. – А сейчас живо в тачку, на которой приехали и валите... Вас проводят. Сразу домой, только, не... Тут у дяди снова ожила рация и уже знакомый мне сипловатый голос встревоженно воскликнул: – Гарм! Они здесь!!! Псы Гудзевича прикатили!.. Лицо дяди на миг отвердело, он успел сжечь меня взглядом и быстро поднес рацию ко рту. – Много их? – Восемь машин... да, до х*ра! Все со стволами! – Понял. Подпустите, чуть ближе и гасите! – Понял, Гарм. Дядя спрятал рацию, грязно громко выругался и бросил мне. – За мной, обе. Быстро! По всему джиму разбегались мужчины
Вы читаете Неоновые росчерки (СИ)
