— Ну, я попала в бурю, на берегу меня взяли в плен, — уклончиво ответила она, сердито гоняя кусочек мяса по тарелке.
— А где вы были до этого? Мы просто с ног сбились, разыскивая вас, — сообщил сэр Страин. — Думали уже, вас ру…чудовища уволокли.
— А до этого я была в Бултаме, смотрела шоу на Арене по случаю ярмарки магов и не могла дождаться, когда же его высочество схватит меня, — беззаботным голосом сообщила она, от злости готовая воткнуть вилку в стол.
За столом раздались нервные смешки. Арвил отстранился от Сафиры и посмотрел на принцессу с холодной заинтересованностью.
— В конце концов, с той суммой денег, которую принц выдал мне на содержание в Желтой пустыне, можно было многое позволить, — с издевкой произнесла она, глядя на Арвила и намекая на стычку под Бултамом, о которой были осведомлены, вероятно, все присутствующие мужчины, потому что они захихикали, тоже поглядывая на принца. — Но я подумала, что неразумно тратить все на женские мелочи, и решила устроить принцу грандиозную охоту… На себя. До Ола.
Рыцари больше не сдерживались и заржали в полный голос. Леди Сафири покраснела, но вовсе не от смущения. Королева Лиан откинулась на спинку стула и внимательно, с удовольствием, следила за происходящим. Арвил продолжал строго смотреть, но в его глазах загорелся веселый огонек.
— Но вы не прибыли на Ола?
— Нет, мне нужно было загореть, отдохнуть, потом я решила отправиться на дирижабле в Карнахай. Знаете, свежий морской воздух весьма благотворно действует на мужской аппетит и здоровье.
Мужчины продолжили ржать, прекрасно понимая двусмысленность сказанного.
— Правда, нервы страдают.
Арвил, сузив глаза, многозначительно посмотрел на Марину, предлагая ей заткнуться. Леди Сафири демонстративно встала и изъявила кроткое желание отдохнуть.
— И что же вы делали на отдыхе? — не унимались мужчины, желая продолжения банкета.
— Ну, как вам сказать… Молилась, чтобы у его высочества нашлись более неотложные дела, чем охота на королевскую шатенку. Одной, видимо, оказалось мало.
Мужчины снова заржали.
— Но, как видите, зря. И вот я здесь с вами, господа, — Марина подняла кубок с вином.
Когда ужин вернулся в свое русло, Марина еще несколько раз ловила на себе оценивающий взгляд Арвила, но уже предпочитала помалкивать и не болтать лишнее. Постепенно ей все больше становилось не по себе, она чувствовала то невыносимую духоту, то непонятные сквозняки, от которых бросало в дрожь. Головная боль снова колокольным набатом изводила ее. Наконец, ужин закончился, мужчины собрались в игральной комнате, а женщины направились в библиотеку.
— Пойдемте ко мне, попьем чаю, — пригласила Лиан, когда они дошли до библиотеки.
Марине хотелось одного — снова оказаться в кровати, но она согласилась, полагая, что если Арвил надумает ее воспитывать, то он не догадается искать ее у Лиан. Когда они вошли в ее покои, сразу стало понятно, что Лиан любила роскошь. Апартаменты представляли собой коллекцию всего самого лучшего, что могло быть предложено ее миром. Все было несколько чересчур, а с учетом того, что это был всего лишь корабль, то и подавно. Слишком много золота, хрусталя, драпированных элементов, мебели. И картин с ее юным изображением в полный рост.
— Вы тут постоянно живете? — спросила Марина, осматриваясь.
— Да, — ответила Лиан, наливая чай в чашки из тончайшего фарфора. — Предпочитаю путешествовать.
На маленьком чайном столике стояли сладости, фрукты и ажурная выпечка, покрытая разноцветной глазурью.
— Ваши портреты изысканны, — сообщила Марина, разглядывая изображения. Лиан немного откинулась и, положив руку на колени, спросила:
— Вы с Земли. Во что у вас верят?
Марина хотела сказать, в бога. Потом подумалось, что в деньги. Но, в конечном счете, она ответила:
— В расчет.
Лиан понимающе улыбнулась, как будто это было само собой разумеющимся.
— У нас тоже. Добро пожаловать домой.
Марина села и осторожно взяла блюдце с чашкой. Похоже, Лиан не относилась к тем людям, которые ходят вокруг да около, и предпочитала прямой разговор без скругления острых углов.
— Так вы и есть моя тетя, — произнесла девушка, отпив чаю. Та изучающе кивнула.
— Может, расскажете, что такое обряд отречения. Кажется, вы его прошли?
Марина помнила, что король был женат три раза. Второй женой была Лиан.
— Это больно, — сообщила Лиан и взяла свой чай. — Четыре мага растягивают вашу жизненную энергию и вырывают из линий жизни то, что дано вам Овингой. А именно, мелко посеянные по всему телу семена единства. То, что связывает ваши умения в четырех магиях. При традиционных условиях вы их получаете многократно за всю жизнь. Большую часть при рождении — по крови родителей, при замужестве, при коронации и рождении детей. Если, конечно, ваша жизнь складывается. Так что не ждите, что вам будет приятно.
— Долго? — спросила Марина, отставив чашку. Чай пить расхотелось.
— У всех по-разному. Самое длительное отречение в истории Аравилата заняло сутки.
Она смерила ее безмятежным взглядом, как будто говорила не о пытках, а о погоде. Марина сглотнула. Лиан оставила чашку, встала и, подойдя к окну, повернулась к ней.
— Но я вас не за этим пригласила, — произнесла она, — а затем, чтобы выполнить обещание, данное вашей матери, когда она была на смертном одре.
Она убедилась, что Марина внимательно ее слушает, и повернулась к окну. Вероятно, ей было трудно об этом говорить. Она положила руку на шею, начав рассказ:
— Я была молода, когда встретила Генуи. Молода, обворожительна и, безусловно, неопытна. А Генуи уже был немолод. Он был женат, я была обещана другому. И мне было трудно устоять против его обаяния. Он обольщал меня, играя, как коты играют с пойманной мышью. Соблазнил. Его внимание кружило голову. Он привез меня в замок, где уже жила его жена Имертал. — Лиан цокнула, продолжив смотреть в окно.
— Имертал была сначала вежлива, потом, когда я стала официальной любовницей, стала вынужденно вежливой, а когда поняла, как далеко простираются планы короля, все стерпела. Сейчас я знаю, что она была мудрой женщиной и относилась ко мне, как к неизбежному злу. Как к молодой, глупой жене короля. Генуи готов был пойти на все ради трона. Потом я забеременела. Мы были счастливы тогда. В ту ночь, когда я узнала, что жду его ребенка, я танцевала босиком в тронном зале. Его жена грезила о свободе. Она хотела освободиться от Генуи, от нас. Я не знала, что происходит у них на самом деле. И когда много месяцев спустя, будучи с ним разведенной, она не добилась его разрешения покинуть двор, она потребовала права самоотречения — «Права ангелов». Уйти к чужакам и нести нашу культуру. Люди не могут жить среди
