Работавшая на два фронта Ассина смогла выдохнуть и слегка снизить темп. В последнее время она по университету и прилегающим дорожкам уже вообще не ходила, а только бегала, а пару раз настолько забывалась, что уносилась с работы, не сменив модельные туфли на высоченном каблуке на обычную обувь. Криков ассистентов, пытавшихся предупредить девушку о том, что зима же все-таки!, и вернуть дизайнерскую обувь, она банально не слышала и осознавала, что опять кое-что позабыла, только выходя из теплого такси под ошарашенными взглядами студентов. Причем последние были в шоке как от столь оригинального внесезонного выбора, так и от самой модели обуви, как правило, представлявшей собой наиболее авангардные продукты современной дизайнерской мысли. Понаблюдав пару раз подобное безобразие, Астор съездил в компанию и договорился с одним из постоянных помощников на площадке. С тех пор, к концу съемок тот регулярно стоял на выходе наготове с парой теплых полусапожек, в случае необходимости отлавливая торопившуюся на очередную репетицию фотомодель.
Зато проблем со сном у Ассины стало меньше. Просто потому, что она частенько не успевала добраться до собственной кровати, а если и доползала, то в состоянии близком к коме. И снов соответственно уже не видела. Никаких. Подаренный мотоцикл терпеливо дожидался владелицу на внутренней стоянке. Шатенка пока предпочитала передвигаться на такси, боясь банально попасть в аварию.
Чем ближе подходило время Бала, тем большее сумасшествие охватывало учебное заведение. За конкурсантами, размахивая плакатами с их изображениями (еще одна идея семьи Жана), ходили толпы поклонников. Кого-то это раздражало, а кому-то откровенно льстило. Подготовка вступила в завершающую стадию, и все студенты с нетерпением ожидали, во что же превратится череда огромных парадных залов, расположенных на третьем этаже университета, с ведущей туда отдельной широкой мраморной лестницей. Монтаж декораций выполнялся в обстановке строжайшей секретности, все необходимые материалы привозились ночью. В попытке разузнать хоть что-то некоторые, особо неугомонные учащиеся выставляли дозорных, не особо преуспевавших в своем деле. Те крупицы информации, которые удавалось все-таки узнать, обрастали фантастическими подробностями. Так что теперь студенты ожидали или сада в японском стиле, или джунглей с лианами и крокодилами.
Сидя в глубоком кожаном кресле, Кортас спокойно попивал кофе с огромной горкой взбитых сливок и игнорировал шутки остальных членов ВИП-четверки на тему, что и ему не удалось ничего выяснить. Даже Жан не был в курсе всех подробностей. А то, что знал, хранил ревностно. Наследник корпорации сокрушенно качал головой, строил равнодушную мину, про себя ехидно улыбаясь. Посвящать остальных в то, что он знает все, вплоть до последнего гвоздика, ибо одна из его компаний и занималась разработкой и реализацией проекта, он не собирался. Как и в то, что многие одобренные идеи были предложены именно им самим. Брюнет жмурился, наслаждался напитком и представлял, как же будет приятно потом, когда все закончится, продемонстрировать друзьям и договор, и проект.
Правда, усердствовали с подколами больше Жан и Сатор. Астор был занят опекой над одной не в меру активной личностью. Кортас усмехнулся и тут же поморщился. Он не понимал трепетного отношения друга к свободе выбора его избранницы. Неужели преемник синдиката будет мириться со всем этим бардаком из многочисленных интересов девушки в своей жизни и после женитьбы…? Брюнет точно бы не смог. А потому уже сейчас расставлял акценты и приоритеты. И снова на породистом лице мелькнуло недовольство. Мужчине не хотелось признаваться даже самому себе, что акценты расставляться не желали, а приоритеты были подвержены регулярным изменениям. Пряча отнюдь не благостное выражение лица за чашкой, наследник корпорации взглянул на Астора, наблюдавшего за развитием событий в репетиционном зале через монитор. Собственно до самого занятия времени оставалось еще больше получаса, так что и смотреть, по мнению брюнета, было не на что.
Кортас отставил пустую посуду на круглый темный столик, потянулся и замер, обратив внимание на напряженную спину, пристальный взгляд и сжатые на кромке столешницы пальцы друга. Казалось, что еще немного и древесина раскрошится под крепкой хваткой. Но сам Астор этого, очевидно, не сознавал, полностью погрузившись в то, что демонстрировала ему на экран цифровая техника. Брюнет встал с кресла, подошел и через плечо шатена заглянул в монитор в попытке понять, что же заинтриговало привычного ко многому будущего главу клана. Да так и завис в весьма неудобной позе. Что больше завораживало? Непривычные, но при этом идеально отточенные движения? Гибкость и удивительная пластика? Или открытая нараспашку душа, эмоции, так и сквозившие в каждом жесте, взгляде, повороте головы?
Воспользовавшись отсутствием свидетелей и кратковременным затишьем, вызванным внезапно поставленной Инии дополнительной парой, Ассина танцевала. Астор не мог произнести ни звука. Тогда, на фотосессии, наблюдая за девушкой, он обратил внимание на профессиональные движения. А сейчас понимал, что в тот момент видел лишь вершину айсберга. То была статика, а теперь, в тихом, нарушаемом лишь ненавязчивой мелодией одиночестве зала, перед нежданными зрителями раскрывался весь многогранный талант шатенки.
- Это же просто невозможно, - просипел подошедший ближе Жан и закашлялся, хватанув воздуха.
- Это то, что называют талантом, – задумчиво произнес Сатор, не отрывавший, как и все остальные, взгляда от то резких ломаных, то в следующую секунду плавных и замедленных движений. На крыше мужчины уже видели подобный танец, но в те мгновения их больше интересовал край парапета и порывы ветра, казалось, способные скинуть шатенку вниз. И вот теперь девушка танцевала снова. Одна. И только для себя. И ничто не отвлекало наблюдателей от этого завораживающего зрелища. Странная рваная и вместе с тем размеренная, скользящая круто вверх и стремительно ныряющая вниз музыка переплеталась с движениями рук, ног, всего гибкого тела. Взлет и резкий поворот головы. Легкая испарина на висках. Закрытые глаза и выражение экстаза на лице.
Кортас резко выдохнул на очередном стремительном витке.
- Это не какой-то поставленный танец, не специально подобранные элементы. Это чистой воды импровизация, - в тихом шепоте Жана слышалось неприкрытое восхищение, – удивительный дар.
Ему никто не ответил. Музыка, а вместе с ней и Ассина замерли. Девушка подошла к подоконнику и взяла полотенце. Через несколько секунд мелодичный звонок сообщил об окончании пары. В коридорах стало шумно, а в кабинете ВИП-четверки еще несколько
