Водитель по имени Чейз прибыл на серебристой «хонде». Клевый парень, с дыркой между передними зубами, лет двадцати шести – вряд ли больше. Чейз, наверно, пытался отрастить усы, каштановые волосы высовывались за ушами из-под бейсбольной шапочки с надписью FML. За рулем он трепался насчет того, что пытается стать актером, что ему нравится актерская философия Уты Хаген и что он изучает людей. Для исследователя человеческой души он оказался слишком болтлив и невнимателен. «Заткнись! Заткнись! – кричала я про себя. – Неужели не видишь, что я умираю?»
Но даже умирая, я не смогла быть с ним резкой из опасения, что он посчитает меня стервой. Казалось бы, какое мне дело до того, что он подумает? Была ли моя смерть настолько незначительным, маловажным событием? С какой стати я отдала приоритет чувствам этого усатого пустомели, поставив их выше собственных, моих, человека, который, можно сказать, умирал?
«Как мило, – повторяла я, сползая по спинке заднего сиденья. – Как интересно». Я даже не стала оповещать его, что намерена лечь, – просто взяла и легла. Чейз уделил этому моему действу ноль внимания и продолжил распространяться насчет предстоящего прослушивания для участия в съемке рекламного сюжета о лекарстве от аллергии, где ему светила роль зятя женщины, страдающей от аллергии. Он заявил, что испытывает смешанные чувства относительно роли, поскольку не хочет ограничивать себя фармацевтикой. Роль, получить которую он действительно хотел и прослушивание на которую было назначено на следующую неделю, предлагалась компанией «Самсунг». Чейз пытался изобразить телефон.
– В этом городе все непросто. Мне придется конкурировать примерно с двумя сотнями других телефонов, – пожаловался он, поглядывая в зеркало заднего вида.
Я заметила, что глаза у него зеленые. Парень был и впрямь симпатичный. Я ждала комментариев насчет моего лежачего положения и вопросов по поводу самочувствия, но их не последовало. Наверно, в Калифорнии такое поведение считается нормальным. Я закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании. Я не умерла и даже дышала на заднем сиденье машины симпатичного идиота.
Когда мы подъехали к дому Анники и остановились, он повернулся и сказал:
– Ну вот, мы на месте. Пожелайте мне удачи с «Самсунгом»!
Я открыла глаза и, прищурившись, посмотрела на него, думая: «Надеюсь, ты никогда не получишь эту роль». Но сказала другое:
– Хочешь потрахаться?
Вырвавшись независимо от моего желания, слова эти шокировали и меня, и, должно быть, Чейза.
– Серьезно?
– Абсолютно.
– Здесь? В машине?
– Конечно. А почему бы и нет?
– Нас могут увидеть.
– Мне наплевать, если тебе наплевать.
– Черт. Таксую три года, но такого не случалось. Ну да, почему бы нет? Подожди. – Он включил заднюю.
Вообще-то, я ждала другого ответа. Скорее чего-нибудь вроде «Я сражен наповал этой просьбой, ведь ты так прекрасна», чем «Ну раз уж попросила, carpe diem!». Но он уже свернул в переулок и выключил двигатель.
– Давай сюда. Перебирайся на переднее.
Я вышла из машины, обошла ее спереди, открыла дверцу со стороны водителя и забралась на колени усатому таксисту. Он сдвинул сиденье назад, а я сняла у него с головы бейсболку с надписью FML. Линия волос над лбом уже отступала. Мы начали целоваться, и он засунул руки мне под рубашку, ухватился за груди, сжал и принялся крутить, как дверные ручки. Похоже, Чейз пытался получить больше, чем предлагалось, но растянуть до желаемого размера не получалось. «Будь нежнее», – хотела сказать я, но сказала другое:
– Йес-c-c.
Он вынул член, но джинсы снимать не стал. Надевать презерватив тоже не стал и даже не спросил, надо или нет. Я подтянула юбку, сдвинула трусики, села на член и заерзала вверх-вниз, приговаривая «Да, да, трахни же меня», хотя из нас двоих трахала именно я. Несколько волосков попали в замок его джинсов, с полдюжины раз я стукнулась головой о потолок машины, каждый раз повторяя «извини».
– Так, так. Потри клитор, – сказал Чейз.
– Не указывай, что мне делать.
– Извини.
– И не кончай в меня.
Конечно, он кончил в меня, не продержавшись и минуты и скорчив физиономию, как у погибающего воина. Из открытого рта вырвался долгий шипящий звук.
– Черт, – выдохнул он, вытолкнув в мою вагину заряд маленьких Ута Хаген. – Было здорово. Ты кончила?
– М-м, вот уж точно нет. – Я рассмеялась.
Это что у него, шутки такие? Не с моим талантом играть такие роли. Чейз, наверно, решил, что я какая-то гиперсексуалка и кончаю мгновенно, а оргазмами разбрасываюсь направо и налево. А кто бы еще стал трахаться с незнакомцем в его машине? Нормальные люди с шофером ласкаться и не подумают.
Я представила, как его сперма пытается договориться с моей яйцеклеткой, а та шарахается в сторону. И что говорит сперма? «Это жестокий город, но я рассчитываю в скором времени обзавестись агентом». «Заткнись на фиг», – отвечает яйцеклетка.
– Ну, – сказал он и похлопал меня по заднице. – Надеюсь, ты дашь мне хороший рейтинг.
– О, конечно. Пять звезд, – сказала я.
51
Я залезла в ванну, включила воду и принялась соскребать чейзовское семя, уже засохшее коркой на моих бедрах. Отваливаясь, оно растворялось в воде и уплывало мутными облачками. Нет, правда, что со мной не так? Почему я не могу просто лежать и смотреть на облака, не пытаясь ничего употребить? Может, что-то не то уже в том, что я вообще живая? Почему я такая дефективная? Но, опять-таки, не я же виновата, что нас забросили на эту планету и оставили – мол, дальше думайте сами. Вот и я старалась в меру своих сил. Вытершись, я накинула шелковое кимоно Анники, спустилась вниз и налила стакан белого вина. Клевая? Гламурная? Живу ли я так, как другие только мечтают, или тронулась рассудком, трахаясь с незнакомым таксистом? Наверно, половинка на половинку – гламурная и чокнутая, и эти два качества перекрывали одно другое.
Я легла на пол и через какое-то время заметила, что мне вроде бы полегчало. Пришла расслабленность, даже что-то наподобие кайфа. Секс, пусть и негодный, послужил заменой метадону. Подошел, тявкая, Доминик, облизал мне лицо. Я уже решила, что выведу его позже. А если нагадит в буфетной? Надо просто поспать. Я уже чувствовала, что это будет именно сон и никак не смерть. Только сон.
Телефон затрезвонил, когда я почти уснула. Узнав номер Феникса, я подумала, что это Рошель звонит из офиса с известием, что у Меган случился выкидыш, или какой-то другой новостью, касающейся
