Отец, спаси меня, я передумал, я согласен жениться!
Вне всякого сомнения, учеба в университете принесет мне много ценного опыта.
С выражением глубочайшей сыновьей любви,искренне твой, Ричард.P.S. Светлейший князь шлет тебе привет и выражает благодарность за три бочки кальвадоса.
Отец, какой к черту, кальвадос, у нас ни одной винокурни, ты поставляешь кокаин в императорский дворец?»
– Сэр Ричард, подъем!
– Что случилось, пожар? – сонный графеныш с трудом разлепил глаза.
– Зарядка. Вставай, благородный сэр, пора на пробежку.
– Мистер Салех, какая пробежка, у вас же нет ноги!
– Зато у вас их две, и поверьте, мой юный друг, этого более чем достаточно!
– Я отказываюсь подчиняться этим странным требованиям, мистер Салех, если вам так приспичило заняться физической активностью, я не могу вам этого запретить, но прошу, избавьте меня от подобного!
– Это твоё окончательное решение? – вкрадчивым голосом поинтересовался бывший лейтенант.
– Да, и оно не обсуждается, – с этими словами Ричард натянул одеяло почти до самого носа и отвернулся к стенке.
Раздался скрип раскрываемых створок окна. По комнате прошелся прохладный ветер.
В следующий момент мир закрутился, и Ричард осознал себя судорожно вцепившимся в оконную раму. А его пальцы на откосе разгибал Рей Салех, жутко оскалившись.
– Су-у-ука, ты чего творишь! – едва не визжал толкаемый в пустоту графеныш. – У-у-у-ублюдок, третий этаж!
– Зар-р-р-ря-ядка! – прорычал лейтенант оскалившись.
– Тут третий этаж, Салех, я же сдохну-у-у-у!
Рею надоело ковыряться с пальцами и он, высунув ногу, обутую в сапог, толкнул Ричарда в лицо. Тот с воплем покинул оконную раму. Раздался треск веток.
– Салех! Скотина! Ты уволен! Слышишь? Уво-о-о-олен! Я тебя сгною, землю жрать будешь! Пидарас лысый! – орал графеныш срывающимся голосом.
– Хм, ругается, значит живой. По-обереги-и-ись!
И бывший лейтенант рыбкой сиганул в окно.
Гринривер едва успел откатиться в сторону. А Рей, легко поднявшись, подобрал какую-то палку.
– Пробежка!
– Но…
– Ай… больно! Хватит, ай, Салех, ты тр… агх! – очередной хлёсткий удар палкой сменился тычком и Ричард сложился пополам.
– Пробежка!
– Я понял, понял, обуться хотя бы дай! – в голове аристократа промелькнула мысль о том, что можно попробовать сбежать, добравшись до общежития. Промелькнула и пропала вместе с прилетевшими в лицо гимнастическими тапочками, которые Салех ухитрился захватить с собой.
– На старт, внимание, марш! – и очередной удар палки в «отсушил» Гринриверу руку. Тот побежал. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее.
«Он же без ноги, я могу оторваться!» – с этими мыслями графский сын ускорился, ныряя в сумрак аллеи. Дальнейшее больше напоминало жуткий сон. Ричард бежал по дорожке, слыша за спиной жуткое сопение бывшего лейтенанта. Тело болезненно ныло от многочисленных ударов, убежать всё никак не получалось. Все внутри сжималось в ожидании очередного удара. По лицу графеныша текли слезы бессилия и ярости. Он строил планы о том, что сделает со своим телохранителем когда это все, наконец-то, закончится. Но время тянулось и тянулось. Мелькали деревья и стены зданий. Над головой медленно светлело небо, звонко щебетали птицы.
Стали появляться какие-то люди, с интересом глядящие на грязного, потного, едва переставляющего ноги Ричарда. Тот пытался просить у них помощи. Он молил. Он сулил денег, он взывал к милосердию. Но за ним воплощённым возмездием по пятам следовал Рей Салех, одной своей улыбкой освобождая Ричарду дорогу и избавляя от надежды на случайную помощь.
Иногда Рей кричал «ускоряемся» и приходилось ускоряться, иначе палка, в воображении графеныша ставшая ядовитой змеей, чаще начинала наносить укусы. В какой-то момент Гринривер споткнулся и покатился по дорожке, на подгибающихся руках он поднялся и его вырвало. После чего устало завалился на бок.
– Хоть убивай, я не встану! – простонал он в лицо своему мучителю.
На что Салех лишь пожал плечами, и палка в его руках снова ожила. Через какое-то время Ричард осознал себя снова бегущим, хотя и не мог вспомнить: как же он все же поднялся. Помнил только то, что ему было очень больно…
– Разминка окончена!
Услышанное не сразу дошло до уставшего мозга. И теряющий сознание графский сын сделал еще несколько шагов, перед тем как рухнуть на холодный камень мостовой, который показался ему мягче любой перины.
На лицо полилась вода, и Ричард закашлялся, одновременно хватая пересохшими губами потоки живительной влаги.
– Не жадничай, твое сиятельство. Потом напьешься. Теперь боксируем.
Слова бывшего лейтенанта пытаемый осознал не сразу. Перед ним на землю упала пара боксерских перчаток.
А вот осознав… графский сын просто сломался. По лицу потекли слезы, а из горла вырвалось рыдание. Но с тем же успехом можно было пытаться разжалобить камень. Цепкие руки инвалида натянули ему на безвольные руки перчатки. Вздернули на ноги и запихнули в рот какую-то тряпку.
– Ричард Гринривер! Защищайтесь!
Если до этого Ричарду было больно, то сейчас тренировка стала походить на какую-то пытку.
Звуки были такие, словно кто-то месил тесто.
Кулаки, больше напоминающие чугунные гири, с каким-то издевательством обернутые тонкой тряпочкой, летели со всех сторон. Все тело стало единым комком боли. Графский сын пытался прикрыться, но тело слушалось плохо. Руки были словно деревянные. И никак не хотели подняться хоть чуть-чуть, чтобы смягчить очередной удар. Но…
В какой-то момент нога Гринривера подломилась, и он просто свалился челюстью на летящий в него кулак. Блаженная темнота сомкнулась над страдальцем, и он провалился в глубокое забытье.
Слегка вспотевший Салех огляделся. Его белая косоворотка была забрызганная кровью. Звуки избиения привлеки массу зрителей. Из многих окон торчали лица. Кто-то прятался за деревьями. В общем, царил нездоровый ажиотаж.
– Сэр Ричард Гринривер провел свою обычную тренировку, дамы и господа, завтра утром все желающие могут к нам присоединиться. А если кто-то является поклонником бокса, то может присоединиться прямо сейчас! Куда же вы, уважаемые?
С похвальной скоростью зрители начали прятаться. А кто-то даже растворяться в воздухе. Бывший лейтенант вздохнул, закинул бессознательного нанимателя на плечо и направился в общежитие. Охранник на входе вручил ему небольшой флакон, чем заработал благодарный кивок. Инвалид со своей ношей направился в сторону лестницы. Впрочем, через какое-то время он вернулся и смущено попросил ключ, забытый в комнате.
Бессознательный Ричард был аккуратно уложен на пол комнаты. После чего Рей сел на него сверху, прижав коленями руки к телу. Зажал Гринриверу нос и влил в открытый рот содержимое флакона.
Графеныш забулькал, засипел и широко распахнул выпученные глаза. Все его тело забилось в судороге. Все это время Салех заботливо прижимал его к полу, не давай себя покалечить. Тело на полу обмякло. Рей поднялся с пола.
Гринривер был в сознании. Он сипло дышал, и руками пытался расцарапать горло.
– Убей меня, слышишь? Ублюдок! Убей
