– Верно подмечено, – королева кивает. – Возможно, я зря беспокоюсь. Спасибо, что уделили мне время, племянница.
Я могу идти.
Только выйдя из королевских покоев, я осознаю, что так сильно впивалась ногтями в свои ладони, что кожа начала кровоточить.
Летия ждет меня.
– Слава Творцу, я боялась, что…
– Не надо, я тоже боялась.
Когда мы возвращаемся в мои покои, я пытаюсь понять, что происходит. Потому что есть что-то еще, что-то, помимо кладбища скелетов, которое Зигфрид разделил со мной. Я ни на секунду не верю ничему из того, что слышала на вчерашнем суде. Но где-то, где-то есть и плоть, и перо, и цвет, если бы я только могла их разглядеть.
«Не доверяй никому».
Но на самом деле это невозможно. Мне нужна помощь.
Вернувшись в гостиную, я прошу Летию сесть.
– Я должна попросить тебя кое о чем.
– Что угодно.
– Я бы хотела, чтобы ты собрала для меня информацию. Ты наблюдательнее всех, кого я знаю. Если сможешь поговорить со слугами, постарайся выяснить, не происходит ли что-нибудь необычное по отношению к ним… – Я колеблюсь, не имея понятия, что сказать, не зная, как много я могу рассказать своей подруге, не ставя под угрозу ее безопасность больше, чем это необходимо.
– Это из-за лорда Зигфрида, Адерин? – Я бросаю на нее острый взгляд.
– Да. Ты что-то слышала?
– Среди слуг уже давно ходят слухи, что он нацелен не только на корону. Тюрик рассказал мне о том, что случилось с его семьей. Как им пришлось бежать.
Ее слова сбивают меня с толку.
– Тюрик? Я думала, он сбежал из Бритиса.
Или я просто предположила, что это был Бритис, той ночью в саду?
– Нет. Он родом… он был родом из Олориса. Мать вытащила его и сестру, а его отец… Тюрик был всего лишь маленьким мальчиком. Но они заставили его смотреть, как умирает его отец. – Ее рот кривится от отвращения. – Из-за какого-то нарушенного закона.
Возможно, он владел луком и стрелами…
– Лорду Зигфриду нельзя позволить стать королем. Но он жесток и силен, и предлагать какую-либо оппозицию рискованно. Друг мой, если я прошу слишком многого…
– Атратис и мой дом тоже, Адерин. Я видела мучения людей в Бритисе, как и ты. Думаю, я видела больше, чем ты, как здесь обращаются с бескрылыми. А ты знаешь, что слугам в Цитадели не разрешают учиться читать? Конечно, некоторые все еще пытаются. Несколько недель назад одну из горничных поймали с книгой. Она получила клеймо на руку и была выставлена за дверь без каких-либо слов. – Глаза Летии вспыхивают. – Я видела, как она просила милостыню, когда была в городе на днях; бедняжка выглядела голодной. Так что я согласна. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы остановить падение Атратиса, передачу его в руки кому-то вроде Зигфрида или превращение во что-то подобное. Я знаю, Тюрик скажет то же самое.
– Спасибо, Летия, – я кладу свою руку почти поверх ее. – Мне так хочется обнять тебя.
Она криво улыбается мне и встает.
– Я знаю. Сейчас еще рано. Принести тебе немного…
Раздается стук в дверь. Летия приоткрывает ее.
– Это лорд Люсьен. Он вернулся.
Я изучаю лицо Люсьена, который сидит на моем диване и пьет шоколад. У него щетина на подбородке и темные круги под глазами.
Он замечает мой пристальный взгляд и краснеет.
– Прошу прощения, Ваша Светлость. Я подумал, что лучше всего будет прийти прямо сюда. – Он пытается, хотя и не очень успешно, привести в порядок волосы, проводя по ним пальцами.
– Не извиняйтесь, Люсьен. Вы выглядите измученным, вот и все. Вам надо было подольше отдохнуть в Мерле.
– Я не хотел больше откладывать свое возвращение. Мне потребовалось больше времени, чем я надеялся, чтобы найти рецепт противоядия среди записей вашего отца; я не был готов уйти до вчерашнего вечера.
Вчерашнего вечера? Он, должно быть, летел быстро и без остановки, чтобы так быстро добраться до нас. Я хочу сказать ему, как сильно я ценю его помощь – мне хочется протянуть руку и вытереть грязное пятно с его ключицы, но что-то останавливает меня. Сложив руки на коленях, чтобы не поддаться искушению, я прибегаю к формальностям.
– Атратис благодарит вас за ваши усилия, лорд Руквуд. – Он так удивился моей нелепой фразе, что я расхохоталась. – Мне очень жаль. Я имею в виду, спасибо, Люсьен. – Мой смех затихает. – Вам не обязательно было соглашаться помогать мне.
Он слегка улыбается, приподнимая бровь.
– Вы можете себе представить реакцию моего отца, если бы я этого не сделал?
– В ваших словах есть смысл.
– Могу я спросить, увенчалось ли ваше дело успехом?
– Ну… – Я наливаю ему еще шоколада и рассказываю о двух своих попытках обыскать комнату Зигфрида, за которыми последовали суд и беседа с королевой. Когда я заканчиваю, он сердито смотрит на ковер.
– Что же это такое, что мы упускаем из виду?
– Значит, вы согласны, что здесь происходит что-то еще? – Он кивает, и я продолжаю: – Если королева знает, что кто-то собирается захватить престол, но не знает, кто именно, значит, именно этим и объясняется вчерашний суд. Возможно, она надеется вывести Зигфрида на чистую воду.
– Возможно. Или, может быть… – Он замолкает, чтобы подавить зевок. – Простите.
– Люсьен, вам нужно отдохнуть. Мы можем поговорить об этом позже.
– Конечно. – Он берет со стола мой браслет из тонкой золотой филиграни, похожий на перышко, и вертит его в пальцах. Но он не делает ни малейшего движения, чтобы уйти.
– Милорд, что-то случилось?
Он вздыхает.
– Когда я был в лаборатории в Мерле, изучая книги вашего отца, я нашел кое-что такое… – Он хмурится еще сильнее. – Что меня обеспокоило.
Я жду, когда он продолжит.
– Миледи, вам это не приходило в голову? – Он снова замолкает, все еще сосредоточившись на браслете, и едва заметно качает головой, словно пытаясь прогнать какую-то неприятную мысль.
– Люсьен? – От страха у меня встают дыбом волосы на затылке. – Пожалуйста, скажите мне.
– Этот друг-химик, о котором упоминал Зигфрид, тот самый, который якобы изготовил яд, убивающий короля… – Он осторожно кладет браслет обратно на стол и смотрит на меня. – Ваша Светлость, а вам не приходило в голову, что другом Зигфрида мог быть ваш отец?
Глава четырнадцатая
– Мой отец? Не говорите глупостей, Люсьен! – Я вскакиваю и брожу по комнате, пока мой взгляд не падает на книгу, которую я читала; тонкий томик стихов, который мой отец когда-то подарил мне на день рождения. Я хватаю его и прижимаю к груди. – Мой отец был хорошим человеком. Он учился на целителя, а не на убийцу.
– Я знаю, но…
– И, кроме того, Зигфрид сказал, что его друг создал зелье, которое заставляет меня трансформироваться, а также то, что отравляет короля. Если бы мой отец изобрел такое
