Властитель ледяного сердца (СИ)

брела куда-то, сквозь раскидистые ветви елей, или же по высокой траве, иногда под ногами были иголочки хвои. Ей снились эти странные сны, где она влекомая голодом и жаждой брела в поисках чего-то…хоть чего-нибудь, что могло бы это прекратить! Эти сны выматывали не хуже тренировок, в которых она проводила свои дни. Как женщина, что не знала прежде мужчины, она не совсем понимала, что именно с ней происходит. От чего так невыносимо порой, что она не знает куда деться. Почему сердце то бьется загнанной птицей в груди, то ей так тоскливо, что хочется рыдать в голос. И эти мысли… Казалось, что она окончательно потеряла контроль над собственным разумом! То и дело, в её воображении возникало лицо Рика, его губы, что умеют с такой нежностью касаться её, что щемит сердце; руки, что одним лишь прикосновением к её коже, рождают пламя… Стоило позволить себе подобные фантазии, как все её усилия на ментальной практике летели в бездну. Сосредоточиться снова она уже не могла. Приходилось вставать и возвращаться в замок, что в последние дни стал казаться тесной клеткой. Её сердце, разум, воля — всё стремилось совсем в другое место. Там, где был он. Казалось, что поддайся она такому порыву собственной души, и найти его не составит для неё труда. Она чувствовала его! И, как бы банально или нелепо это ни звучало, но её сердце точно знало, где он. Впервые в жизни она верила ему, а не доводам собственного разума, что такого просто не может быть.

*** — Зачем искала меня? — грубый мужской голос, раздавшийся от двери в небольшую комнату на постоялом дворе, заставил женщину напряженно вздрогнуть. Но отступать было поздно, да и не зачем! Она пойдет до конца! Скорбно поджав губы, и сделав вид, будто едва сдерживает слезы, она резко обернулась к вошедшему.

— Отец, — дрожащим голосом, всхлипнула Марсия. — Что мне делать, отец?!

Высокий мужчина на вид средних лет, с темной окладистой бородой и волосами цвета льна, точь-в-точь, как у дочери, напряженно замер.

— Что случилось? — нахмурившись, спросил он, заходя внутрь и затворяя за собой дверь.

— Отец… — навзрыд разрыдалась Марсия, бросаясь в объятия несколько опешившему от такого поведения дочери, отца. — Что же делать, папа?

— Да, что случилось-то? Объясни толком!

Ещё некоторое время порыдав, делая вид, что не знает, как рассказать о том, что на сердце, Марсия дождалась момента, когда мужчина грубо схватил её за плечи и встряхнул.

— Говори же! — прорычал он.

— Я беременна, — тихо прошептала она.

— Что? Как? От кого? — растерянно бормотал мужчина, несколько опешив от подобного признания.

— Разве могут быть варианты? — всхлипнула она.

— Но… Рик… он же женился…

— Но, перед тем, как женился и мне подарочек оставил! — всхлипнула она. — Папа, что же мне делать?! Он ведь…он…

— Что? — вновь встряхнув девушку, но уже гораздо аккуратнее, спросил мужчина. — Он отказался от нас, папа! Ты же знаешь, как важен отец, а точнее его энергия для той, что ждет ребенка от Властителя. Я была у знахарки, — вновь тяжело всхлипнув, продолжила она, — недолго нам осталось, папа! Я то что, — взмахнула она рукой, — знахарка сказала, что дети может у меня ещё и будут, но ребеночку считанные дни остались…

— Что? Что ты такое говоришь, Рик бы никогда так не поступил…

— А, вот, поступил… Всё эта ведьма, тварь, всё из-за неё! — вновь разрыдавшись, женщина повисла на плече у отца. — Ничего не сделать уже…ничего…

— Не может быть, чтобы ничего…

— Да, как ты не понимаешь, ведь только смерть Властителя сможет спасти моего ребенка! Только это! Но… это ведь невозможно, — тяжело вздохнула женщина.

Некоторое время каждый из присутствующих думал о своем. Марсия понимала, что сейчас её отец взвешивает все «за» и «против», и если они с ним хоть немного были похожи, его решение будет схожим с её. Эгиль не меньше самой Марсии рассчитывал, что его дочь станет суженой Властителя. Такой брак давал ему нешуточные привилегии и преимущества. Но всё обернулось прахом, стоило появиться этой ведьме с Востока! Всё, на что они возлагали такие надежды, становилось невозможным! Но стоит Рикхарду умереть, как она, как мать его ребёнка займет место согласно своему статусу, а необходимая ребенку энергия «по идеи» должна перейти от отца к сыну. На самом деле, обычно так и происходило, но ведь, как известно, не один род Властителей прекратил своё существование, утратив дар. И, если все получится так, как она задумала, то Аирская ведьма станет никем для этих земель! И не важно, что в итоге ребенок родится обычным человеком. Это будет легко объяснить, учитывая то, что Рик умер ещё до его рождения. Она не просто так провела всё это время. Она подготовилась. Осталось только подтолкнуть отца в нужном направлении. Не будь он таким нерешительным порой, она, быть может, и рассказала ему, как дела обстоят на самом деле. Но, в таких вопросах лучше никому полностью не доверять. Пусть разозлится достаточно, чтобы сделать то, что нужно. Вот, только и Эгиль не был таким дураком, чтобы не понимать собственную дочь, с которой они были так похожи.

— И, как же он умрет, Марсия? Ведь ты уже знаешь, как это могло бы произойти?

Марсия притворно тяжело вздохнула, посмотрев отцу в глаза:

— Охота на виргов опасное занятие, — разжав ладонь, и показав отцу блестящий медный кругляш, сказала она — особенно, когда с собой случайно прихватишь «манку для тварей», да?

Эгиль не был Властителем, но он знал, что такое держит в руках его дочь. Когда в их мире только стали появляться измененные твари, их пробовали выманивать, а не выслеживать. Такие амулеты не имели магического фона и имитировали запах крови, против которого ни одна тварь не могла бы устоять. Но, штуки эти оказались не слишком-то эффективными, учитывая то количество зверья, тварей и виргов, что выползали на «запах», что создавал этот предмет, стоило его активировать при помощи нескольких капель крови.

— Где ты достала эту древность? — изогнув бровь, спросил мужчина.

— Я была хозяйкой в его доме не один год, — усмехнулась женщина, — и я знала свои обязанности достаточно хорошо, чтобы иметь представление, что и где хранит мой будущий муж.

— Всё это конечно замечательно, но чтобы её активировать мне придется быть там. И как быть с этим?

— Я прожила в этом доме достаточно долго, чтобы по праву считать себя хозяйкой и знать, что и где я могу достать на любой случай жизни. Он привык думать обо мне, как о той, что всегда позаботиться о его быте и порядке в доме. Привык видеть меня там, где бы ему того хотелось. Он привык воспринимать меня частью своего быта, и он