Храбрая чайка боролась с бушующими волнами, плескалась в воде и затем, исчезнув на мгновение и снова вынырнув, торжествующе взмыла вверх, поднимаясь все выше и выше.
По правде говоря, эта злоба пугала его. Вот почему он ушел из дома. Поначалу он думал, что достаточно дистанцироваться от родителей, чтобы подавить пожирающий его внутренний огонь, но спустя всего несколько часов после того, как вырвался из Акадианы[29], понял, что на самом деле бежит от самого себя.
И это бегство лишь утомляло его.
– Тебе не стоит беспокоиться на мой счет, – сказал Бастьен, не совсем уверенный в том, что Дикки уже закончил демонстрировать, кто тут главный.
– Черт, какой ты чудной.
Бастьен кивнул, пристраивая свой серф под мышкой.
– Это правда, – сказал он и зашагал к хижине, покинув застывшего на месте Дикки со сложенными на груди руками и кислым выражением лица.
14
ТЕЙТ– Тейт! Черт, парень, как же я рад снова слышать твой голос. Как там дела в этой вашей… постой, как ты ее называешь?
– Наша Крепость Нелюдимости! – Тейт рассмеялся собственной шутке.
– Точно. По мне, так чудно́е название, словно для тех, кого по голове трахнули, но, если вам с Фостер нравится – бога ради, – проворчал дедушка Тейта.
– Дед, «трахнуть» больше не означает «ударить». Ты ведь это знаешь, да? – Тейт прислонился к прохладному стеклу телефонной будки, ухмыляясь допотопному черному диску номеронабирателя.
– Я – старый пес. Новым трюкам не обучен, – ответил дед. – Но речь не обо мне. Как там воздушные бои?
Тейт испустил долгий разочарованный вздох.
– Мы работаем над этим уже две недели, и, признаюсь, дед, у Фостер получается гораздо лучше меня.
– Ну, парень, привыкай к этому. Женщины – первые всегда и во всем. Нам, мужчинам, остается лишь прилепиться к достойным и попытаться не отставать. Твоя мама была лучшей из лучших, и твоему отцу хватило ума связать свою жизнь с ней. – Дед замолк и откашлялся, прежде чем смог продолжить. – Судя по всему, твоя Фостер тоже хороша.
– Так и есть. Или, по крайней мере, иногда бывает хорошей. С ней трудно ладить, дед.
– Как я понял из твоих рассказов, у нее проблемы с доверием. Дай ей время, сынок. Ты завоюешь ее – если это то, чего ты хочешь. Ведь это так?
Тейт зашаркал ногами, пиная горошинки гравия, рассыпанные по бетонной плите, на которой стояла телефонная будка.
– Да. Нет. Я не знаю.
– Тебе надо бы определиться. Умницы не терпят этих «да, нет, не знаю».
– Она рассвирепеет, если узнает, что я тебе звонил, – признался Тейт.
– Боже! Ты не сказал ей?
– Нет, сэр.
– Обязательно скажи. И побыстрее. Не ты ли говорил, что у нее руки – как воздушные пушки?
Тейт снова усмехнулся в трубку.
– Да, сэр. Это точно.
– Похоже, тебе надо вспомнить об этом, когда в следующий раз соберешься ее обмануть, – сказал дед.
– Я ее не обманывал! Просто не сказал, вот и все.
– Умалчивание – это почти обман. Хочешь совет?
– Всегда, сэр, – ответил Тейт.
– Сознайся во всем. Скажи ей правду и объясни, что вы оба по-прежнему в безопасности. Ты звонишь мне из автомата на мой стационарный телефон, номер которого не значится в справочниках и зарегистрирован на трастовый фонд, погребенный в недрах корпоративной канцелярщины и бюрократии настолько глубоко, что ни одна ниточка не приведет ко мне. Поэтому ты спокойно можешь мне звонить. И не только для того, чтобы сообщить, что тебе приходится прятаться от сумасшедшего ученого и его злобных ищеек.
– Ага, секретишь трастовый фонд, чтобы никто не узнал, что учитель биологии и тренер на пенсии до неприличия богат, – добавил Тейт.
– Да-да-да. Много лет назад, когда обнаружили нефть на моей земле, я понял, что люди ведут себя глупо, как только узнают, что у тебя есть деньги. Тогда-то я и решил подстраховаться, чтобы никто ничего не пронюхал.
– Ладно, я скажу ей, дед. Когда придет время, – пообещал Тейт.
– Знаешь, когда самое подходящее время сказать правду? – спросил дед.
– Когда же?
– Всегда, мальчик.
– Я понял, дед. – Тейт тяжело вздохнул. – Хочешь знать всю правду?
– Конечно.
– Больше всего на свете я хочу выяснить, что именно вызвало те торнадо и как предотвратить новые катастрофы. Ты ничего не раскопал для меня? – Тейт аккуратно перевел разговор на другую тему – более сложную, но для него более комфортную.
– Конечно, раскопал! Ну, во-первых, я обнаружил, что не начисто, как мне казалось, забыл биологию, которую преподавал долгие годы. Думаю, у старого пса еще не отшибло нюх. – Дед хохотнул.
– Дед, конечно, ты еще ого-го. Ты же преподавал почти… сколько там… шестьдесят лет.
– Насчет шестидесяти ты, конечно, загнул, ну да ладно. Школьники поддерживают в тебе ощущение молодости, хотя и приближают твою старость. Я даже вывел теорию, что подростки – энергетические вампиры, но это мы обсудим в другой раз. – Дед замолк. – Черт, о чем я говорил?
– Ты говорил, что кое-что раскопал – о том, что с нами произошло, – подсказал Тейт.
– И да, и нет. Те уравнения, что ты мне зачитал – они действительно кое-что значат. К счастью, я еще помню дорогу в МНБ Техасского агротехнического университета.
– МНБ?
– Медицинская научная библиотека, мальчик, – пробормотал дед. – Не тупи. И хорошо, что я ориентируюсь в Десятичной классификации Дьюи[30] и могу проводить разыскания, работая с бумажными книгами и журналами вместо этого проклятого интернетатона.
– Дед, ты же знаешь, что это называется по-другому, правда?
– Мне плевать, как называется эта штука, особенно когда она ни фига не работает.
– Что, и в Галвестоне проблемы со связью? – спросил Тейт.
– Погода совсем спятила, особенно ветер. Вырубило все вышки сотовой связи и те, что отвечают за чертов интернетатон. И я в жизни не видел в Заливе таких волн. Ты знаешь, что они привлекают серферов? Настоящих, профессиональных серферов! Ты когда-нибудь слышал о таких?
– Нет, дед, не слышал. – Чувствуя, что дед отвлекся от темы, Тейт напомнил ему: – Э-э, ты говорил, что не пользовался интернетом и все равно нашел какую-то информацию?
– Да-да, это правда. Хорошо, что я умею обходиться подручными средствами. И добывать нужные сведения без вашего интернетатона.
– Так что ты раздобыл?
– Доктор Стюарт, может, и злодей, но, бесспорно, гениальный, – заявил дед.
– Да, Фостер все время это повторяет.
– Что ж, девушка права. Тейт, следующую новость тебе лучше выслушать сидя.
– Дед, я в доисторической телефонной будке. Все, что я могу, это прислониться к стенке.
– Тогда прислонись, мальчик, и слушай внимательно. Я полагаю, что ты и Фостер, как и другие дети, подверглись изменениям на генетическом уровне. Мне сложно разобраться
