– А этот Рэтэуэй, есть у него какое-то оружие, кроме перчаток? Пистолет? Еще что-то?
– Нет, никакого оружия, – сказал Барри. – Он очень убедителен, но исключительно на обычном человеческом уровне. Никаких психических сверхспособностей. Мы отобрали у него перчатки, и это помогает… но только до того момента, пока он не вернет их или не изготовит новые. Он умен, но и мы тоже.
Барри потянулся к поясу и вытащил две маленькие капсулы.
– Мы придумали наушники собственной конструкции, чтобы снизить ущерб, который причиняют нам его перчатки. Мы можем выдать пару тебе и пару Джону.
– Хорошо, – сказал Оливер. – Что-нибудь еще?
– О, а еще он редкостная сволочь, – Циско качнул ногой. – Ну, например, он украл метеорит. На самом-то деле это сделали его приспешники. И еще они убили директора музея.
– Он убил кого-то, чтобы украсть метеорит? – Оливер нахмурился.
– Да, Поющий метеорит, – начал объяснять Циско.
Фелисити просияла.
– Поющий метеорит? – она произнесла это почти вдохновенно.
Оливер пристально посмотрел на нее.
– Ты слышала о нем?
– О, конечно, это ведь самый известный метеорит, не считая… да, в общем-то, самый известный метеорит в мире.
– А он поет? – спросил Джон.
Циско быстро изложил историю метеорита и рассказал о докторе Кулидже. Фелисити вздохнула, завидуя, что Циско и Барри довелось встретиться с астрономом, и принялась расспрашивать их о том, действительно ли он настолько не выносит людей. Оливер перебил ее.
– Так зачем им было красть этот метеорит?
– Мы точно не знаем, – сказал Барри. – Известно, что у него есть какие-то уникальные вибрационные характеристики, так что Рэтэуэй, наверное, ищет способ превратить его в оружие.
– Возможно, этот тип просто коллекционирует все, что связано со звуком, – предположил Джон. – Разве суперзлодеи не склонны к чему-то такому?
Барри с сомнением посмотрел на него.
– Ни о чем таком не слышал. По-моему, это было бы странно?
– Это странно? – Джон поднял брови, изображая крайнее удивление.
– Ладно, давайте убедимся, что мы одинаково понимаем наши планы. – Оливер кинул Джону звуковые перчатки, чтобы тот рассмотрел их. – Я хочу выйти на улицы сегодня и попытаться захватить этих металюдей как можно скорее.
– Отлично, – сказал Барри. – Дождаться не могу того момента, когда мы их обезвредим. От них уже пострадало слишком много людей. Настала пора дать им отпор.
– Именно этим Оливер и занимается, – гордо сказала Фелисити. – Находит наилучший способ расправиться с людьми. Я имею в виду плохих людей. С теми, кто этого заслуживают. Не со всеми подряд. Это было бы неправильно. – Оливер обнял ее за талию, и она замолчала.
– А пока вы строите планы, – сказал он, – я бы не отказался от чашечки кофе. Барри, у тебя есть время?
Под взглядом лучника Барри внезапно почувствовал некоторое беспокойство.
– Конечно. Есть. Давай поговорим.
26
Когда Барри и Оливер направились в центр города, к штабу полиции, собирался очередной ливень. Несмотря на кучу обязанностей, обрушившихся на Флэша, Барри тоже должен был появиться на работе. На самом деле, в связи с последними событиями его работа возросла втрое. Отчасти это было связано с нападениями металюдей, но по большей части проблемы создавали обычные преступники, которые пользовались разрастающимся хаосом.
Штаб полиции был построен в стиле ар-деко. В глаза бросались четкие углы, геометрические формы и богатая отделка. Четкая симметрия казалась Барри успокаивающей. Сверкающий барельеф в холле изображал греческих богов, а рядом с ними была надпись: «Истина, Свобода, Справедливость». Барри странным образом почувствовал себя частью Золотого Века, к которому отсылал этот девиз.
Был уже поздний час, повсюду кипела работа, но гражданских в здании было немного. Барри помахал нескольким знакомым – все они выглядели крайне уставшими – и поспешил к лифту, чтобы подняться на верхний этаж.
Войдя в пустую лабораторию, Барри включил свет, а затем обошел вокруг колонн и встал под большим окном. Взявшись за цепочку, он потянул ее, аккуратно перехватывая. Задребезжал механизм, высоко над головой открылось окно в крыше, и на отделанный плиткой пол мягко опустилась темная фигура. Барри держал цепочку, пока Зеленая Стрела осматривался.
– Похоже на мастерскую Франкенштейна, – сказал он.
– Правда? – Барри ухмыльнулся. – Никогда об этом не думал. Но это вполне уместно, потому что именно здесь родился Флэш. Той ночью тоже было темно и лил дождь. Молния ударила в меня прямо здесь, как раз когда меня накрыло волной темной материи, вырвавшейся из ускорителя частиц.
Потянув за цепочку еще раз, он закрыл окно.
– Это не совсем так, – сказал он, отпуская цепочку. – На самом деле, Флэш родился в ту ночь, когда погибла моя мать. Именно это определило мой путь. Но той ночью погода была лучше.
Зеленая Стрела подошел к широким окнам, из которых открывался вид на Централ-Сити, реку и «С.Т.А.Р. Лабс». Яркие огни высотных зданий вокруг придавали городу безмятежный вид. Но молнии, искрящиеся вдалеке, говорили об обратном.
На полках вдоль стен выстроились разноцветные химические составы. Посреди помещения стояла большая передвижная доска, на которую была прикреплена карта Централ-Сити. Вокруг расположились столы, заваленные стопками бумаг с массивными пресс-папье.
Барри пронесся по комнате, собирая страницы из нескольких разных стопок. Перемещаясь, он создавал легкий ветерок, который поднял несколько листков в воздух. Если бы кто-то посмотрел на него со стороны, то увидел бы лишь мечущийся по комнате сгусток света.
– Разве мы не поговорить сюда пришли? – заметил Оливер, прислонился к окну и откинул капюшон. – Когда пытаешься говорить с красной молнией, сложно сосредоточиться.
– Извини, – Барри вынужденно остановился – нужно было подождать, пока неуклюжее устройство прожужжит и выдаст распечатанные данные. – Я просто хочу покончить со всем этим до следующего кризиса.
Он схватил пробирку с центрифуги, решив, что процесс идет слишком медленно. Он рукой раскрутил жидкость, метнулся к рабочему компьютеру, взял образец и разместил его под мощным микроскопом.
– Кроме того, работа отвлекает меня от прочих мыслей.
– Да, я уж вижу, – заметил лучник. – Но ты просил меня о помощи.
Барри снова остановился.
– Ты прав. – Он почувствовал, как слегка ссутулился,
