— Так себе городишко.
— Я имею в виду осаду. — Уточнил юноша, полдня терзаемый любопытством. Забежав вперед неспешно шествующего Эгиля, он принялся тараторить:
— Ну ту, когда вы разграбили город. И сожгли имперский флот. И убили всех солдат. Как вы смогли на таких маленьких лодках победить в бою?
— Размер не всегда дает преимущество. — Произнес старик тоном университетского наставника. — Очень часто, но не всегда. У драккаров низкая посадка, их можно протащить волоком там, где ваши суда сядут на мель.
— Да это не то. — Перебил парень, не желая выслушивать лекцию о корабельном деле. — Почему вас не заметили?
— Держи рот на замке, пока старшие говорят, и поймешь. — Рявкнул норн, жестом веля спутнику не преграждать дорогу. — Тактика строится не на дурацких правилах и кодексах. Нужно понимать, что у тебя уже есть, что может появиться, и строить планы исходя из этого.
— То есть?
— То есть конст… конструкция драккара — один из таких моментов. — Пояснил наемник. — Рагнар думал, у император людей больше раз в десять. Он решил уравнять шансы. Напасть неожиданно.
— Но ведь оттонорцы должны были выставить дозорных!
— Они и выставили, — пожал плечами старик, — но Рагнар оказался хитрее. Ваши рыцари они не… Крэйкова чешуя, слово забыл… Слишком прямые.
— Не достаточно гибкие? — Догадался Касиан, и северянин согласно кивнул:
— Именно. Не гибкие. Исходят исключительно из того, на что способны сами. Они начали стягиваться к городу еще зимой. Думали собирать силы до середины лета, а затем нанести удар. Но зачем откладывать хороший бой? Мы напали в конце марта.
— Но ведь лед…
— Вот и они так считали. — Усмехнулся Эгиль. — Но у драккаров низкая посадка. Мы шли под парусом, а когда боги противились — волоком. Перед атакой морские ведьмы сотворили туман, мы сняли мачты и, дождавшись ночи, налегли на весла.
— Двуликий, помилуй… — Охнул юноша, не ожидавший подобной хитрости от грубых островитян. Хроники описывали успех северян у Бертбурга досадным стечением обстоятельств: глупостью императора, пьянством постовых и еще десятком больших и малых просчетов оттонорцев. Но слова спутника открывали прямолинейных безжалостных воинов с совсем другой стороны. Не кровожадными полулюдьми вроде вудвосов, но достойными соперниками. Может быть даже примером для подражания…
— Двуликий был не на вашей стороне. — Произнес здоровяк, почесывая бороду. — Будь вы полностью вооружены и готовы к бою, то имели бы шанс на победу. Небольшой, но все-таки… А так мы вырезали всех встреченных в порту, подожгли корабли и бараки, а когда выстроились в боевые порядки, поняли, что врагов не осталось… Величайший позор конунга.
— Позор? — Переспросил Касиан. — Но ведь он добился цели.
— Лишь по вашим мерка… меркам. — Тяжело вздохнул старик, похлопав парня по плечу. — Но в руках Урга не просто так четыре обоюдоострых топора. Рагнар бежал в изгнание, и ни один человек больше не видел его…
Пнув ногой вставшего поперек дороги хряка, норн продолжил неспешное шествие в абсолютной тишине, а сын графа замер, задумчивым взглядом провожая северянина. Все еще могучего воина, сражавшегося бок о бок с великим вождем, но подобно ему навсегда покинувшим родные земли. Не из-за горького поражения, наоборот после сокрушительной победы над врагом. Просто из-за отсутствия у последнего шансов. Но неужели правильнее давать недругам возможность навредить кому-то? Кодекс благородного братства требовал если не реализовывать все подворачивающиеся возможности, то хотя бы вовремя замечать их и стремиться к успеху…
Как простой смертный мог найти правильный путь? Существовал ли он вообще, или истина извивалась точно змея? Может решение заключалось в отсутствии врагов? Но кто даст гарантию, что соседи не примут доброту за слабость? А они примут. Любой успех оставит позади тех, кто не смог, вызовет в сердцах случайных зрителей зависть, превратит близких в тайных недругов. Даже святые отцы, служащие образцами добродетели, регулярно попадаются на казнокрадстве, интригах, заговорах… Есть ли третий путь: не неудачника, не силы? Нечто иное? И не обнаружат ли идущие им, что всю жизнь занимались самообманом? Столь много вопросов и столь мало ответов… Видимо, посмеивающийся дядя Морган называл именно это проблемами отрочества. А может человек обречен терзаться муками выбора до конца дней?
Истина, если и существовала, пряталась где-то за гранью жизни.
Резкий свист прервал мысли, возвращая юношу к реальности.
— Сожги тебя Геллир, мальчишка, если не начнешь шевелить ногами! — Заорал Эгиль, успевший удалиться на полсотни шагов. — Если не хочешь идти, так и скажи. Мне куда веселее выпить и поспать, чем попусту шляться туда-сюда.
Ойкнув от неожиданности, Касиан ускорил шаг и нагнал великана у самой границы поселка. В отличии от замка, окруженного настоящими каменными стенами, деревню огораживал бесхитростный частокол торчащих из земли метра на три заостренных бревен. Замечательная защита от пытающихся стянуть курицу диких зверей или вудвосов. Ничто пред лицом вражеской армии.
Дежуривший у настежь распахнутых дубовых ворот плешивый старичок изучил путников въедливым взглядом и, пробурчав что-то неразборчивое, указал сухой рукой в сторону опускающегося солнца.
— Селение закрывают после заката? — Поинтересовался сын графа, следуя за северянином по узкой тропинке местами поросшей молодой травой.
— Закрывают. — Кивнул Эгиль. Свернув на развилке налево, он направился в противоположную от реки сторону — к лесу за вырубкой.
— Зачем? И почему мы идем не к Велье?
— У тебя там незаконченные дела? — Приподнял косматые брови норн, игнорируя первый вопрос. — Хочешь порыбачить?
Шокированный внезапным предложением Касиан неопределенно пожал плечами и, спохватившись, что у собеседника на затылке нет глаз, пробормотал:
— Нет вроде бы… Я вообще к этому делу не очень…
— А вот мне по молодость нравилось. — Предался воспоминаниям северянин, обходя огромный пень давно ставший домом целой колонии муравьев. — Особенно в южных землях. Стоишь по колено в воде, к тебе ползет здоровенная… Не помню, как тамошние их зовут, в общем рыба, но как ящерица. Метра три в длину и полный рот зубов. Ползет себе, думает ногу отгрызть. А ты ее раз! И острога промеж глаз. Очень, знаешь ли, расслабляет. Главное в холодные дни не рыбачить. Яйца мерзнут.
— У нас сетью ловят. — Передернуло юношу от рисуемой богатым воображением картины. Стоило возблагодарить Двуликого за отсутствие подобных чудовищ в здешних водоемах.
— Ты говоришь о наполнении брюха, мальчик. — Усмехнулся Эгиль. — Сеть кормит семью, а при некоторой удаче еще и запасает несколько медяков на черный день. Копье или удочка — совсем другое. Отдых души, время побыть наедине с собой, поразмышлять о жизни вдали от близких.
— А если я не устал от них? — Поинтересовался сын графа, обдумывая сказанное.
— Значит ты слишком плохо знаешь свою родню. — Туманно ответил старик. — А теперь помолчи и постарайся не шуметь.
Достав из болтающихся на поясе ножен меч, северянин протянул его парню, а сам вооружился топором на длинном древке. Касиана всегда интересовало, почему норны таскают за спиной именно топоры с узкими, похожими
