– Вечно рискует. Он чокнутый – вот оно что, просто сумасшедший! Ищет смерти.
Гора плоти задрожала; тело заколыхалось.
– Пусть только сунется ко мне. Я помогу ему сдохнуть.
Он снова взглянул на Гарри и поскреб шею.
– Как вы четверо сюда попали?
– Мы шли пешком, – коротко ответил Гарри.
– Шли? Не верю.
– Спросите менеджера мотеля рядом с Канзас-Сити, или стаю волков, которым почти удалось похитить Марну, или ловца, который парализовал меня. Они подтвердят, что мы пришли пешком.
Теперь Уивер скреб свое громадное брюхо.
– Ох уж эти мне волчьи стаи! Создают кучу проблем. Хотя пользу тоже приносят. Подчищают пригород. Но если тебя парализовали, как ты оказался здесь, вместо того чтобы лежать на секционном столе в каком-нибудь из банков органов?
– Лекарь сделал мне переливание крови Марны.
Слишком поздно Гарри заметил, что Марна знаками просит его замолчать.
Лицо Уивера омрачилось.
– Значит, ты украл мою кровь! Я теперь не смогу взять ее еще целый месяц. Придется тебя наказать. Не сейчас, позже, когда я придумаю наказание, достойное преступления.
– Месяц – это слишком мало, – заявил Гарри. – Неудивительно, что девочка такая бледная, раз вы из нее ежемесячно выкачиваете кровь. Вы убьете ее.
– Но ведь она – Картрайт, – удивленно сказал Уивер, – а мне нужна кровь.
Рот Гарри сжался в тонкую линию. Он поднял руку с браслетом.
– Ключ, сэр?
– Скажи-ка мне, – спросил Уивер, медленно почесываясь под грудью, – Марна уже может забеременеть?
– Нет, сэр. – Гарри спокойно смотрел в глаза губернатору Канзаса. – Ключ?
– Ах да, – отозвался Уивер. – Я где-то его потерял. Придется тебе еще немного походить с браслетом. Ну, Марна, сегодня и проверим, забеременеешь ты или нет? Подбери что-нибудь подходящее для брачной ночи, ладно? И давай не будем все портить нытьем, стонами и криками боли. Приходи с трепетом и радостью, как Мария явилась к Господу.
– В таком случае, если появится ребенок, – заявила Марна, побелев, – это будет непорочное зачатие.
Гора плоти гневно содрогнулась.
– Похоже, без криков сегодня не обойдется. Да. Лекарь! Ты – отвратительный старик с мальчишкой. Ты же целитель.
– Так меня называют, – прошептал Пирс.
– Говорят, ты творишь чудеса. Ну так сотвори чудо для меня.
Уивер поскреб тыльную сторону ладони.
– У меня зуд. Доктора ничего не обнаружили и поплатились за это жизнью. Он сводит меня с ума.
– Я исцеляю прикосновением, – предупредил Пирс. – Каждый человек способен помочь себе сам; я только направляю.
– Ни один человек не коснется меня, – заявил Уивер. – Ты вылечишь меня к вечеру. Не хочу слышать никаких отговорок. В противном случае я разозлюсь и на тебя, и на мальчишку. Да, я буду очень зол на мальчишку, если у тебя ничего не выйдет.
– Сегодня вечером, – пообещал Пирс, – я сотворю чудо для вас.
Уивер улыбнулся и протянул руку к трубке с питательной смесью. Темные бусинки его глаз блеснули на бледном, похожем на миску сметаны лице.
– Тогда до вечера!
И изображение пропало с экрана.
– Червяк, – прошептал Гарри. – Гигантский бледный червяк в самом сердце розы. Вгрызающийся в нее, слепой, эгоистичный, рушащий все.
– Мне он кажется плодом, не желающим покидать утробу, – сказал Пирс. – Оставаясь там, в безопасности, он убивает мать и не понимает, что тем самым уничтожает и себя самого.
Он слегка повернулся к Кристоферу:
– Здесь есть камера?
Кристофер кинул взгляд на экран.
– В каждой комнате.
– Жучки?
– Повсюду.
Пирс заявил:
– Придется надеяться на то, что он не станет просматривать записи или отвлечется на какое-то время, чтобы мы успели сделать все, что нужно.
Гарри взглянул на Марну, а затем и на Пирса с Кристофером.
– Что же мы можем сделать?
– Ты с нами? – спросила Марна. – Откажешься от бессмертия? Рискнешь всем?
Гарри скривился.
– А что я теряю? В таком мире…
– Как тут все устроено? – прошептал Пирс. – Где Уивер?
Марна беспомощно пожала плечами:
– Я не знаю. И мама с бабушкой не знали. Он всегда присылает лифт. Здесь нет ни лестниц, ни других выходов. А лифты управляются с панели, стоящей у его кровати. На ней тысячи кнопок, отвечающих за все здание, – освещение, вода, воздух, температура и подача пищи. Он может пустить токсичный или парализующий газ, залить все напалмом. Может взорвать снаряд не только здесь, но и в Топике, и в Канзас-Сити, или послать ракету в любой другой район. Подобраться к нему невозможно.
– Ты подберешься к нему сегодня, – прошептал Пирс.
Глаза Марны вспыхнули.
– Если бы я могла пронести с собой хоть какое-нибудь оружие… Но пассажиров в лифте ждет проверка – магнитными и рентгеновскими детекторами.
– Даже если бы тебе удалось пронести, скажем, нож, – возразил Гарри, – нанести точный удар в жизненно важный орган было бы практически невозможно. И хотя двигаться он не может, руки у него, должно быть, чудовищно сильные.
– Тогда, наверное, остается один способ, – подытожил Пирс. – И если мы найдем лист бумаги, Кристофер изложит его вам.
Невеста ждала у дверей лифта. На ней было белое атласное платье с пожелтевшими кружевами. На голову вместо фаты она накинула еще один обрывок кружева. Перед экраном в гостиной, в коричневом мягком кресле с велюровой обивкой, сидел Пирс. У его ног, прислонившись к тощему колену старика, расположился Кристофер.
Экран мигнул, и появился Уивер, ухмыляющийся своей идиотской улыбкой.
– А ты нетерпелива, Марна! Меня радует твое стремление поскорее упасть в объятия своего жениха. Свадебный экипаж подан.
Двери лифта с шелестом открылись. Невеста зашла в кабину. Когда двери начали закрываться, Пирс поднялся на ноги, легонько оттолкнув Кристофера в сторону, и заявил:
– Ты жаждешь бессмертия, Уивер, и полагаешь, что получил его. Но то, что ты считаешь бессмертием, всего лишь существование полутрупа. Я покажу тебе единственное настоящее бессмертие…
Кабина лифта пошла вниз, из динамиков грянул свадебный марш из «Лоэнгрина»[22]. Детекторы проверили невесту и не обнаружили на ней ничего, кроме ткани. Лифт начал замедляться. После полной остановки двери еще секунду оставались закрытыми, но затем со скрипом распахнулись.
Вонь разложения хлынула в кабину. Невеста отпрянула, но через секунду смогла сделать шаг из кабины. Когда-то эта комната представляла собой чудесный механизм: стальную утробу. Чуть больше по размеру, чем гигантский воздушный матрас в центре, она была полностью автоматизирована. Климат-контроль поддерживал в комнате температуру, идентичную температуре человеческого тела. Пища поступала по трубкам прямиком из технической зоны, без участия человека. Поливальные установки разбрызгивали ароматизированную воду, смывающую грязь и стекающую в коллекторы по краям комнаты. Одна из них, расположенная на потолке, предназначалась для мытья твари, лежащей на матрасе. Вокруг матраса, словно огромный круговой пояс с десятком тысяч кнопок, протянулась панель управления всем зданием. Непосредственно над матрасом, на потолке, находился широкий экран.
Несколько лет назад, вероятно, из-за сейсмических колебаний почвы лопнула водопроводная труба и появилась течь, подтачивающая бетон. Поливальные установки перестали работать, но либо жилец комнаты боялся звать чужаков для устранения проблемы, либо его это не заботило.
Пол был покрыт гниющими объедками, упаковками от завтраков и прочим мусором. Как только невеста шагнула в комнату, из-под ног у нее
