-Но мы не такие. Да, я понял твой глубокомысленный посыл, - на этот раз мне не удалось сдержать смачный зевок. - А-гм... но дело в том, мой друг, что мы как раз и пришли дать тебе надежду.
Рилл подался вперед, и мне показалось, что сейчас он схватит меня за грудки; глаза его полыхнули пуще прежнего- жгучим льдом горных вершин.
-Надежду? - вскричал он. - Ты уверен?
-Мы пришли за тобой. Назначен общий сбор. Есть что обсудить, - я старался говорить предельно лаконично и немного уклончиво, дабы из скромности не выпячивать свою роль.
На несколько мгновений Подбодрилл застыл, будто ведя некую внутреннюю борьбу, что явным и далеко не лучшим образом отражалось на его лице. Все-таки интеллектуальные переживания, решил я, это не его. Соберись, тряпка! - хотелось крикнуть мне. - Нам нужен прежний Рилл.
-Тогда надо идти, - наконец сказал он. - Но послушай меня, Статус. Раскрой нас. Помни нас такими, какие мы есть. Поведай о том, как однажды я полз по горным ущельям, потеряв восемь литров крови, и смотрел на далекие звезды, вырази мои чувства. Расскажи о том, какие картины рисует Эксцес Карма, прячась от всех, и почему человечество не готово принять то, что он называет пикселями. Совсем неважно, что в основном у него получаются котики и, похоже, он сам этого не понимает. Опиши Эскападу и ее неразделенную любовь к самой себе, и семейную драму двух из четырех близняшек. Воспой родительскую трагедию колдуна и то, легко ли эльфу быть изгоем в мультикультурном обществе. Раскрой нас всех, и мы будем спасены во веки веков. И Нулл, разумеется, но он и без наших жалких потуг достаточно раскрыт- такой уж человек, глыба. Феноменище, иначе не скажешь.
-Полностью согласен, - кивнул я. - И мы все рады, что Нулл с нами. Он уже оповещен, а нам осталось сообщить Карме.
-Дьявол! - выругался Рилл. - Вечно какие-нибудь фекалии достаются.
-Тревожно покрыт на расстоянии мурашек, - признался Элифалиэль, - говорящая чудненький сыпь иносказательно побежав.
-Не то слово, человечек, - согласился Рилл.
А меня порадовало, что, кажись, его слегка попустило, и он решил вернуться в наши простые смертные ряды. Его грубоватая мужская поддержка была сейчас очень кстати.
Содрогаясь от мыслей о предстоящей миссии, мы покинули шатер и нос к носу столкнулись с первыми прибывшими к святому месту паломниками.
-Вынужден вас разочаровать, безликие существа, - обратился к ним легендарный Подбодрилл. - Неумолимые сценарные перипетии требуют, чтобы я покинул вас, милые неписи. Но будьте упорны в своих исканиях и- кто знает, - может быть, обрящете пусть второстепенную, но роль. По крайней мере, первый шаг вы уже сделали. Теперь вы в сюжете.
После этого Рилл повернулся ко мне.
-Но вот ты нас разочаровать совершенно не имеешь права, - просто, как сделать подножку, сказал он.
Твою мать! - подумал я, и меня снова начал, словно перезрелое яблоко, точить червяк сомнения. Я спешно начал прогонять в голове детали своего все еще сырого плана.
Местоположение Эксцеса Кармы было известно. От разгромленного войной дома Эскапады до площади, где ныне мы могли застать нашего декадентствующего товарища, было, по-сути, рукой подать, но дело в том, что мне совсем не хотелось идти к нему в компании лишь одного невменяемого эльфа.
Как я сказал, Эксцес Карма находился на одной из площадей столь печально оккупированного нами города. Площадь Здоровья и Радости, как она красноречиво именовалась по названию расположенного на ней памятника, изображающего абстрактную фигуру доктора, несущего детям витаминки солнечных улыбок.
Небольшая ремарка: этого памятника больше нет. Его заменил памятник небезызвестному тебе генерал генеральскому Затрапезно- такой же абстрактный и пошлый, и не удивлюсь, если у них один и тот же автор. Впрочем, я далек от осуждения скульптора, которому, возможно, насильно, пришлось проникнуться веяниями и нуждами нового времени. Я осуждаю только его искусство.
Как мы знали, Эксцес Карма, вот уже третьи сутки как, превратил себя в некий арт-объект или инсталляцию прямо у подножия постамента.
Иными словами, он там висел.
У меня в загашнике было даже несколько билетов на это достойное представление, а еще я сделал ставку на тотализаторе насчет того, сколько это продлится на сей раз.
Одинокую фигуру Кармы мы разглядели издали, поскольку, вяло раскачиваясь, она возвышалась над всем ландшафтом, правда, несколько теряясь на фоне грандиозного монумента, но, может быть, так и было задумано. Зрелище в целом было жутким, но впечатляющим, как это обычно и бывает с Кармой. А вокруг медленно вращалась привычная толпа из случайных прохожих и зевак, бомжей и попрошаек, продавцов и мошенников, активистов с плакатами, политиков, представителей различных преступных группировок, туристов на экскурсии, уличных музыкантов, веселых пьяниц и семейных пар на отдыхе с детьми. Впрочем, должен признаться, что народу на площади было не настолько много, как тебе могло показаться, потому что зачастую это были одни и те же люди. Однако, несмотря на это, нам стоило немалого труда пробраться сквозь все это пестрое разнообразие к собственно интересующей нас центральной композиции. Главной помехой стала небольшая, но организованная группа с плакатами. При этом организованность их была какой-то странной; у меня создалось впечатление, что все их лозунги, транспаранты и кричалки абсолютно противоречат один другому. Но маршировали они довольно слаженно. "Остановим насилие!"- было написано на одних плакатах, а другие вопрошали: "Это и есть страшный лик войны?" А кто-то выкрикивал: "Что бы ты ни было, мы с тобой!" Иные возражали: "Доколе будем терпеть это непотребство?" "Враг повержен!"- утверждали отдельные надписи, а следующие с ними спорили: "Враг внутри!" Проще говоря, это был какое-то безумие. Но вполне типичное, если ты меня понимаешь.
И над всеми, молчаливый и задумчивый, парил Эксцес Карма.
-Зрелищно, паскуда, - нехотя признал Рилл.
-Да, тебе есть чему поучиться, - сказал
