А я растерялась.
Взять желтопузую безногую ящерицу? – но как я ее отыщу в зарослях травы.
Кота? – так не приведи духи его с веток снимать, куда мне в таком платье.
Псину? – так она припустит так, что не догнать.
Мелкорослую псину? Я остановила взгляд на слюнявом уроде высотой в полторы ладони с поросячьим хвостиком и кривыми лапками. Вот… мерзость редкостная! Далеко не убежит, но заляпает все платье. Стать счастливым обладателем сопливого наряда и убить целый вечер отстирывая вязкую слюну – гадость! Я передернула плечами и пошла дальше по ряду. Есть же у кого-то желание содержать все это разношерстное безобразие?!
Фиц выбрал белоснежного кота с зелеными холодными глазищами и серым пятном на ухе. Меня пробрало любопытство, как он планирует на него цеплять следилку, ведь сила некроманта, в отличие от стихийников, имеет иную основу?
Губы парня растянулись в улыбке. Он проколол палец о выпирающий прут решетки.
Неторопливо.
Напоказ.
Рубиновая капля, в стремлении обрести свободу, прочертила кривую линию. Казалось, он не испытывает боли или она стала настолько неотъемлемой его частью, что утратила свое значение.
Я смотрела, как раскрываются и закрываются его губы. И хотя не слышала ни слова, понимала, что это прямое обращение к своей сути, неестественной, безжалостной, рвущейся из груди, к силе, задыхающейся в оковах железной воли.
Прочертив вертикальную полоску на белом лбу и легко подчинив сознание кота, некромант вновь приоткрыл свои возможности заинтересованному зрителю.
Фиц вскинул голову. Короткое мгновение и он уже шептал мне в ухо. Я стояла, как парализованная и ловила каждое его слово:
– Ты увидела то, что большинству жалких себялюбивых магов никогда не понять. Я удовлетворил твое любопытство? Теперь твоя очередь. Или придется платить за удар ниже пояса.
– Время на исходе, господа адепты. Торопитесь! – крикнул стоящий в дверях профессор.
Не желая объясняться, я отступила. Время поджимало и какой смысл ломать голову над угрозой, когда на повестке дня другая проблема. Выбрать бы хоть кого-нибудь.
Не в состоянии определиться с четвероногим партнером, я остановилась напротив последнего вольера. Огроменное косматое чудовище смотрело прямо на меня, вывалив язык, вздрагивающий при каждом вдохе.
– Жарко? И мне…
Осененная внезапной мыслью, я возликовала:
– Это хорошо, что жарко!
Далеко не убежишь! Да и отыскать красавца-волкодава будет гораздо проще, чем любого другого зверя.
– Ну что, лентяй? Ты мой! – воскликнула я, отвлекая соседей от работы.
Петлю или эфирное плетение, я скопировала быстро. Вопрос был в другом: следилка есть, но связи с ней нет и какое бы расстояние псина не преодолела, я обречена искать ее дедовским «аукающим» методом. Я не обманывалась и понимала, что придется искать иголку в стогу сена, вот только времени не хватит перебрать каждую соломину. Я осмотрелась – в здании практически никого не осталось – и распахнула дверцу вольера.
– Вставай, чудовище, и чеши куда-нибудь под дерево.
Пес размером с пони нехотя поднял свой зад и потрусил к выходу.
Не теряя времени, я взобралась на одну из пустующих клеток и, припав лбом к высокому окну, отыскала спину своего волкодава. То, что я собиралась сделать, казалось невероятным. В детстве я много экспериментировала со своим даром, но удерживать иллюзию на расстоянии в несколько километров мне не доводилось еще ни разу. «Попробую и посмотрим, чем это кончится», – решила я, и пока волкодав не затерялся среди деревьев и кустов, окрасила серую шкуру в солнечный цвет. Это гарантировало мне, что пес не останется незамеченным среди прохожих.
Спустя десять минут над опустевшими клетками появился шар, выполняющий функцию песочных часов, только вот стеклянного корпуса у него не было. Багряные крупицы отделялись от общей массы и растворялись в воздухе. Рассмотрев диковинку, я покинула питомник и последней стала в строй.
– У вас ровно четыре часа. План действий вы знаете. Накрываем характерным модулированным «кличем» близлежащую территорию и считываем информацию о месте нахождения объекта. Оценку получат все, кто справится с заданием и вернет зверя в клетку до восемнадцати сорока. Неудачники в воскресенье будут мести внутренний двор, так как животных придется собирать дворникам. Вопросы?
– А что будет, если мной хорек, вернее хорячка или хорченка. В общем, хорек - сука, – пояснил один из адептов, – пересечет черту в пять километров?
– Не волнуйтесь, никто из зверей не покинет обозначенный предел. Еще вопросы?
– А если мой кот попадет под колеса телеги?
– Неси тушку – накормим опарышей.
Меня чуть не стошнило, воображение нарисовало прожорливых монстров, вгрызающихся в окровавленную тушку.
– Да, вот еще что, – профессор задумчиво потряс указательным пальцем в воздухе и обратился к некроманту, – Фицион, магия подчинения или проявил фантазию?
– Первое.
– Задержись, а остальные, можете приступать к поискам!
Только когда внутренний двор академии опустел, профессор повернулся к скучающему парню:
– Фицион, верни зверя в клетку, нечего над животным измываться. Хотя оценка будет поставлена незаслуженно…
– Я могу проследить за кем-нибудь из ребят?
– Хорошая идея. После доложишь. Только питомца не загуби и про таймер не забудь, – кивнул на часы профессор и удалился в блаженную прохладу здания.
Некромант спустился в подвал мужского общежития.
Тем временем я обследовала округу и, опрашивая горожан, удалялась все дальше от стен академии. Время стремительно ускользало, а пса и след простыл.
– Скажите, вы необычного волкодава не видели? – в который раз спросила я у очередного прохожего, пересекающего широкую поляну, некогда бывшую парком.
– Сам битый час ищу, – отмахнулся тот и направился прочь по одной из проторенных дорожек.
Окинув взглядом растрескавшиеся от жары стволы деревьев, вздыбившуюся плитку тротуаров и сколоченные вкривь и вкось скамейки, я бессильно прикрыла глаза руками, скатываясь в объятия обреченности и уныния.
Хотя, чего я волнуюсь? В субботу меня поджарят до хрустящей корочки, в воскресенье проведу в госпитале, будучи освобожденной от усердного махания метлой. А уж после, может быть, моя жизнь войдет в привычное русло…
– Да куда ж ты подевался, треклятый?!
В
