— Я боялась, что вы кинетесь на него прямо там, в зале, — тихо заметила Силана.
— Я хотел. Чуть не сорвался, когда увидел его с Джанной, но ты рванула к нему первая и… я вдруг как-то сообразил, что именно на это урод и рассчитывал.
— Он ничего не сделал бы мне на виду. Мы были в зале, — вмешалась Джанна.
Но он мог подловить ее после, там, где никто не хватился бы, и Рейз с Силаной ничего не смогли бы сделать.
Был только один способ ее уберечь.
— Рейз, я думаю, что сегодня вам стоит переночевать в своем старом доме, — как могла мягко сказала Силана.
Он отстранился немного, заглянул ей в лицо, и она без труда читала, о чем он думал: Рейз не хотел оставлять ее одну и боялся за Джанну. И разрывался, не зная, что делать.
— Не волнуйтесь обо мне, — добавила Силана. — У меня есть пламя, я не беззащитна, и за домом следят люди Каро. Все будет в порядке. Я приду к вам завтра в школу, и мы решим, что делать, — она помолчала, решаясь говорить или нет, и все же сказала. — Вы можете рассказать сестре все, что сочтете нужным. Обо мне и о том, почему Вейн нас преследует.
Она не хотела этого, и внутренности скручивало от мысли, что Джанна узнает, что посмотрит иначе, станет избегать и презирать.
— Я вообще-то здесь, — сказала та. — Вы можете все мне рассказать прямо сейчас. Если этот Вейн попытается что-то сделать, я заслуживаю знать.
— Потерпи до дома. Все объяснения там, — сказал ей Рейз и снова повернулся к Силане. Может быть, хотел что-то добавить. А она подумала о том, что пообещала ему до поединка, и о том, как много он для нее делал. Хотелось отблагодарить его, прикоснуться к его силе и вдохнуть поглубже.
Силана больше не боялась сломать его или испачкать.
Она потянулась вверх, поцеловала его — мягко и невесомо. Ей даже не было стыдно перед Джанной.
Рейз замер, застыл от удивления, а потом подался вперед и ответил. Притиснул Силану к себе до боли, и уже не она целовала его, а он ее — жадно, словно совсем изголодался.
Он отпустил только, когда они оба начали задыхаться.
Силане стало неловко, но Джанна ничего не сказала, смотрела темными непроницаемыми глазами и молчала.
***
После той неловкой, насквозь фальшивой свадебной церемонии, Рейз не раз замечал, как пристально Джанна на него смотрит, как осторожно расспрашивает про Силану. Он и сам понимал, что ведет себя подозрительно, но тянул время и пользовался тем, что сестра ни разу не поймала его на вранье. Он переводил тему и, когда виделся с ней и зачастую предпочитал расспрашивать сам.
Как она? Чем она занималась днем? Встретилась ли с теми, с кем общалась до болезни?
Джанна понемногу возвращалась к нормальной жизни, помогала в баре утром, гуляла по городу. Потом приходила к нему в школу.
Рейз все еще читал в ее движениях отголоски болезни — в том, как Джанна иногда замолкала на полуслове, или терялась, и понимал, что ей потребуется время. Она держалась хорошо, сосредоточенно и упрямо обустраивала свою жизнь заново. Иногда рассказывала, как непривычно просыпаться без боли, или о том, что не узнает некоторые городские улицы, но она всегда говорила с улыбкой.
Ей было нелегко, но Рейз больше за нее не боялся. Помогал, поддерживал, виделся с ней почти каждый день в школе или после, и чувствовал, что теперь все будет хорошо.
По сравнению с сестрой Силана казалась ему болезненно хрупкой.
— Ты ведь мне врал, да? — спокойно, даже буднично спросила Джанна, когда они с Рейзом вернулись домой.
Уже было поздно, на опустевшей улице за окном лаяла собака и падал снег. Рейз даже не знал, как ей ответить, и в конце концов просто сказал правду.
— С самого начала, — признался он. — Я вообще вел себя как редкостный идиот.
— Это не новость.
— Ты только выслушай меня, ладно. Это важно.
Раньше он боялся, что, если расскажет ей правду, Джанна не поймет, а на самом деле ничего не понимал сам.
Придумывал обиды и цеплялся за них, как мнительный щенок.
— Не злись на Силану, — попросил он. — Она ни в чем не виновата, это я попросил ее соврать.
— Об этом я тоже уже догадалась. Силана кажется намного честнее тебя.
Она не была честнее, тоже врала немало, но Рейз ее не винил. Просто хотел защитить.
Он помолчал немного, подбирая слова и слушая ветер, а потом заговорил. Он пересказал все с самого начала, о том, как чувствовал себя, пока Джанна медленно угасала, о том, как пошел в Парную Лигу и как принял Силану за проститутку.
О контракте, о том, как не понимал и додумывал.
О том, как злился на все вокруг, потому что воротило от порядков Парной Лиги, о том, как был благодарен Силане за то, что она исцелила Джанну и о том, чего ей это стоило.
Обо всем, что.
Наверное, давно стоило ей рассказать, или хотя бы произнести вслух, чтобы оглянуться назад и увидеть всю картину целиком.
Рейз только вскользь упомянул о том, что Силана была алой жрицей, о том, что она воевала и убивала. Не потому что Джанна поняла бы неправильно, она не стала бы осуждать. Но для Силаны это было личным и делало больно. Рейз не хотел говорить больше необходимого.
Вместо этого он в подробностях рассказал про Вейна и про Каро, это было проще. Джанна слушала не перебивая.
— Каро ублюдок, — сказал в конце концов Рейз, — но он лучше Вейна, и он может защитить Силану. Я не хочу ему доверять, но сам не справлюсь. Если бы только она согласилась.
Джанна сложила руки на коленях и сказала:
— Рейз, ты уверен, что поступаешь правильно. Думаешь, ей нужна защита?
Рейз нахмурился, не понимая, и она добавила:
— Силана не боится за себя. У нее есть пламя, и она привыкла к опасностям. Вряд ли она хочет, чтобы ее защищали. Знаешь, я думаю, она привыкла защищать сама.
***
Она проснулась рано, после привычных кошмаров, и постель Рейза без него казалась слишком большой и холодной. Накануне вечером Силана думала даже уйти к себе, но потом поняла, как это глупо.
В комнате Рейза можно было забраться под одеяло, зарыться носом в подушку и вдохнуть поглубже. Казалось, что он рядом, невесомо обнимает со спины, и все становится немного проще.
Она запрещала себе думать о том, что Рейз расскажет Джанне, как та отреагирует, и о том, как легко все потерять в одночасье. Вместо этого она думала о Майенн, о гладиаторе, которого сбросила со столба хозяйка, о Храме и о Вейне.
Три дня, которые Каро дал ей
