– Да, этот допрос, – вспомнила она, уходя. – Он будет болезненным?
– Как правило, бывает, – признал Вульф.
– Вот и хорошо, – ответила Клара и пошла своей дорогой. За спиной услышала голос Дункана:
– Когда вы уже с ним закончите, то есть одна вещь, в которой он нам может пригодиться. Ему предстоит кое в чем признаться во время допроса. Для блага Стражи.
* * *Люциус с интересом наблюдал за тем, как куклы, изображающие старый год, одна за другой падали в костер. Языки пламени весело взлетали вверх каждый раз, когда очередной деревянный старичок расставался в них со своей жизнью. Идея встречи нового года в марте сперва казалась Монаху чудачеством, но позже стали понятны преимущества этого. Жители Пограничья встречали новое начало не среди мрачной зимы, а вместе с приходом весны. Когда мир пробуждался к жизни и действительно могло показаться, что начинается что-то новое. День рождения.
Все жители округи собрались по этому поводу среди руин, окружающих Новую Сребрницу. Были тут даже жители Рубежницы и Глубиновки, которые обычно держались наособицу от жителей других поселений. Само собой не было тут жителей Дальнего, но они никогда и не покидали свои взгорья. Женщины весело танцевали среди костров, а их мужья и отцы меж тем недоверчиво посматривали на вьющихся вокруг легионеров. Эдвин и Велин наигрывали веселые мелодии, пели песни родом из дальних стран. Матильда, Касс и Магнус с живостью выплясывали среди других танцующих.
Весь страх и беспокойство предыдущего дня куда-то пропали. Хотя и не для всех.
Люциус медленно подошел к сидящей в сторонке Кларе. Он не очень знал, как начать разговор, поэтому с минуту просто стоял около нее. Потом испугался, что выглядит глупо, и тогда поспешил сказать первое, что пришло в голову:
– Вчера ты была очень смелой.
– Неправда, – ответила девушка вежливо, не глядя на него.
– В самом деле. Я совершенно запаниковал, думал только о том, как не обмочиться, чтобы сохранить хоть чуть достоинства. Но ты все время держала ситуацию под контролем. Это было…
– Ты помнишь наш договор? Никому ни слова, – резко сказала она, наконец взглянув на него.
– Будь спокойна. Я никому не скажу. Я хотел только… Если бы ты хотела с кем-то об этом поговорить. Если…
– Нет нужды, – прервала она его. Тут же, однако, добавила, уже мягче: – Ты был там.
– Что?
– Я поэтому и не боялась. Потому что была не одна. Ты сидел рядом. И я знала, что за стеной все остальные.
– Ну что ж… Но я все равно был в ужасе.
– Да и кроме того, он ведь не был убийцей. Если б он решил, что другого выхода нет, то да, убил бы нас, но сделал бы это быстро, причиняя как можно меньше страданий. Не такая смерть меня ждет, – очень печально закончила она. – Твоя любимая идет.
Она сказала это очень быстро, не дав ему времени ничего сделать.
Люциус обернулся и увидел подбегающую к нему Амелию. Он хотел все же продолжить разговор, но Клара встала и быстрым шагом ушла. А прежде чем он решился последовать за ней, оказался в объятиях любимой.
– Я только что обо всем услышала. С тобой все в порядке? – Забота в ее голосе наполнила его удивительной радостью.
– Нет. Все было не так плохо.
– Ты был в заложниках у плащеубийцы.
– Ну да, выглядело это не очень хорошо, но… – Он задумался, что сказал бы Эдвин в такой ситуации. – Знаешь, я живу опасной жизнью. Тебе придется с этим примириться, если…
– Если?
– Амелия, все то время, когда я был там связан, единственное, о чем я мог думать… – Он заколебался, вспоминая, о чем же на самом деле там думал. – Я думал о том, что никогда уже тебя не увижу. А я не хочу уже никогда больше тебя не увидеть. То есть я хочу уже всегда тебя видеть… Как-то нескладно вышло.
– А, так это ты тот умник из командории. – Она улыбнулась, а потом поцеловала его, и это был самый прекрасный момент во всей жизни Люциуса, во всех ее шестнадцати годах. – Я тоже не хочу уже никогда больше тебя не увидеть. Значит, нам придется что-то с этим сделать. Ну, например… уже всегда друг друга видеть.
Они стояли так некоторое время, а потом Люциус набрался смелости и поцеловал ее. Мир был прекрасен этой ночью. Начиналось нечто новое.
– Люди, люди! – долетел до них голос Дункана. – Соберитесь!
Толпа понемногу потянулась в направлении самого большого костра. Люциус и Амелия, тесно обнявшись, двинулись за ней.
– Мы собрались здесь, – начал командир рекрутов, – для того, чтобы, согласно с традицией Границы, проводить бывший год и начать новый, сто третий от завершения Чумы.
Ночь взорвалась аплодисментами и веселыми криками. Дункан подождал, пока вновь наступит тишина.
– Это был тяжелый год для всех нас. Много случилось, много дурного. Но мы продержались, выстояли. Вместе. А теперь наши усилия начинают приносить плоды. Несколько недель назад сюда прибыл господин Болит, чтобы возобновить добычу в здешних шахтах. И еще с нами отряд Имперского Легиона, чтобы помочь в охране этих земель. Цивилизация возвращается в Пограничье, и я верю, что через год мы будем праздновать еще большие достижения. К сожалению, есть и менее приятные вещи. Часть из вас уже знает, что в последние дни Серая Стража разыскивала в округе одного преступника. Человека, на котором смерть нескольких членов Ордена и пособничество чернокнижникам. Человека, который коварно укрывался среди нас. Тем не менее никто не избегнет справедливости Стражи. Двое членов Братства Палачей прибыли сюда, выследили его и схватили. Этим человеком оказался известный вам охотник Хелиер. Но это еще не всё. Во время допроса Эстилиус, ибо таково его настоящее имя, признался еще в одном преступлении. Это он убил Йокунду и ее детей и тем навлек на нас ужасное проклятие, что стоило жизни так многим. Преступления этого человека коснулись как Стражи, так и вас, местных. Тем не менее мы можем уже вздохнуть свободно и начать этот год, зная, что он заплатил за все свои деяния и все мы уже в безопасности. И это все, что я хотел сказать вам сегодня. Счастливого нового года!
– Счастливого нового года! – отозвалась толпа.
Люциус поймал себя на том, что и вправду верит этим пожеланиям. Почему бы и нет. Огляделся вокруг. Эдвин и Велин начинали очередную песню. Матильда исчезла куда-то с Манфреем. Магнус рассказывал какую-то байку, как всегда окруженный стайкой женщин. Натаниэль и Клара стояли неподалеку, держась за руки и о чем-то перешептываясь. Риа, опершись на одну из полуразрушенных стен, смотрела на толпу как бы бесстрастно, но все же с гримаской, удивительно напоминающей улыбку. Касс заняла место, удобное для наблюдения за толпой сверху. Даже Олаф и Вульф казались веселыми, поднимая
