– Ева, я только что познакомился с этими детьми. Я сказал им только, чтобы они убирались отсюда ко всем чертям, и это не ложь. Я никогда не лгу. Я прожил целую жизнь и давным-давно усвоил, что ложь не приносит ничего, кроме вреда. Теперь вы знаете, что я был прав, когда просил вас бежать отсюда. – Старик перевел взгляд на Шарлотту и Бастьена. – Вам двоим нужно добраться до машины и уехать поскорее. Эти четверо охотятся не только за мной. Но и за вами. И они несут с собой зло.
– Заткнись, старик. За один день ты доставил столько неприятностей, что хватило бы на всю жизнь, – крикнул один из мужчин. У него на голове высилась странная копна белых волос, как будто выдавленная из фризера мягкого ванильного мороженого «Дейри Квин».
– Невежливо так разговаривать со старшими. – Голос Бастьена понизился от ярости.
– Тебя никто не спрашивал, водяной мальчик, – усмехнулся мужчина.
– Лука! Хватит! – огрызнулась Ева и снова повернулась, сосредоточив взгляд на Шарлотте, Бастьене и Боуэне. Шарлотта наблюдала за попыткой женщины изобразить улыбку, но девушке показалось, что вместо улыбки получилась уродливая гримаса. – Ладно, я постараюсь объясниться коротко, потому что эта погода меня уже достала. – Она вытерла рукой мокрое от дождя лицо. – Шарлотта и Бастьен, позвольте представиться вам. Я – Ева Стюарт, а эти трое – Лука, Матфей и Марк Стюарт. – Каждый из мужчин кивал, когда называли его имя, хотя красивый темноволосый Марк явно чувствовал себя неловко. – Мы знаем ваши имена, потому что, собственно, из-за вас здесь и находимся.
– В смысле? – спросила Шарлотта.
– И откуда вы могли знать, что я буду здесь? Никто этого не знал, – добавил Бастьен.
Впервые улыбка Евы выглядела искренней.
– О, это просто. Мы знали, что ты окажешься здесь, потому что Марк выманил тебя этим штормом. Видишь ли, Марк – особенный, как и вы двое. Он тоже связан с водой.
Шарлотту будто ударили под дых. Откуда это известно Еве?
– Что вы имеете в виду, когда говорите о нашей связи с водой? – спросила Шарлотта.
– О, не будем лукавить. Скажи Бастьену и Шарлотте, как хорошо ты их понимаешь, Марк, – попросила Ева.
Марк смотрел на разъяренный океан, но слова Евы заставили его отвлечься и перевести взгляд на Шарлотту, а потом и на Бастьена. Шарлотта поймала себя на мысли, что никогда еще не видела такой безнадежности в чьих-либо глазах. Даже в своих глазах, в самые темные моменты ее жизни.
– Вы всегда любили воду, особенно океан. Это началось, когда вы были детьми, лет шести или около того.
Шарлотта вздрогнула от неожиданности и почувствовала, что Бастьен среагировал так же.
– Вы испытываете покой, когда находитесь в воде или на воде, – продолжил Марк. Он говорил медленно и отчетливо, чтобы его было слышно за грохотом волн и воем ветра. – Вы чувствуете ее характер, видите или слышите что-то в ней, чего не видят и не слышат другие, но, когда пытаетесь объяснить это родным или друзьям, вас никто не понимает.
– Что еще? – спросил Бастьен.
– Вас потянуло сюда сегодня, этим утром, и вы сами не понимали почему. Просто чувствовали, что должны прийти сюда, – сказал Марк.
– Все это очень странно, – не выдержала Шарлотта. – Слушайте, если вам есть что рассказать нам – отлично. Я дам вам свой номер телефона, и, может, мы как-нибудь поговорим, но только не здесь. И не сейчас.
– Вашим родителям пришлось многим пожертвовать, чтобы зачать вас обоих в специальной клинике в Портленде штата Орегон. Вы знали об этом?
Слова Евы ввели Бастьена в ступор, а Шарлотта почувствовала, как леденеет кровь в жилах. Мать и отец всю плешь проели ей разговорами о лечении бесплодия в знаменитой клинике Портленда и о том, в какую кругленькую сумму обошлось экстракорпоральное оплодотворение – как будто Шарлотта была виновата в том, что ее мать не способна забеременеть естественным путем.
– Кто вы такие? Какое отношение ко всему этому имеет мистер Боуэн? И чего вы хотите? – Голос Бастьена стал твердым, как кремень.
– Твои настойчивые вопросы навели меня на отличную мысль, – сказала Ева. – Боуэн поможет мне объяснить все это, потому что он никогда не лжет. Итак, старик, расскажи им, какое это имеет отношение к тебе.
Мистер Боуэн проигнорировал Еву и Марка, обращаясь только к Шарлотте и Бастьену.
– Мой внук, Тейт, такой же, как вы двое, только у него особая связь с воздухом. Как и у его подруги Фостер. Вас восемь человек – четыре пары. Каждая пара соединена со своей стихией. Эти деятели охотятся за мной, потому что моему внуку и Фостер удалось сбежать от них, и теперь их пытаются заманить в ловушку, удерживая меня в заложниках. Кто эти четверо? Оболваненные головорезы, шестерки самого опасного кретина – Рика Стюарта, ученого, который сотворил с вами такое. Насколько я могу судить, он безумен, как чертов клоп.
– Хватит, ты, старая заноза в заднице! Я так устал от твоего дерьма! – Лука двинулся на Боуэна. Его руки были подняты, и Шарлотта увидела, что они светятся, как фитили свечей, и капли дождя, попадая на них, шипят и превращаются в пар!
Большая собака мистера Боуэна, которая тихонько рычала с тех пор, как появилась четверка, шагнула вперед, угрожающе оскалив зубы.
Маленькие злые глазки Луки блестели от возбуждения. Он цыкнул и топнул на Багзи, явно провоцируя собаку. И это сработало. С яростным лаем Багзи-Миллион рванулась вперед.
– Багзи, нет! Вернись… – крикнул Боуэн. Собака замерла и обернулась посмотреть на своего хозяина.
Шарлотта не могла отвести глаз от горящих рук Луки, поэтому видела все – как Лука тряхнул запястьями, сбрасывая пылающие фитили на Багзи!
Пламя упало на спину собаки, и шерсть тотчас занялась огнем, а рычание Багзи сменилось воем боли.
– Нет! – взревел Боуэн. Он сорвал толстовку с пояса и метнулся к собаке, но, когда огонь стал распространяться по спине, Багзи в панике понеслась прочь. – Багзи! Ко мне, девочка! Ко мне! – кричал Боуэн, бросаясь вдогонку.
Нет, пожалуйста, не допусти, чтобы этот милый пес сгорел заживо! Шарлотта застыла от ужаса. Она не могла думать. Она только чувствовала. Инстинкт затопил ее, когда из океана донеслось эхо прекрасных, волшебных голосов, и они вливались в уши словами, которые она вдруг отчетливо различила. Погаси его! Погаси его! Погаси его! Утопи огонь! Утопи огонь! Странная песня гремела у нее в голове, и, когда Шарлотта была уже не в силах терпеть этот грохот, слова сами вырвались из глубины ее души, и она прокричала: Погаси его! Утопи огонь!
Из бурлящего океана протянулась огромная рука воды. Словно наделенная разумом, она пронеслась мимо береговой линии, снова поднялась, набирая энергию и скорость, и, минуя Боуэна, устремилась вслед за паникующей собакой, тотчас нагнала ее и пролилась на Багзи, потушив огонь до последней искорки.
Шарлотта
