осыпались чешуйки белой краски. Старик подошел к небольшому столу с грязной скатертью, взял бутылку с водкой и быстро открутил крышку. – Быть может вам не стоит... – начал было Домбровский. Но Рындин, не слушая его, вылил часть содержимого бутылки в две чашки и одну, затем, протянул ему. Коля вежливо отказался, старик пожал плечами и на глазах у Домбровского залил в себя обе чашки. Николай лишь недовольно вздохнул. Рындин взмахнул рукой, указывая на один из свободных табуретов. Домбровский, подмелив, смел с табурета затвердевшие крошки и сел напротив старика. – Ну, и че ты хочешь, майор? – уставившись на Николая покрасневшими глазами пропойцы, спросил Рындин. Стараясь игнорировать исходящий от Панкрата запах перегара, пота и нестиранной одежды, Николай спросил его о автомобиле. – Ну, да, – ответил Рындин, – есть у меня мой КАМАЗ. И чё? – И зачем он вам? – спросил Домбровский. – В смысле? – поморщился Рындин. – Для каких целей? – медленно и громко уточнил Николай. – Для работы, – фыркнув, ответил Рындин. – Вы работаете? – удивился Николай. – Да, а что? – пожал плечами старик. – Но, вы ведь... – Домбровский прокашлялся и все-таки договорил, – у вас уже пенсионный возраст и... – А я не хочу на пенсию, – снова пожал плечами Рындин, – мне нравится моя работа. И потом, – он издевательски ощерился, – чё мне, оставшуюся жизнь, выживать на те копейки, что мне наши чинуши назначат? Хрен там! Пусть они все сами живут на пятнадцать тысяч в месяц! А я, пока могу, – буду зарабатывать!.. Он взялся за бутылку с недопитой водкой, но Коля тоже тут же ухватился за её горлышко. Покрытые темно-алой паунтинкой лопнувших сосудов, глаза Рындина метнулись к лицу Домбровского. – Думаю, вам лучше продолжить, когда я уйду, – твердо проговорил Домбровский, – а до тех пор, лучше воздержаться Лицо Панкрата ярко выражало его желание послать майора подальше, но он сдержался. – Чё тебе ещё надо, майор? – проворчал он, убрав руку от бутылки. – Где вы были ночью двенадцатого марта, этого года? – спросил Коля. Рындин фыркнул с таким видом, словно Домбровский спросил у него какую-то несусветную чушь. – Ты думаешь, я помню? – Постарайтесь вспомнить. – Да ну, ну не знаю... чё... – растерянно пожал плечами Панкрат. – Или в рейсе, или здесь... – В рейсе? Вы дальнобойщик? – уточнил Николай. – Ну, так да... уже шестнадцать лет, как работаю в этой компании. – Шестнадцать? – переспросил Николай. – Не малый срок. – А то, – горделиво и заносчиво ответил Рындин. – Меня там все знают и уважают. Даже директор по... этой... логистики, во... со мной за руку здоровается! И только со мной, из всех водил! – Я понял, – Николай поспешил прервать хвастовство Панкрата, – меня интересует именно двенадцатое марта. – Слушай, майор, я так не помню, – покачал головой Рындин. – Но одно из двух: или я ехал куда-то с грузом, или бухал... – Вы пьете всегда один? – Нет, – тут же нахмурился дед, – что я, затворник, по-твоему, какой-то?! Иногда, это... с друзьями, иногда... да, сам тоже... А чё? – В ночь с одиннадцатого на двенадцатое марта ваш КАМАЗ был замечен возле Можайского переулка. Вы как-то можете это прокомментировать? Рындин непонимающе скривился. – Ты че-то путаешь, майор... не могёт такого быть. Коля тут же достал распечатки с подробной документацией на автомобиль Рындина. – Вот... это же номер вашего КАМАЗа? Старик подвинул листы с информацией к себе, внимательно просмотрел и снова дернул плечами. – Да... это номер моего грузовика. – Тогда, как вы объясните вот это? – Коля выложил из своей сумки изображения с раскадровки видеозаписей. – Вот здесь, в тени, видите? Это ведь ваш КАМАЗ? Зелено-голубая кабина и серая фура. – Ну, вроде да, но... Майор, я в этот район ваще никогда не заезжал... – Уверены? – Ну, да... – голос Рындина, однако прозвучал не слишком уверенно и убедительно. – А кто-то, кроме вас, пользуется вашим грузовиком? – спросил Николай. – Нет, конечно, ты чё!-Рындин выразительно развел руками. – Тогда, как такое возможно? – чуть склонив голову к правому плечу, спросил Коля. – Майор... я не знаю... – покачал головой старик. Николай смерил его долгим изучающим взглядом. Домбровский пытался найти на лице или во взгляде старика признаки лжи, но ничего подобного не обнаружил. Или Панкрат Рындин говорил правду, или же был очень умелым актёром. В последнее верилось с трудом. – А откуда у вас вообще, грузовик? Как вы его приобрели? – спросил неожиданно Коля. Он сделал это специально, в попытке заставить старика понервничать и сбить с толку. – Так это... ну-у... – Панкрат помедлил, не то вспоминая, не то выдумывая, что ответить, – накопил, на свои кровные... Ну, ещё это дачу продал, она все равно мне на хрен не сдалась... – Дачу, значит, – повторил Коля, покивав головой. Объяснения, старика выглядели, мягко говоря, не убедительно. И Коля отметил, что стоит внимательно изучать все обстоятельства и детали, при которых Рындин, якобы, купил себе КАМАЗ. – Где сейчас ваш грузовик? – спросил Домбровский. – На стоянке компании, – хмыкнув, ответил Панкрат, – там же, где и все остальные грузовики. – Адрес дадите? – Конечно, чё. Записав адрес корпоративной стоянки компании ‘Континент-сервис’, где Рындин работал дальнобойщиком, Николай задал старику ещё несколько вопросов. Домбровский спросил Рындина о его прошлом, о семье, о предыдущей работе и настоящей специальности. По словам старика, когда-то давно он был женат, но брак оказался неудачным, с тех пор он хранит верности холостяцкой жизни. Он радостно ощерился, надеясь, что Николай его поймёт. Но Домбровский никогда не понимал, чему радуются мужики, самодовольно заявляя, что они холосты, свободны и ни на что это не променяют. Николаю были чужды мысли о жизни с самим собой и для себя. По специальности Рындин был электриком, но и года не проработал
Вы читаете Неоновые росчерки (СИ)
