– Что он сделал?
– Предложил выпить в честь своего приобретения. Мы чокнулись, я пригубила бокал – и лишилась чувств. Очнулась уже взаперти, по ту сторону зеркала…
– Зачем он так поступил?
– Он любил меня – сильной безумной любовью. Часами любовался мной через зеркало. Сначала я лила слезы, умоляла меня выпустить, но он только глазел, не отвечая. Я была просто живой картиной.
– Теперь с этим покончено! – восклицаю я, чтобы прогнать ее уныние. – Ты с нами, ты свободна!
Ее лицо проясняется, она гонит мрачные воспоминания прочь.
– Благодаря тебе, бесценная подруга.
– Элифас рассказал про войну и про все остальное?
Она удрученно кивает.
– Это такая глупость! Борьба за власть, только и всего. При мне чародеи и колдуны находили общий язык. Две магии – одна естественная, другая искусственная. Те, кому не повезло стать чародеями, имели возможность улучшить себе жизнь при помощи рун и алхимии.
Раздаются три коротких удара по обшивке баржи – условный сигнал Сафра. Нам нельзя высовываться: мы достигли города.
Снаружи доносятся голоса. Сафр отвечает бурчанием, Маргуль помалкивает. Им велено строго соблюдать привычный порядок действий. В столовой царит молчание, все замерли, все настороже. Если нас схватят, мы с Жоло сильно рискуем. Я представляю себя избитой, униженной узницей темницы. Вспоминается Страж снов, запертый живьем в заколдованных доспехах. Какое варварство! Я превратилась в гонимого врага, в добычу, чье место в клетке, в простой предмет для колдовства.
Рука, легшая на плечо, отвлекает меня от мрачных мыслей. Это Ваишали. Я не заметила, что вся дрожу.
– Успокойся, подружка, все будет хорошо, – шепчет она мне на ухо.
– Откуда ты знаешь? – отвечаю я тоже шепотом. – Вдруг Эликс прокрался сюда раньше нас? Он мог поднять тревогу. Возможно, нас ждет ловушка. На самом деле мы просто воришки.
– Тише! – приказывает Элифас, хмуря лоб. – Будете болтать – ваши страхи станут реальностью.
Я прикусываю язык, но все равно дрожу, несмотря на успокоительные объятия Ваишали. Время тянется еле-еле. Наконец раздается скрип.
– Это открываются створки шлюза, – чуть слышно объясняет Элифас.
Баржа медленно ползет вперед. Чувствую огромное облегчение. Вот мы и в городе!
Вокруг усиливается шум. Сначала шумят люди: окликают друг друга взрослые, смеются дети, кричат торговцы, подманивающие к своим прилавкам лодки, ладно поют женщины – наверное, прачки… Похоже, мы проплываем мимо рыночных рядов или деревенской площади.
Потом мы погружаемся в полную темноту и беззвучие. Теперь до слуха не доносится даже подобия человеческого голоса. Наверное, мы попали в тоннель. Проходит неизвестно сколько времени – и накатывает новая волна звуков и света: стук молотков по наковальням, скрежет металла по камню, блеяние и ржание домашних животных, рев горелок, пыхтение кузнечных мехов.
– Вот и доки, – объявляет Элифас, нарушая молчание. – Я поднимаюсь. Выходите только по моему сигналу.
Он бежит вверх по лестнице. Жоло помалкивает, он сидит, свесив голову и сложив на груди руки, погруженный в свои мысли. Ваишали внешне спокойна, но продолжает меня обнимать. Понимаю, что это нужно не только мне, но и ей самой. Мы время от времени переглядываемся, и она искренне улыбается. Я отвечаю вымученной ухмылкой – на большее я сейчас не способна.
Сильный удар по корпусу баржи заставляет нас вздрогнуть. За первым ударом следуют другие. Такое впечатление, что баржей завладели великаны. Она кренится, мы хватаемся друг за друга, чтобы не покатиться по полу. «Тень на воде» возмущенно скрепит бортами, трещит палубой, все доски гудят, словно сейчас выгнутся и лопнут. Внезапно все стихает. Мы остаемся в напряжении, боясь шелохнуться.
Шаги.
Кто-то энергично шагает по палубе, ныряет в коридор, спускается по лестнице. Я узнаю сапоги песочного цвета – обувь Элифаса. Он приносит в столовую ворох темной одежды. Вместо обычной улыбки на его лице озабоченная мина. Он раздает всем черное облачение – кафтаны с заостренными капюшонами. Помимо воли натягиваем эту одежду.
– Отлично. Все выходят. Следуйте за мной, и чтоб тихо!
Мы поднимаемся на палубу. Я удивлена представшей моему взору картиной. Мы находимся в сухом доке посреди большого ангара. Пахнет маслом, асфальтом, ржавчиной. Баржа не касается воды, опорой ей служат горизонтальные деревянные брусья. На причале маячат две фигуры в таких же, как у нас, кафтанах, больше никого. Узнаю наших друзей догронов. Мы выходим к ним.
Я оглядываюсь напоследок на «Тень на воде», лишившуюся и свободы, и своего хозяина.
– Вы уверены, что здесь ее никто не найдет?
Элифас пучит глаза, и я вспоминаю, что он требовал от нас молчания.
– Этот ангар – моя собственность, – отвечает он тем не менее громким голосом, разносящимся по пустому помещению. – Здешние работники лояльны моей семье. Опасаться нечего.
Я киваю: понятно. Жоло, идущий за мной, кладет руку мне на плечо. Этот жест вошел у него в привычку. Во всяком случае, на меня он действует ободряюще. Я оглядываюсь. Ворон сидит под капюшоном, прижимаясь к щеке моего брата. Предназначенный мне взгляд призывает к осторожности. Что ж, вокруг вражеская территория, мы дорого заплатим за малейшую оплошность.
Элифас ведет нас к двери в глубине ангара. За ней ждет обещанная «колесница». Ничего похожего я не могла даже вообразить. Это не автомобиль с мотором, как на Земле, а что-то вроде дилижанса, который тащат две огромные рогатые лошади вороной масти. Мы, замотанные в черное призраки, забираемся друг за другом в кабинку. Под каждым новым пассажиром рессоры прогибаются все сильнее. Элифас садится последним, хлопает дверцей и дважды стучит в потолок. Под понукания кучера лошади дергают и бегут мелкой рысью через город, таща за собой дилижанс.
– Не открывать занавески! – приказывает Элифас, когда мне захотелось выглянуть, чтобы посмотреть на город. – Твое лицо никто не должен видеть.
Я угрюмо подчиняюсь. Остается гадать, какие они, улицы, по которым мы едем; ясно, что тут все абсолютно чужое. Все звуки, не говоря о языке, совершенно ничего не подсказывают. Я складываю на груди руки и решаю потерпеть, не высовываясь из-под капюшона.
– Эй, просыпайся, сестричка! – раздается голос Жоло.
Я открываю глаза и озираюсь, ничего не соображая. Не помню, как уснула. В дилижансе остались только мы вдвоем.
– Приехали! Надень капюшон, прежде чем выйти.
Жоло вылезает, согнувшись пополам. Следую за ним, протирая глаза, чтобы прогнать сон, обрушившийся на меня без предупреждения. Я недовольна собой. Собиралась определить, сколько времени продлится поездка, сохранять бдительность – и на тебе, уснула! Стоит мне ступить на землю, как невесть откуда взявшийся слуга захлопывает за моей спиной дверцу. Колесница удаляется под стук копыт, и моему взору предстает картина, которую она прежде загораживала. Передо мной ступеньки,
