– Мы пойдём за тобой, о великий! – раздались несколько голосов.
– Нет, – юноша сделал лёгкий жест рукой, – всех взять не могу. Вы нужны здесь, дабы обращать заблудших. Кроме того, я не должен раскрывать себя, пока мы не доберёмся до места – таков замысел. Со мной пойдут лишь трое.
– Но кто?
– Те трое, кто первыми узнали меня.
– Я готов! – вскочил лысый Кенэй. – Сделаю, как скажешь, господин!
Нефсефей и Хирон так же приняли известие с энтузиазмом.
– Хорошо, тогда собирайтесь в дорогу: через несколько дней выходим.
Туча надвигалась, угрожая разразиться ливнем. Ветер рвал листву. Юноша поспешил обратно в особняк.
Глава 31 Эстрид V
Эстрид не могла уснуть. Как и в ту ночь, когда она только пребыла в поместье Мьёлль, девушка с замиранием сердца прислушивалась к звукам за окном. Только присутствие Хенгиста, с которым Эстрид с недавних пор делила супружеское ложе, помогало чувствовать себя в безопасности. Он спокойно похрапывал рядом, не ведая страхов, испытываемых юной дочерью купца, а меч его, спрятанный в ножны, мирно стоял у стены. Эстрид пододвинулась к мужу и вместе с теплом его тела ощутила прилив нежности, проникающий в самые глубины души и убаюкивающий беспокойный разум.
– Милый, – прошептала она, сильнее прижимаясь к возлюбленному.
В стойлах заржали лошади, Эстрид встрепенулась. Животные быстро затихли. Лошади могли испугаться чего угодно, но девушка решила на всякий случай помолиться. Как обычно, она обратилась к святой покровительнице. Лицо мученицы Эстрид из Норта, которое усердная прихожанка не так давно могла наблюдать каждый день на росписях храмовых стен, тут же всплыло в памяти, оно выражало возвышенную умиротворённость и вместе с тем укор то ли палачам, то ли смотрящим на неё прихожанам – художник умело передал эмоции, подобающие каждому нарисованному святому.
Помолившись, Эстрид снова попыталась уснуть, но её намерения нарушил стук – кто-то громко и настойчиво барабанил кулаком в дверь. Эстрид вздрогнула, а Хенгист проснулся.
– Стучат? – спросонья промямлил он. – Кого принесла нечистая в такое время?
Он встал с кровати и начал шарить в темноте, нащупывая оружие.
– Это я, Бенруз, – затараторил знакомый слащавый голос, – очень срочные вести, пожалуйста, отройте!
Кто-то из слуг отворил дверь, внизу послышалась возня.
– Да что там происходит, тысяча проклятий! – воскликнул коленопреклонённый, вытаскивая меч из ножен.
– Стой, не ходи! Я боюсь! – Эстрид схватила мужа за рукав камизы.
– Жди здесь, – приказал Хенгист, высвобождаясь из пальцев испуганной девушки. Он вышел из комнаты и направился к винтовой лестнице:
– Святой отец? Карл? Нанд? Всё в порядке?
Шлёпая босыми ногами по ступеням, он спустился вниз, на несколько миг всё стихло, а потом раздались брань и сдавленный крик, затем снова возня и незнакомые мужские голоса. Что-то тяжёлое упало на пол. Пронзительный женский визг на короткий миг огласил дом – и наступила тишина.
Эстрид поняла: случилось дурное. Боясь пошевелиться, она вжалась в кровать и отчаянно зашептала молитву. Сердце бешено колотилось. На лбу выступил холодный пот, когда по лестнице, а затем и по коридору затопали сапоги. Дверь с треском распахнулась – на пороге стояли двое мужчин в грубой, походной одежде. Скабрезная, гнилозубая улыбка застыла на щетинистом лице одного из них, другой же был серьёзен и лишь мрачно зыркал из-под тяжёлых бровей. В руках они держали длинные окровавленные ножи.
Эстрид закричала, но ухмыляющийся тут же подскочил к ней и, грубо схватив, заткнул ей рот. В нос ударил запах потной ладони, а в горло упёрся нож.
– Это она? – спросил держащий её незнакомец.
– Кто же ещё? – ответил хмурый амбал, продолжая стоять в дверях. – Не думаю, что мобад обманул.
Ухмыляющийся обратился к девушке:
– Тебя же Эстрид звать?
Та попыталась кивнуть.
– Вот видишь. А тот, с мечом, должно быть, её муженёк был.
Эстрид хотела что-то сказать, но мужчина только больнее сжал ей рот и сильнее надавил лезвием на горло. Мысли судорожно метались в голове. Что с Хенгистом? Что со слугами? Что с Бенрузом? Неужели их убили? Ужасное осознание притупило страх, к глазам подкатились слёзы.
– Миледи Берхильда передаёт привет, – процедил незнакомец, продолжая мерзко ухмыляться. – Ты умрёшь. Но для начала мы позабавимся.
Эстрид принялась отчаянно отбиваться, из глаз текли слёзы, а из заткнутого рта пытался вырваться крик, она постаралась ударить локтем державшего её убийцу.
– Да прекрати ты, сучка! – воскликнул тот, с его лица внезапно пропала наглая ухмылка, и он сильным тычком в лицо припечатал девушку к кровати. Рот заполнила кровь, которую Эстрид попыталась выплюнуть вместе с парой выбитых зубов.
Мужчина схватил её за волосы и стащил с кровати. Эстрид снова закричала. Крик оборвался от удара сапогом в живот. Дыхание перехватило, внутренности будто разорвало, но мучители даже не думали прекращать: человек поволок её за волосы по коридору, а затем вниз по каменным ступеням, каждая из которых пронзала, будто нож.
Внизу, у лестницы горела одинокая свеча. Сквозь пелену слёз Эстрид увидела тело рядом с открытой наружной дверью. Убийца швырнул её на пол возле покойника, и девушка оказалась лицом к лицу с Хенгистом. Тот распластался на животе, и, повернув голову, смотрел на неё застывшими безжизненными глазами. Пол был испачкан чем-то липким. Снаружи на крыльце лежал ещё человек, в котором угадывалась патлатая фигура конюха Нанда. Третий убийца вышел из трапезной, в руке он держал меч Хенгиста.
– Слуги мертвы, в доме пусто, – сообщил он приятелям.
Но Эстрид уже не слышала слов. Какое-то время она смотрела в пустые глаза возлюбленного, а потом истошно завизжала. Они убили Хенгиста! Потрясение затмило боль от ушибов. В одну секунду перестало существовать всё вокруг: дом, мёртвые слуги, трое убийц...
– Нет! – кричала Эстрид, тормоша бездыханное тело мужа. – За что?! Пожалуйста, не умирай! Пожалуйста!
Один из убийц снова пнул её сапогом, приказав заткнуться.
Разговор мужчин доносился, как сквозь пелену.
– Точно всё чисто? – переспросил хмурый, судя по всему, главарь.
– Говорю же, я проверил дом, девка одна была, да толстяк. Всё! А Туке пошёл двор осмотреть.
– Зачем вы её сюда приволокли? – вступил в разговор четвёртый, и Эстрид к великому недоумению
