Добрались они, когда уже стемнело. Каждый шаг причинял Коринн все бóльшую боль. Девочка чувствовала слабость и холод. Когда они вышли на дорожку, ведущую к дому, из главной двери выбежал ее отец. Он схватил дочь и внес ее внутрь. Дру и мальчишки пошли следом, чтобы объяснить, что случилось.
Дру развязала пояс, которым они обмотали рану. Она хотела вернуть его Буки, но тот только выставил ладонь перед собой и отвернулся. Дру вздохнула:
– Я говорила, что по острову бегать опасно, но они никогда меня не слушают.
Пьер кивнул.
– Спасибо, что доставили ее домой. Просто лежи, Коринн. Пойду принесу воды, чтобы промыть порез.
Коринн откинулась на спинку дивана, а Пьер поспешно вышел из комнаты.
И тут к ним подошла Северина.
– Позвольте мне взглянуть, – сказала она.
Коринн и не заметила, что Северина снова здесь. При ее приближении все мышцы в теле девочки напряглись. Дру и братья отступили на шаг, настороженно поглядывая друг на друга, но Коринн уйти не могла.
– Такая хрупкая, – тихо сказала Северина.
Она сунула палец прямо в рану Коринн – и та взвыла от боли.
Малик вклинился между Коринн и Севериной и замер как стражник.
– Что вы делаете? – спросила у женщины Дру.
Северина бросила на них злой взгляд, но тут вернулся отец Коринн с чистой влажной тряпицей. Малик отошел в сторону, но Северина осталась на месте.
– Отойди, Северина, – попросил Пьер.
– Я знаю, как ей помочь, – настаивала Северина.
Она положила ладонь на рану и забормотала что-то под нос.
Коринн показалось, что глаза Северины вспыхнули желтым огнем. Девочка вновь вскрикнула.
– Ты делаешь ей больно! – Пьер оттолкнул Северину в сторону.
Гостья отшатнулась, и Пьер принялся осторожно промывать рану Коринн.
Девочка поморщилась от боли и зажмурилась.
– Папа, – прошептала она.
Она чувствовала прохладные пальцы отца на разгоряченной коже.
– Ш-ш-ш, – тихо сказал Пьер. – Я здесь. Ты же знаешь, я всегда позабочусь о тебе. Все скоро закончится.
Лицо Северины окаменело. Она положила руку на плечо Пьера.
– Ты не знаешь, что делаешь, – сказала она. – Я знаю, что ей поможет.
Он стряхнул ее руку.
– Я могу позаботиться о своей дочери, Северина.
Глаза гостьи вспыхнули гневом и запылали как раскаленные угли. Пока Пьер заканчивал перевязывать Коринн, взгляд Северины блуждал по комнате, словно она не знала, что делать дальше. Глаза остановились на каком-то предмете на другой стороне комнаты. Коринн увидела, что женщина смотрит на восковую фигурку ее матери. Девочка судорожно вздохнула.
Пьер поднял тряпицу, которую прижимал к ноге Коринн.
– Прости, прости, – сказал он. – Я буду осторожнее.
Северина подошла к полке и взяла восковую фигурку в руки. Она устремила взгляд своих жестких сверкающих глаз прямо на Коринн, а потом уронила фигурку на пол. Воск раскололся на две части, и они разлетелись в разные стороны.
Северина бросилась в ночь. Коринн посмотрела на Малика и указала на распахнутую дверь. Малик кивнул и исчез за ней, махнув брату и Дру, чтобы они следовали за ним. Дру подобрала кусочки статуэтки и завернула их в конец своего сари. Потом заглянула в комнату, где Пьер с извиняющейся улыбкой продолжал обрабатывать ногу дочери, и бросилась вслед за братьями.
Коринн вздрогнула, когда отец перевязывал порез, и всё пыталась выглянуть за дверь наружу.
– Не дергайся, Коринн, – предупредил Пьер. – Ты делаешь только хуже.
Он вышел на задний двор, чтобы вымыть тряпицы в ведре.
Девочка старалась лежать неподвижно, вслушиваясь изо всех сил, но ночную тишину нарушали лишь обычные шорохи и голоса животных. Наконец на тропинке, ведущей к дому, раздался топот ног.
– Она исчезла, – сказал Буки.
– Где? – спросила Коринн.
– Мы потеряли ее из виду за поворотом. Когда мы до него добежали…
– Она испарилась, – закончила за него Дру.
Малик широко развел пальцы и расставил руки в стороны, словно показывая, как что-то унесло ветром.
– Но это невозможно, – не поверила Коринн.
– Мы искали повсюду, – сказала Дру и, опустив голову, понизила голос, когда в комнату вернулся Пьер. – На дороге ее не было.
– Малик искал следы на земле, но ничего не нашел, – прибавил Буки.
– Куда она могла пойти? – спросила Коринн.
Но один ответ на этот вопрос уже зародился в ее голове, и сердце девочки забилось чаще.
Малик повернулся к окну и указал на деревья.
– Ни один человек не пошел бы в этот лес, – сказала Дру. – Особенно ночью.
– Разве что Северина – и есть не человек, – прошептал Буки.
Дру пропустила косу сквозь пальцы, пока не дошла до самого конца.
– Нет, не может быть, – заявила она. – Эти не могут выходить днем. Свет уничтожает их.
– Но кем еще она может быть? – спросила Коринн. – Раньше я в них не верила, но, может быть, она и вправду…
– Не говори вслух, – взмолилась Дру, но слово уже сорвалось с губ Коринн:
– Джамби.
15. Мутные слезы
Джамби легко переползала через толстые стволы и пробиралась в густом подлеске, хотя ночь в лесу обратилась непроглядной теменью. Проведя столетия среди этих стволов, джамби знала все тропинки меж спутанных корней так, будто сама их проложила. Ветви, которые цепляли людей за волосы, и кустарники, которые их царапали, никогда не причиняли вреда ей. Она знала каждое дерево, каждый куст. И также знала, когда мимо них проходили люди. Она чуяла их кровь на остриях шипов, и даже тончайшая нить, вырванная из одежды, хранила запах их кожи. В этом лесу сама земля со всем, что на ней росло, уступала дорогу джамби. Но люди ее властью не обладали. К тому же они были неуклюжими и напуганными, и все обитатели махагонового леса с радостью выставляли преграды для тех, кто осмеливался войти под сень древних стволов.
Обычно чем дальше она погружалась в свои владения, тем счастливее становилась, но только не этим вечером. Сегодня она думала только том, как Пьер отстранился от нее, оттолкнул ее в сторону. А ведь вчерашний вечер прошел совсем по-другому. Она думала, что заслужила их доверие. Но сегодня все изменилось.
– Они не видят во мне члена семьи, – пробормотала джамби. – Они видят только друг друга, – вскипела она. – И никогда не примут меня.
Мутная слеза скатилась по ее щеке, затем выпростала лапки и поползла по телу.
– Я была кругом права. До появления людей остров был лучше. Пришло им время уйти. Но сначала я отплачу им за то, что они отняли у меня сестру.
Рука джамби метнулась вперед и схватила за шею маленькое мохнатое существо. Оно извивалось, а Северина продолжала сжимать его большим и указательным пальцами все сильнее и сильнее, покуда крошечные косточки не хрустнули и существо не обмякло. Она поднесла мертвое животное к своей груди и погладила его.
– Я дам ребенку моей
