В Ардуа-холле ходят слухи, что инсульт у Тетки Видалы приключился не просто так, но в результате некоего потрясения или даже нападения. Судя по следам в грунте, ее оттащили за мою статую. Из Отделения Реанимации ее перевели в общую палату, Тетка Элизабет и Тетка Хелена по очереди сидят у ее одра, ждут первых слов, подозревают друг друга, а посему остаться с ней наедине мне не удается.
Множатся гипотезы вокруг записки о побеге. Сантехник – прекрасный штрих, такая убедительная деталь. Я горжусь находчивостью Николь и верю, что это качество немало поможет ей в ближайшем будущем. Не стоит недооценивать таланта изобретать правдоподобную ложь.
Со мной, естественно, консультировались относительно уместной процедуры. А разве не надо отправиться на поиски? Нынешнее местонахождение девушки несущественно, ответила я, коль скоро цели наши – брак и рождение потомства; но Тетка Элизабет возразила, что мужчина может оказаться распутным самозванцем или, того хуже, агентом «Моего дня», который под чужой личиной внедрился на территорию Ардуа-холла; так или иначе, он злоупотребит юной Агатой, а затем бросит ее, после чего ей останется разве что пойти в Служанки, и посему надлежит отыскать ее немедленно, а мужчину арестовать и допросить.
Если бы мужчина и вправду был, такого курса мы бы и придерживались: в Галааде благоразумные девушки не убегают, а благонамеренные мужчины не убегают с девушками. Поэтому я вынуждена была согласиться, и поисковый отряд Ангелов отправился прочесывать окрестные улицы и дома. Трудились они без воодушевления: ловля обольщенных девиц не входит в их понятие о героизме. Надо ли говорить, что юную Агату так и не нашли; равно не обнаружили ни единого самозваного сантехника, сотрудничающего с «Моим днем».
Тетка Элизабет высказала ценное мнение, что дело это пахнет очень дурно. Я согласилась и прибавила, что озадачена не меньше. Но что, спросила я затем, тут поделать? След простыл – значит, след простыл. Подождем развития событий.
Отбиться от Командора Джадда было сложнее. Он вызвал меня к себе в кабинет на безотлагательное совещание.
– Вы потеряли Младеницу Николь.
Он трясся, давя в себе ярость, но и от страха: Младеница Николь была почти у него в руках, а он ее проворонил – в Совете ему этого не простят.
– Кто еще знал, что это она?
– Больше никто, – ответила я. – Вы. Я. И сама Николь, разумеется, – я сочла необходимым с ней поделиться, дабы внушить ей мысль о ее высоком предназначении. Больше никто.
– И никто не должен узнать! Как вы это допустили? Вы же привезли ее в Галаад! И чтоб ее вот так у вас умыкнули… Пострадает репутация Очей, не говоря уж о репутации Теток.
Никакими словами не передать, до чего я наслаждалась, глядя на его корчи, однако лицом я изобразила смятение.
– Мы приняли все меры предосторожности, – сказала я. – Либо она действительно бежала, либо ее похитили. В последнем случае виновники наверняка работают на «Мой день».
Я хотела выиграть время. Мы вечно тщимся что-нибудь выиграть.
Я вела счет часам. Часам, минутам, секундам. У меня были веские резоны надеяться, что посланницы мои унесли семена падения Галаада уже очень далеко. Не зря я столько лет фотографировала совершенно секретные уголовные дела в Ардуа-холле.
У поворота на заброшенную туристическую тропу в Вермонте обнаружили два рюкзака Жемчужных Дев. В рюкзаках лежали два серебристых платья, апельсиновые очистки и одно жемчужное ожерелье. В окрестностях провели поиски с собаками-ищейками. Безрезультатно.
Финты ужасно отвлекают.
По жалобе Теток, занимающих квартиры «А» и «Б», Технический Отдел расследовал перебои с водой и обнаружил, что сток в цистерне блокирован бедной Теткой Иммортель. Бережливая девочка сняла верхнее платье, дабы оно пригодилось еще кому-нибудь: аккуратно сложенное, оно висело на первой ступеньке лестницы. Белье она скромности ради оставила. Ничего иного я от нее и не ожидала. Не думай, читатель, что ее кончина не печалит меня; однако я напоминаю себе, что Тетка Иммортель принесла себя в жертву добровольно.
Весть об этом породила новые пересуды; ходили слухи, что Тетку Иммортель убили, а кто, всего вероятнее, мог такое совершить, если не пропавшая канадская новообращенная, известная под именем Агаты? Многие Тетки – в том числе и те, что с такой радостью и удовлетворением приветствовали ее прибытие, – утверждали теперь, что всегда подозревали в ней мошенницу.
– Ужасный скандал, – сказала Тетка Элизабет. – Он бросает на нас такую тень!
– Ничего, замнем, – сказала я. – Тетка Иммортель просто хотела выяснить, что произошло с цистерной, дабы избавить ценных работников от лишних трудов, – я намерена придерживаться такой позиции. По всей видимости, она поскользнулась или потеряла сознание. Она бескорыстно выполняла свой долг и пала жертвой несчастного случая. О чем я и объявлю на достойных и лестных для покойницы похоронах, которые мы сейчас устроим.
– Гениальный ход, – с сомнением сказала Тетка Хелена.
– Думаете, кто-нибудь этому поверит? – спросила Тетка Элизабет.
– Все поверят тому, что в интересах Ардуа-холла, – твердо ответила я. – То есть в их собственных интересах.
Гипотезы, однако, продолжали плодиться. Две Жемчужные Девы прошли через ворота – в чем клялись дежурные Ангелы, – и бумаги у обеих были в порядке. Одна из них – не Тетка ли Виктория, которая по-прежнему не выходит к трапезам? А если нет – где она? А если да, почему она поспешила выйти в путь со своей миссией еще до Блага Дарения? Тетки Иммортель с ней не было – кто в таком случае другая Жемчужная Дева? Возможно ли, что Тетка Виктория была сообщницей в двойном побеге? Ибо история эта все больше походила на побег. Сделали вывод, что записка о мужчине была отвлекающим маневром – пустить по ложному следу, задержать погоню. Сколь коварны и хитроумны порой бывают юные девицы, перешептывались Тетки, – особенно иностранки.
Затем прилетела весть о том, что двух Жемчужных Дев видели на автовокзале Портсмута, в Нью-Гэмпшире. Командор Джадд распорядился о поисковой операции: самозванок – это он их так назвал – надо поймать, вернуть и допросить. Им нельзя говорить ни с кем, кроме него. На случай попыток побега он приказал стрелять на поражение.
– Жестковато, – заметила я. – Они же неопытные. Кто-то, видимо, сбил их с пути.
– В нынешних обстоятельствах мертвая Младеница Николь гораздо полезнее живой, – ответил он. – Вы же сами прекрасно понимаете, Тетка Лидия.
– Прошу прощения за свою глупость, – сказала я. – Мне представлялось, что Младеница Николь была неподдельна – в смысле, неподдельно желает присоединиться к нам. Если бы так, это был бы оглушительный успех.
– Ясно, что она была подсадной, ее внедрили в Галаад обманным путем. Оставшись в живых, она может свалить нас обоих. Вы вообще сознаете, что́ нам грозит, если она попадется кому-то другому и ей развяжут язык? Я лишусь всякого доверия. На свет извлекут длинные ножи, и не для меня одного: придет конец вашему царствованию в Ардуа-холле, а также, не будем лукавить, и вам самой.
Любит не любит: я перехожу в разряд простого инструмента, который используют и выбрасывают. Однако это игра на двоих.
– Истинная правда, – сказала я. – К несчастью, кое-кто в нашей стране одержим злопамятством и жаждой мести. Они не верят, что вы всегда поступали как лучше, особенно в вопросах веяния пшеницы.
Это выжало из него улыбку, хоть и натужную. Мне привиделась давняя картина – уже не впервые. В бурой власянице я подняла винтовку, прицелилась, выстрелила. Боевой патрон или холостой?
Боевой.
Я снова навестила Тетку Видалу. При ней дежурила
