Я слышу неуверенность в голосе Ноллы Верин. Она хорошо замаскирована, но она есть.
– Вы беспокоитесь за нее.
– Да, беспокоюсь.
Но при этом она все равно не навещает сестру. Я знаю это благодаря тем запискам, которые Айзек приносит мне. Нолла Верин не станет идти наперекор желанию своей матери.
Между нами снова повисает молчание, наполненное недосказанностью.
Нолла Верин знает, что я дал Лие Маре свой камзол тогда на веранде, но принцесса об этом так ни разу и не спросила. Я гадаю о том, какие у нее появились подозрения. Я гадаю, о чем же она думает, о чем беспокоится.
Я не имею права жаловаться на скрытность Ноллы Верин. Она, наверное, тоже не может понять, что у меня на уме. Я давно научился прятать каждую свою мысль за бесстрастной маской стражника. Вполне вероятно, Нолла Верин научилась точно так же прятаться за маской принцессы.
Наверное, я был не прав. Нолла Верин вовсе не похожа на Рэна. Она похожа на меня.
Я вспоминаю об Айзеке в ту ночь, когда мы с ним подрались. «Мне тоже необходима была схватка», – сказал он.
Я бросаю взгляд на Ноллу Верин.
– Вы отдохнули, принцесса?
– Да, и у меня как-то получилось сделать это без опоры на вашу руку.
Я улыбаюсь.
– Хорошо, – я выхватываю меч без всякого предупреждения, и лицо девушки озаряет улыбка.
Глава 43
Лия Мара
Свечи в моих покоях все еще горят, когда Айзек появляется в оконном проеме. Я уверена, что он принес очередную записку от Грея, но у меня нет никакого желания ее читать. Мне даже хотелось, чтобы Айзек не появлялся сегодня ночью. Я разрываюсь между желаниями и принципами, поэтому вряд ли могу составить кому-то хорошую компанию.
На моем диванчике разложены книги и бумаги, а рядом со мной стоит полупустая тарелка с засахаренными фруктами.
– Час поздний, – говорит скрейвер. – Я думал, что вы спите.
Я поднимаю на него взгляд.
– Ты так думал? Правда?
Он не обращает внимания на мой сарказм.
– Да, правда.
– Я читаю про Ишелласу. Почему колдуны решили покинуть ее, а скрейверы – о статься? – я устремляю свой взор на Айзека. – Почему чародеи не попали под условия соглашения?
Айзек не обращает внимания на мои вопросы.
– Вы выглядите расстроенной, принцесса.
– Со мной все в порядке.
Скрейвер молчит некоторое время, и я гадаю, примет ли он эту очевидную ложь.
Я действительно расстроена. Скорее всего, я просто умру в этой комнате. Иногда мне кажется, что матушка вообще забыла о моем существовании. Может, мне вообще не следовало бежать из замка Рэна. Определенно, это оградило бы меня от многих душевных терзаний.
Я сглатываю комок в горле и опускаю взгляд на бумаги.
– Вернемся к колдунам и скрейверам. Так ты знаешь почему? – я заправляю выбившуюся прядь волос за ухо. По моей щеке стекает слеза и падает на документы, и я тут же стираю ее рукой.
Айзек проходит в комнату, но останавливается по противоположную сторону от бумаг и присаживается на корточки. Я чувствую на себе тяжесть его взгляда, но я намеренно смотрю вниз.
Я жду, что скрейвер начнет допытываться, но он постукивает пальцем по бумагам.
– Колдунов нельзя различить по внешнему виду, – говорит он. – Они могут пересечь Застывшую реку при помощи магии, а не при помощи крыльев, – скрейвер переводит дыхание. – До того, как было заключено соглашение, мы могли перемещаться свободно, но народ Силь Шеллоу боялся скрейверов. Чародеи пытались замолвить слово в нашу защиту, но магии к тому времени стали бояться тоже, а мы не были враждебно настроены против Силь Шеллоу. К сожалению, желания правителей не всегда совпадают с желаниями народа. Столкновений было не избежать, когда представители моего рода перебирались на вашу сторону реки. В итоге погиб ребенок.
Я поднимаю взгляд на Айзека.
– Ребенок скрейвера?
– Человеческий ребенок.
О, вот как. Я хмурюсь.
– Мать вашей матери потребовала компенсации. Колдуны помогали вести переговоры. Мы пришли к соглашению. Чародеи какое-то время жили только в Ишелласе, однако для людей жизнь в ледяных лесах может быть трудной. Они стали проявлять беспокойство и искать другое место, где можно обосноваться. К тому времени ваша матушка взошла на трон. Карис Люран не желала видеть магов в Силь Шеллоу, поэтому колдуны перешли через горный перевал и, в конце концов, поселились в Эмберфолле на некоторое время.
Я смотрю на скрейвера.
– Где их и уничтожили.
– Многих из них, да, – Айзек переводит дыхание. – Теперь вы понимаете, почему мы так серьезно относимся к соблюдению соглашения, принцесса.
– Но теперь матушка готова закрыть глаза на то, что у Грея есть магия.
– Должно быть, ей очень хочется получить доступ к морским путям.
– Хмм, – я снова опускаю взгляд и складываю бумаги в стопку, после чего иду к стене и начинаю задувать свечи. Я не намеревалась сводить наш разговор к обсуждению Грея.
– Вы все еще выглядите расстроенной, – замечает Айзек, и мое лицо обдает ледяным порывом ветра, который колышет волосы.
Я задуваю очередную свечу и направляюсь к следующей. Я гадаю, выпустит ли Пэрриш меня из комнаты, если я устрою в ней пожар.
До того, как я успеваю задуть следующую свечу, по комнате проносится порыв ледяного воздуха, от которого во все стороны разлетаются листы бумаги и который задувает все свечи сразу. Я обиженно дуюсь на Айзека и начинаю снова складывать документы в стопку.
– Я рада видеть, что Грей и Нолла Верин так хорошо ладят между собой.
– Вам так кажется?
– Я вижу это собственными глазами.
– Ох, так мне тогда стоит сказать принцу, что вы не заинтересованы в его послании?
Мои руки замирают на стопке документов. Сердце уже начало рваться из груди, желая как можно скорее прочитать слова, написанные Греем. Однако затем я вспоминаю о той улыбке, которой он улыбался Нолле Верин, и мое сердце тут же обрывается так резко, что мне приходится прижать руку к животу.
– Да, – шепотом отвечаю.
– Принцесса?
– Я не принцесса.
Айзек делает шаг по направлению ко мне, но я поднимаю ладонь, чтобы остановить его.
– Довольно. Пожалуйста, хватит. Оно того не стоит, Айзек. Мы должны прекратить все это. К чему это приведет? Мой народ окажется в опасности, если у нас не получится заключить альянс с Эмберфоллом. Нам так и продолжать вечно втайне обмениваться записками?
Айзек молча смотрит на меня, и его черные глаза блестят в темноте.
Я утираю слезы.
– Это предательство по отношению к моей сестре, Айзек. Предательство по отношению к моей матери. Это государственная измена. Я так больше не могу. Я и так совершила много ошибок. Я не могу продолжать в том же духе.
– Неправда! – шипит скрейвер, и на оконном стекле появляется иней. – Принцесса, вы хоть понимаете, что вы в одиночку сделали возможным этот альянс? Если Силь Шеллоу и Эмберфолл станут союзниками, то лишь благодаря вашим попыткам в
