Двери громко скрипнули, когда закутанный в плащ путник шагнул в зал. Все присутствующие как раз столпились вокруг бардов, но Кассандра внезапно вскочила с трона и метнула стилет прямо в голову вошедшего.
Несколько человек крикнули, когда тот свалился наземь – но общий крик потряс корчму, когда из-под плаща выскочила целая орда крыс. Эдвин даже не пытался изображать смелость, запрыгнув на стол; его примеру последовало большинство женщин и на удивление много мужчин. Магнус и Матильда обнажили мечи в ожидании нападения, но крысы оказались более заинтересованы в бегстве через оставшиеся открытыми двери, чем в пожирании присутствующих.
– Что, курва… – Воительница была явно крайне взволнована.
– Это был разведчик, – спокойно ответила Касс. – Уже всё.
– Точно? – Шутник только сейчас отдал себе отчет в том, как глупо выглядит, стоя на столе с одной ногой в миске гуляша.
– Люди, успокойтесь! – крикнул Великан, вынимая из-под рубахи свой медный перстень, подвешенный на шнурке. – Мы из Ордена Серой Стражи! Ситуация под контролем! Этот крысиный… оборотень побежден. Мы выслеживали его уже некоторое время, и, можете быть уверены, он больше не представляет опасности. Теперь это просто обычные крысы. Возвращайтесь за свои столы, никому ничто уже не угрожает. Трактир находится в безопасности!
Несколько отставших крыс еще бегали тут и там, но люди, казалось, успокоились. Магнус повернулся к друзьям.
– Мы точно в безопасности?
– Я достала его, когда он не успел еще нас заметить, – ответила Касс, кивая сама себе. – Думаю, время у нас есть. До рассвета, а может, и дольше.
– Трактирщик! Мы остаемся на ночь. Все в одной комнате, лучше где-нибудь с краю.
– Что это, мать его, было? – спросил Магнус с удивительным для ситуации самообладанием.
– Ну я ж сказала, разведчик, – спокойно ответила Кассандра, расстилая постель.
– Это не объяснение, – уперся Эдвин, нервно вышагивая по маленькой комнате. – Там ведь стоял человек! А когда ты попала в него, он превратился в крыс!
– Он не превратился в крыс, он изначально состоял из крыс, – поправила Касс, как что-то само собой разумеющееся.
– Так а почему он тогда выглядел как человек?
– Нет, он не выглядел. По крайней мере для нас.
И девушка, и мальчик кивнули.
– Откуда ты знаешь, что он видел? Он ведь ничего не говорит?
– Ну так. – Касс пожала плечами.
Бард вздохнул в полной безысходности.
– Сперва это… что-то на тракте. Теперь человек-крыса. Это в самом деле выше наших возможностей. Такими вещами должны заниматься опытные Серые Стражники, а наше дело им помогать и слушаться приказов.
– Я согласна с Шутником, – поддержала его Матильда. – Как вообще с этим драться? Мы не можем воевать с чем-то, чего убить не можем.
– Уже поздно, – прервал их Великан. – Нам надо дотянуть до Командории 42. Это единственный способ уцелеть. Разве что вы намекаете на то, чтоб бросить мальчика и сбежать, но на этом наша служба в Ордене и закончится.
Никто не ответил. За окном был слышен шум дождя, а где-то в отдалении прогремел гром. Магнус продолжал свою речь, глядя не на товарищей, а на единственную свечку, стоящую на маленьком столике между кроватями.
– Это не обычный враг. Это нечто, чего мы не встречаем повседневно, чего никто из нас до сих пор не встречал…
Его слова прервал смех Кассандры, мальчик тоже улыбнулся.
– Ты сказал, что до сих пор никто из вас никогда с таким не встречался. – Кассандра искренне смеялась. – Но это не так, вы все время с этим встречаетесь.
Она глубоко вдохнула и закрыла глаза. Пламя свечи вдруг померкло, будто закрытое саваном тени.
– Тепло, – сказала она вдруг. – Счастье. Весна, всюду жизнь, день ее свадьбы. Беспокойство. Прибыли незнакомцы. Злые. Страшные. Страх. Боль. Причиняют боль. – В помещении пронесся легкий порыв ветра, как будто исходящий от девушки. – Почему? Даже не знала их. Боль. Страдание. Не понимает. Нож!
Она открыла глаза и схватилась за горло, тяжело глотая воздух. Свет внезапно вернулся к обычной яркости.
– Что… курва… – Эдвин застыл на месте, совершенно сбитый с толку.
– Она не может уйти, – сказала Кассандра через минуту, а мальчик кивнул.
– Дух? – спросил Магнус. Маска стоицизма полностью исчезла с его лица.
Касс кивнула.
– Они везде. Вы все время на них натыкаетесь. И на другие вещи. Лучшие и худшие.
– И ты их видишь?
– Нет. Их не увидеть, ведь у них нет тел. – Тон Кассандры указывал на то, что она объясняет очевидные вещи. – Но я их чувствую. Иногда вижу части их воспоминаний. Это ужасно дезориентирует. Сейчас-то уже проще, все чаще их различаю. Но когда-то я не всегда знала, какие чувства мои, какие нет.
Она кивнула.
– Ребенком я жила в деревушке, у которой стоял холм. А на нем росло единственное дерево. Другие дети там играли, а я не могла. Каждый раз, как шла туда, начинала плакать. Это место было ужасно печальное и полное ярости. Я пыталась им сказать, но никто меня не слушал. И когда я говорила им, что староста плохой человек – тоже. Мама меня всегда била, когда я такие странные вещи говорила. А потом однажды на холме выкопали большую яму и нашли трупы.
Касс уставилась в пол. Продолжала:
– Сказали, тела не опознать, но я знала, что это была семья, пропавшая много лет назад. Сказали, что не удастся узнать, кто их убил и закопал, но я знала. Говорила, что это банда разбойников, нанятая старостой. Но тогда уже все поняли, кто я, и люди стали меня проклинать. Даже священник приехал, сказал, что я плохая. Тогда мама сказала, что мне надо уехать, а иначе сельчане мне причинят зло. Она упаковала мои вещи и велела уходить. Но я знала. – Касс подняла взгляд. – Она меня боялась. Я ее ужасала. И я знала это сразу, еще до того, как голоса мне это сказали. Ну и я сбежала, да. – Она покивала головой.
– Сколько тебе было лет? – спросила Матильда.
Видящая мгновение смотрела на свои ладони, потом подняла семь пальцев.
– Да, неприятная история, – протянул Эдвин.
– Вовсе нет, – запротестовала Видящая. – Благодаря этому потом умершие смогли уйти, когда кто-то старосте горло перерезал.
– Ну теперь я точно не усну, – сказал Эдвин. – Лучше потрачу ночь на беседу с человеком моего уровня. Если повезет, может, даже новые баллады какие-нибудь узнаю. Да и девки на нас заглядывались, когда мы играли. А какие-то из них, наверное, и сейчас еще там, так что точно вернусь поздно.
Он шел узким мраморным коридором. Проходил мимо поблекших картин на стенах и грубо сколоченных деревянных дверей, совершенно не подходящих окружению. Наконец исчез в темноте. Издалека доносились смех и пение; главный зал находился в другом крыле старого поместья. Магнус опустился на небольшой табурет и оперся о стену. Подал знак, что принимает дежурство.
* * *Город был грязный и вонючий, Матильда как раз в таком и росла. Примитивный частокол с нечастыми
