Я хотел было ответить, но маг быстро затерялся в толпе.
Мы прошли через двор, где тренировались паладины. Они вели вроде бы дружеские поединки, но тренировочные мечи высекали при ударах искры, словно бой был реальным. Один из паладинов, не выдержав очередного удара противника, упал на землю; меч коснулся его горла, несколько кровавых капель обагрили лезвие. Танкред едва заметно поморщился.
– Жестокость… – произнес он, покачав головой. – Не этому я их учил.
Мы вошли под арочные своды, и перед нами распахнулись двери зала. В глубине на троне восседал глава ордена – Мастер меча. Вдоль стен, словно статуи, выстроились паладины. У трона, скрестив руки на груди, стоял Сезар. Он окинул меня угрюмым взглядом.
Солнечные лучи проникали сквозь высокие окна, озаряя помещение ярким светом.
«Достаточно ли света в моем сердце?» – думал я, приближаясь к трону.
Мастер, немолодой высокий воин, при виде нас поднялся с места. Он был облачен в искусно выкованные латы, грудь украшал золотой меч – символ мастерства, плечи покрывала пурпурная накидка, расшитая узорами. Своим видом паладин напоминал героя легенд.
– Танкред! – радушно приветствовал он воина. – У нас действительно гости?
– Да, Мастер, – произнес паладин, преклоняя колено.
Я в нерешительности замер.
– Сезар рассказал мне обо всем. – В желтых совиных глазах Мастера застыла насмешка. Он занял свое место на троне, подпер подбородок рукой и чуть прищурился, глядя на меня. – Действительно забавная история. Ты правда паладин, юноша? Настоящий?
Танкред удивленно покосился на смуглого. Сезар усмехнулся.
– Я лишь ученик, сэр, – сообщил я.
– Но воинских навыков ему не занимать, – вмешался Танкред.
Позади послышался негромкий смех. Паладин нахмурился.
– Танкред, отложи свой молот правды и не вмешивайся. – Голос Мастера сделался властным. – Я хотел бы поговорить с юным паладином. Расскажи мне все, – обратился он ко мне.
Говорить было тяжело; пропитанные отчаянием слова звучали жалко. События с новой силой закружились в голове, заставляя меня вновь пережить мучительное путешествие. Это была не легенда, приукрашенная бардом; это была мольба о помощи. Скорее крик глупого мальчишки, нежели клич достойного паладина. Когда я закончил рассказ, то едва удержался от того, чтобы не разрыдаться.
Посмотрев на меня, Танкред кивнул.
– Дело серьезное, Ирм, – мрачно заметил он, обращаясь к Мастеру. – Не стоит медлить.
Тот рассеянно постучал пальцами по подлокотнику и уточнил:
– Так значит, ты обращаешься к ордену за помощью?
– Да, – уверенно ответил я. – Сэр Грегор не заслужил такой участи.
– Грегор… – задумчиво проговорил Мастер. – Никогда не слышал этого имени.
Танкред поднялся в полный рост.
– Ирм, но Грегор Храбрый был мне как брат! – возразил он громко.
– Танкред! – резко перебил его Мастер. – Сейчас мы говорим не о тебе!
Он взглянул на смуглого. Сезар едва заметно улыбнулся, разглаживая помятый плащ.
– Откуда мы знаем, что ты не лжешь? – спросил смуглый.
– Спокойнее… – глядя на него, произнес Танкред.
– Сейчас ты нанес мне оскорбление, – с ненавистью процедил я, обращаясь к Сезару. – Прошлого поединка было недостаточно?
Паладин молча поправил наплечник. В его глазах я увидел недобрый блеск.
– То, что ты проиграл бой Сезару, это нормально, – заметил Мастер.
Я в недоумении посмотрел на смуглого. Тот ухмыльнулся.
– Он все-таки бывалый воин, – пожал плечами Ирм. – Тебе просто надо привыкнуть к тому, что поражения иногда случаются. В твоем возрасте я вообще едва мог удержать меч! – усмехнулся он. Внезапно взгляд его сделался серьезным. – Однако в твои годы я не был столь дерзок.
Танкред непонимающе смотрел то на Мастера, то на Сезара.
– Тебе следует попросить прощения, – наконец произнес глава ордена. – Ведь, оскорбив Сезара, ты оскорбил нас всех.
Я отступил на шаг. Все в ожидании смотрели на меня. Повисла звенящая тишина. Струна моего терпения готова была порваться.
– Нет, – твердо произнес я. – Мне не за что извиняться.
– Не-ет? – удивленно протянул Мастер. – Гордыня – это порок, юноша. Ты знаешь об этом?
– Вам ли говорить о пороках! – не выдержал я. – Это ведь ваша ложь одевается в правду!
Танкред с сочувствием взглянул на меня.
– Это серьезное обвинение, – нахмурился Мастер.
В его голосе прозвучала угроза. Несколько паладинов зашевелились, их рунические мечи блеснули. Коснувшись рукояти клинка, я медленно двинулся к выходу. Воины нехотя расступались. На себе я ощущал испепеляющий взгляд Мастера.
– Дорога в орден для тебя закрыта навсегда! – крикнул он мне вслед.
– Да и Бездна с вами… – бросил я, распахивая дверь.
Глава 29
Что я чувствовал? Лишь разочарование. Позже пришла пустота. Не раз потом я вспоминал зал, залитый светом, дорогую ткань, отполированные латы, мечи, украшенные рунами, – их внешний блеск ослепил меня. Я знал истории о славных подвигах, которые рассказывали в каждой таверне, – красивые слова оглушили меня. Я мог наизусть пересказать кодекс паладинов – его пьянящее содержание затмило мой разум. Я стал калекой и понял, как сильно ошибался.
ЭЛИДАР ХЕНУЭЙ (УТЕРЯННЫЙ ДНЕВНИК)Расталкивая прохожих, я несся сквозь толпу, не разбирая дороги. «Куда угодно – лишь бы не оставаться в ордене, лишь бы не стать таким же, как они…» – думал я. То и дело я слышал ругань; кто-то сильно толкнул меня, я споткнулся и едва не упал, задев рукой прилавок. В разные стороны полетели корзины с иноземными фруктами, торговец в негодовании что-то закричал. Забыв о встрече с Шероном, я прокладывал себе путь через оживленную площадь, затем бежал по пустынным переулкам; слезы жидким огнем текли по щекам. Наконец крики позади меня стихли. Я осмотрелся – вокруг никого не было. Я замедлил шаг, пытаясь унять дрожь в теле; сердце бешено колотилось.
«Такое поведение недостойно паладина», – прозвучал в голове спокойный голос сэра Грегора.
– Я – не ты! – со злостью выкрикнул я. Мои слова эхом пронеслись по безлюдной улице, отражаясь от стен сгрудившихся домов. – Я не такой, как они!
Обессилев, я опустился на землю, лег и закрыл глаза, не обращая внимания на холод камней. Молча наблюдавшее за мной с высоты солнце поблекло и скрылось во тьме. Исчез мрачный город, исчезла земля, исчез и я…
– Одаренный… – услышал я шепот. Устрашающий и пронзительный, он наполнял уши, отравлял разум, просачивался в самое сердце. – Ты – Одаренный… – утверждал голос. – Я расскажу… Найди меня…
Я открыл глаза. Слова исчезли – немой ветер унес их. Я поднялся с земли. Приходя в себя, я отряхнул грязную одежду, проверил закрепленные на поясе ножны и бесцельно побрел по запутанным улочкам Мистхельма. Понемногу город стал напоминать лабиринт. Солнце стояло в центре небосклона, но его лучи почти не грели. Стены высоких домов бросали на дорогу прохладные тени. Вдруг до меня донеслись обрывки разговора.
– Смотри, еще и сопротивляется! – воскликнул чей-то голос.
– А ты пырни его промеж ребер, – отозвался другой, – у него сразу отпадет охота дергаться!
Я остановился и прислушался: шум доносился из-за угла.
– Сдурел, что ли?! – удивился первый. – А как же стража?
Послышался смех. Я подошел ближе.
– Заканчивай с ним, – буркнул второй.
Завернув за угол, я увидел троих. Двое – явно грабители, а вот о третьем сказать что-либо было трудно – выглядел он странно. Старик, одетый в белую рясу; лицо закрыто капюшоном,
