— Только не кричи, — предупредил заранее. — Я серьезно, Руслана.
Взгляд у Максима был суровым, и я на минуту подумала, о том, что если он так серьезно переживает за мою реакцию, то я явно ничего хорошего там не увижу. Может, оно того и не стоит в таком случае? Однако любопытство, как всегда, пересилило здравый рассудок.
Крик сдержать удалось только потому, что я мысленно твердила приказ Максима не кричать, словно мантру. Сама зажала себе рот обеими руками и с ужасом осматривала тускло пространство за прутьями.
— Боже, — простонала, не в силах оторвать глаз от ужасающего зрелища.
Первым на что (вернее на кого) наткнулся мой взгляд, была огромная горбатая спина зеленого цвета. Ребра отчетливо проступали под зеленой кожей, слизь скатывалась в огромные вязкие капли и с шумом падала на каменный пол. Вдоль согнутого коромыслом хребта тянулась дорожка черных волос, а оголенные ягодицы зияли гниющими пролежнями. Чудовище, что стояло прямо рядом с окошком согнулось так сильно, что его голову невозможно было разглядеть за горбом. Он тяжело вздымался, и до наших ушей доносилось хриплое дыхание.
Я с перепугу даже не сразу ощутила зловонный запах, что забился в нос. К горлу подступила тошнота, а чудище, неожиданно, решило отойти от окошка, дабы дать нам с Максимом лучший обзор на всю пещеру.
Если бы Максим не держал меня за локоть, я бы точно грохнулась на пол. Взору открылась широкая, слабо освещенная пещера, в которой находились сотни самых разных жутких монстров. Они сидели, стояли, лежали вокруг. Складывалось ощущение, будто кто-то, как личинок, запихал их в огромную банку, и они растеклись по ней в разные стороны.
Глаза видели все, но разум отказывался верить, что это происходит на самом деле. Каких только тут тварей не было. И полуразложившиеся скелеты в оборванной одежде (точь-в-точь как зомби в хоррор-фильмах), и жуткие лысые твари, отдаленно напоминающие людей, и мерзкие чудовища, чье туловище заканчивалось огромным змеиным хвостом, а глаза светились ужасающим белым светом, и клыкастые волосатые монстры, чем-то похожие на ободранных гризли, и громадные великаны, чьи языки вывалились из зубастых пастей и волочились по полу, и огромное множество других невероятных монстров.
— Армия нежити, — прошептал Максим, — та самая, про которую говорил Горыныч.
Я пораженно кивнула и поспешила отойти от решетки. Даже на секунду не хотелось представлять, что кто-то из чудовищ может нас заметить.
— Нужно выбираться. И как можно скорее.
10.1
Найти выход оказалось сложнее, чем мы представляли. Кот окончательно потерялся в переходах и в конце концов заявил, что не понимает, где мы находимся и в какую сторону следует направляться. Окон в стенах больше не было, но рычание и пугающие утробные звуки преследовали нас еще несколько часов. Монстров за каменными стенами было невероятно много. Мы передвигались осторожно и не разговаривали, чтобы случайно не выдать себя и не навлечь беду.
Когда сил уже совсем не осталось, и начало казаться, что мы просто сгинем под толщей камня, не найдя выхода, Максим, остановился и придержал меня за руку.
— Слышишь? — шепотом поинтересовался он.
Я устало потерла виски и прислушалась. Васька тоже остановился и дернул ушами. Кот, может, что-то и расслышал, но я так и осталась в неведении. Пещеры с монстрами закончились какое-то время назад, их рычание уже не было слышно, и с тех пор нас окутала мрачная тишина, лишь изредка нарушаемая легким свистом едва заметного ветерка. Час назад на стенах перестали появляться факелы, которые мы до этого с успехом меняли, и я серьезно опасалась, что мы останемся еще и без света.
— Что такое? — поинтересовалась я у Максима.
— Вода, — так же тихо отозвался тот, — и птицы.
Я снова прислушалась, но и на этот раз ничего не расслышала. Однако причин не доверять Хранителю в его чутье у меня не было. Раз Максим сказал, что слышит, значит так и есть. Как оказалось, не зря. Слабо пробивающиеся лучи света сквозь заколоченные доски замелькали впереди, будто бы мираж в пустыне. Мы одновременно сменили вялый шаг на бег и бросились к выходу.
Доски оказались трухлявыми, и Максим выбил их без особого труда. Мы вывалились на свежий воздух и с наслаждением рухнули в высокую траву.
Уже вечерело. Солнце садилось за горизонт и отовсюду слышалось пение еще не уснувших птах. Комары мгновенно облепили вспотевшее тело, но шевелиться было настолько тяжело, что я решила дать кровососущим полакомиться. Кот, жалобно мяукнув, растянулся рядом в позе звезды, прижавшись пушистым боком к моему животу. Я забыла про раздражение и обиды, и зарылась пальцами в длинную шерсть. Котяра счастливо замурлыкал.
— Надо идти, — устало проговорил Максим спустя несколько минут молчания, когда я уже начала проваливаться в дрему.
— Давай здесь заночуем? — предложила я, но Хранитель не согласился.
Разломанные доски следовало собрать обратно в кучу, хотя бы, для вида, и постараться уйти в лес как можно дальше. Если за нами пустятся в погоню, то взять тепленькими прямо у выхода из катакомб будет проще простого.
— Вась, — я потеребила громко мурлыкающего Кота по макушке, — ты говорил, что Яга с Кощеем будут нас здесь ждать.
— Будут, — вяло зевнул тот в ответ, раскрывая свою огромную зубастую пасть, — они и есть здесь. Я запах Ягушкин чую.
Я лениво повернула голову к Максиму. Тот на слова Кота улыбнулся, но открывать глаза не спешил, наслаждаясь коротким отдыхом. Его грудь вздымалась, будто бы Хранитель специально дышал так глубоко, чтобы насытить легкие кислородом на несколько дней вперед.
— А почему они тогда не показываются? — поинтересовалась я.
— Так за версту ж они ждут, не менее. Туточки больно опасно бы было.
Я нахмурилась, пытаясь достать из памяти хоть какую-то информацию об упомянутой котом системе измерения. Поиски ничем не увенчались, поэтому пришлось обращаться за помощью к Максиму.
— Чуть больше километра, — Хранитель медленно сел и взъерошил пальцами и без того растрепанные волосы.
Я сдавленно застонала. Целый километр по Лесу! Да мне лишний шаг-то кажется чем-то невозможным, а тут целый километр! Ныть вслух я не стала, хотя и очень хотелось. Прекрасно понимала, что Хранитель и Кот находятся в точно таком же положении.
— Зато по свежему воздуху, — вздохнула
