Даже если он будет совсем близко. Магические силовые удары у него слишком уж часто рассеивались, направлять их так точно и остро он так и не научился, даже когда работал с перстнями-концентраторами, и попасть в то самое пятно, которое по уровню к тому же выше его головы…
В первый раз в жизни он пожалел, что как следует не учился в Кварлассе.
Голоса внутри больше не было. Ни одного, ни второго. Гидра изогнулась, повернула к нему все пасти, сделала яростный выпад и не поползла, а полетела на него с другого края площадки. Она неслась с такой скоростью, что для Кристо стала расплывчатым пятном, а он не хотел ни уклоняться, ни бороться, только подумал в последние секунды, но и то как-то вяло: «А что я-то? Что у меня такого, что она боится?»
Ответ вспыхнул в мозгу обжигающей истиной, когда над ним нависли девять пастей и осталась секунда — поздно.
Но Кристо уже не думал. В эту самую секунду он выкинул перед собой правую руку с мечом Джера Павлина и вытолкнул из себя магию через ладонь и рукоять клинка, использовав меч как концентратор. Он швырнул руку вперед до боли, так, что заболело плечо, и неприятным холодком, отдающим сожалением, отозвалось сердце: «Не попасть».
Только в момент удара он увидел, что метит не туда, точнее, промах у него — в какую-то жалкую пядь до того самого, заветного пятна. Но в миг, когда он наносил удар, гидра отчего-то сместилась на эту самую роковую пядь, как будто ее что-то дернуло изнутри.
Меч завибрировал и раскалился у Кристо в руках, но он и не подумал его бросить. Мозг не отдал телу нужной команды, в мозгу в этот самый момент звенели серебряные колокольчики, что-то рушилось, распадалось…
Он открыл глаза. Оказывается, он их закрыл, когда понял, что уже попал, куда надо, а всё остальное видеть совсем не обязательно.
Кристо стоял посреди площадки с нелепо протянутой вперед рукой, в которой намертво была зажата рукоять — всё, что осталось от рассыпавшегося прахом клинка.
Гидры нигде не было видно, а по изрытой, сероватой от слизи и подпалин земле рассыпались какие-то камешки… или нет, осколки. Зеленые знакомые осколки от разбитого браслета. На этой же земле, рядом с осколками лежала бледная Дара, и губы у нее были упрямо сжаты, а подбородок задирался в небо, как боевой вымпел.
Кристо подслеповато поморгал, потом осторожно протянул ногу и ею потрогал полуживую Дару. Вроде бы это была она, а не какое-нибудь воплощение Гекаты. Артемагиня недоверчиво высматривала что-то в небе, хотя там не было ничего интересного, так, радуга. В какой, кстати, фазе? Кристо шмыгнул носом и решил, что ну его, неважно.
Драка вокруг была в самом разгаре — та еще свалка, прямо какая-нибудь очередная война с нежитью из легенд и сказок. Разъяренные нелюди бросались на эмельхатин, плевались кислотой, старались забраться вовнутрь, из улиток их по мере сил своих поливали огнем и магией, кто-то бросал в вулкашек всем, чем попадется, но ни бутылки с пивом, ни игровые приставки их почему-то совсем не пугали…
А к ним с Дарой никто не совался. Они были едва ли не в бывшей окружности, которая давно потеряла форму и превратилась в непонятную загогулину, вокруг бушевала битва, но к ним даже никто не приближался, и от этого было как-то… пусто. И в это не верилось. В голове Кристо упрямо, с мукой и болью заворочались мозги, он смотрел на лежащую, раскинувшую руки Дару и пытался сообразить, что же еще, чего они не сделали, о чем могли забыть…
Он только увидел, как метнулись влево глаза артемагини, а потом выставил щит, непонятно, из каких сил, а главное — как-то легко и буднично. Неизвестная мощь больно толкнула в бок, он чуть не упал, развернулся и увидел идущую к ним Эльзу.
Теперь она не была похожа на кошку. Зеленые глаза сузились от ненависти, верхняя губа поползла вверх, открывая белый ряд зубов — пантера в человеческом обличии, вытянутые руки с растопыренными пальцами, как будто хочет вцепиться и разорвать горло.
И голос — почти как у смертоносцев: шипяще-свистящий, только срывающийся на высоких нотах.
— Вы… недоросли… мелкие твари… всех до одного…
Если бы она могла, она бы убила их взглядом, только вот уровень у нее был не тот, и возраст не тот. Но и Кристо был не того уровня, чтобы с ней тягаться, тем более, что он-то выложился в бою, а она только стояла и наблюдала, медленно доходя до последней степени ярости…
…Эльзу обошла стороной атака гидры. Каким-то чудом на неё даже не наскочила нежить, и она просто стояла в ступоре, зачарованно наблюдая, как то, на что она убила столько лет, рушится под ударами, которые выполняют подростки. Идиоты.
А самое страшное, что и она такая же идиотка, истинное порождение безалаберности Целестии. Нужно было провести разведку самой, и прислушаться к детекторам артемагии, и отвернуть ребят от площадки сразу, как поняла, что здесь что-то не то… Можно было даже выйти самой, исследовать местность, посмотреть Чермный Камень, почему он так странно стоял…
Но она считала себя безусловным гением, поторопилась, поддалась азарту — и теперь вокруг валялись опрокинутые эмельхатины, и бушевала нежить, и поблизости шипела Гидра Гекаты, и всё, что Эльза могла подумать в утешение себе — это жалкое: «Ваш план тоже провалился. Вы остановили меня, но вызвали что-то, что страшнее».
И будто Светлоликие там, наверху, услышали эту мысль и решили не оставить Эльзе даже поводов для утешения: Гидру Гекаты позорно завалил мальчишка, неумело махающий мечом. Он еще имел наглость остаться живым после этого.
Это нужно было немедленно исправить.
Механическим, лишенным жизни жестом Эльза разорвала на части двух злыдней и вулкашку, которые решили на нее покуситься, и пошла вперед, как слепая.
Где-то на краю сознания маячила мысль, что о чем-то она опять не вспомнила, что-то забыла, но Эльза не прислушивалась больше к мыслям. Они жестоко подвели ее сегодня, и ей осталась только ярость. Ничего больше — убить и надеяться, что тугой узел в груди после этого ослабнет.
Она нетерпеливо царапнула ногтями воздух — и Кристо схватился за грудь, на которой вспухли пять кровавых полос. Щит не спас, горячая кровь побежала по груди и животу, а Эльза шагнула вперед, скрючивая пальцы; искаженные губы издавали звуки, которые больше подошли бы бурлящей вокруг нежити. Сейчас ударить, сейчас…
Магия собралась клубком лютости в груди и выплеснулась через руку.
Кристо закрылся из последних сил. Сам понимал,
