***
У Рейза отобрали одежду и доспех, выдали простую серую робу из грубой мешковины — слишком тесную в плечах, и со слишком длинными рукавами — и сунули в камеру.
Пахло затхлостью, сыростью и почему-то кровью. За годы на Арене Рейз различал запах крови везде, но все же здесь этот запах был другим.
Смешивался с вонью безысходности.
Низкая деревянная койка без матраса показалась Рейзу ледяной, но он все равно лег, вытянулся в полный рост.
В камере он был один — честь, если задуматься. Или же дознаватели просто боялись, что он может напасть на других заключенных.
Или что-то еще.
Стоило поспать, поберечь силы, но сон не шел. И каждый шорох заставлял напрягаться.
Вокруг было тихо, неестественно тихо, должно быть, толстые стены гасили звуки. Почему-то от этого было еще хуже.
А потом дверь отворилась — совсем не тихо, с противным ржавым скрежетом. И вошли трое, униформа дознавателей была заляпана бурым.
И Рейз еще до того, как они заговорили, знал, что услышит.
Не ошибся.
— Мы от господина Вейна. Он передает тебе привет.
Глава 30
***
Дочь Мелезы встретила их у ворот. Она стояла снаружи, укутавшись в плащ и сама открыла ворота, когда экипаж подъехал ближе.
— Я поговорю с ней, — сказала Мелеза. — Побудь с Греем.
Она выскочила наружу, сказала что-то резкое. Силана увидела, как понурилась девочка. Магические светильники во дворе Мелезы светили ярко, отбрасывали резкие черные тени на обледенелую мостовую.
Слов было не разобрать, только тон. Холодный и бескомпромиссный Мелезы, просящий и упрямый девочки.
Всего несколько фраз, а потом дочь Мелезы ушла в дом.
Грей тихо застонал, пошевелился во сне, и Силана отдала ему еще несколько капель пламени. Она молилась всю дорогу в экипаже, но этого было до смешного мало.
— Все в порядке, — шепнула Силана. — Вы дома.
Его ресницы дрогнули, он открыл глаза, бессмысленно повел взглядом по сторонам и попытался сесть.
Силана удержала:
— Погодите. Не шевелитесь, вы еще слабы.
Он шевельнул губами, сквозь хрип Силана едва разобрала:
— М-мелеза?
— Она здесь. Вы помните что-нибудь? Поединок?
Он кивнул, — едва пошевелился — но даже это далось ему тяжело.
— Вас отравили, — тихо, мягко сказала Силана. — Мне пришлось использовать пламя, чтобы убрать яд. Вам нужно отдохнуть.
Грей попросил:
— П-позови… ее…
А потом закрыл глаза и уснул снова.
Мелеза позвала слуг, и они помогли отнести Грея в дом, уложили в комнате на первом этаже — крохотной, обставленной скупо и по-мужски. Кроме кровати, сундука и стула там не было ничего, даже стола. На стене висела пара скрещенных мечей в ножнах.
Мелеза села на кровать рядом с Греем, потянулась к его волосам, должно быть, хотела пригладить, и остановилась, так и не дотронувшись.
Силане стало неловко:
— Я могу посидеть здесь до утра, госпожа Мелеза. Помолюсь и восстановлю пламя. Если господин Грей проснется, продолжу исцеление.
— Он выживет и без твоей помощи, — тихо отозвалась Мелеза. — Силы тебе еще понадобятся. А Грей гладиатор, и лишняя забота ему ни к чему.
Но она осталась на месте и не ушла.
Силана устроилась на стуле, аккуратно расправила юбку на коленях, сцепила и расцепила пальцы. Хотелось что-то спросить, нарушить гнетущее, будто затхлое молчание, но никакие вопросы не шли на ум.
— А… а ваша дочка? — выдавила она наконец. Было неловко, что Силана не знала имени. — Что вы ей сказали?
Мелеза равнодушно пожала плечами:
— Чтобы шла спать. Что все хорошо. В ней чародейская кровь, она чует, когда происходит что-то плохое.
— Все плохое закончилось, — твердо, прямо ответила Силана. — Мне жаль, что вас с господином Греем в это втянули, но больше никто не сможет причинить вам вреда.
Мелеза усмехнулась кривовато и добродушно:
— Примерно так я и сказала, но ее нелегко переубедить, — потом она вздохнула, устало взъерошила волосы. — Она мечтает стать чародейкой. Грей считает, я должна ее поддержать.
— Вы против? — осторожно спросила Силана.
— Ей нечего делать в Академии. У меня есть деньги, есть дело, которое я могу ей передать. Она может тренировать скатов и никогда не останется голодной.
— Но она мечтает о другом.
Мелеза пренебрежительно фыркнула:
— Она понятия не имеет, о чем мечтает. И она, и Грей. Они видят меня сейчас, видят деньги, известность, видят заклинания и власть. Они не знают, как это больно, когда сила выворачивает кости, как это страшно. Как легко ошибиться и умереть. Силана, я оглядываюсь назад, на дурость, которую творила в годы Академии, и всякий раз изумляюсь, что выжила.
Силана не перебивала, позволяя ей выговориться.
— Я не жалею, о том, кем стала. Я хотела быть чародейкой, я шла к этому. Но я не желаю подобного своей дочери.
— Сколько вам было лет, когда вы пришли в Академию? — Силана спрашивала очень тихо, чтобы не разбудить Грея, и подалась ближе. Мелеза ее услышала:
— Меньше, чем ей сейчас. Но это не имеет значения, скаты безопаснее.
Потом она снова посмотрела на Грея и добавила:
— С этого все началось. Полгода назад. Мы поссорились, Грей кричал, что она будет меня ненавидеть, что нельзя так вмешиваться в ее жизнь. Я прогнала его. Уродливая получилась сцена.
— Вы не обязаны мне рассказывать, — тихо отозвалась Силана.
— Я просто хочу вспомнить, — Мелеза сжала кулаки, костяшки пальцев — напряженные, белые — были как кусочки старых костей. — Я полгода от этого убегала, заставляла себя думать о другом, и все время злилась. Ненавидела. Чувствовала себя жалкой. Беспомощной.
Она невесело рассмеялась, мотнула головой. Черные волосы рассыпались мелкими витками по плечам:
— Ненавижу это ощущение.
— Что тогда случилось? — спросила Силана, потому что Мелезе это было нужно. — Когда вы поссорились.
— Грей ушел. Напился. И переспал с другой чародейкой. Я застала их, и знаешь, он был настолько не в себе, что рассмеялся мне в лицо. Он злился, и он хотел, чтобы я узнала. Он хотел сделать мне больно. А я не убила его только потому что…
Она не договорила, но Силана и без того ее услышала: Мелеза не убила Грея из-за дочери.
Мелеза фыркнула:
— Я ушла. А на утро он протрезвел и пришел просить прощения.
Она помолчала и добавила:
— Когда что-то ломается… что-то настолько важное… сначала чувствуешь страх. Желание отвернуться и сделать вид, что ничего не было. Я никогда этого Грею не прощу. Тот единственны момент, пока я стояла, смотрела, как он трахает другую и хотела притвориться, что этого нет. Я боялась его потерять.
Силана потянулась коснуться ее плеча, и бессильно опустила руку. Она не могла утешить, и не знала, что сказать.
— Потом он говорил, что ошибся. Что больше никогда так не поступит, что любит, — Мелеза говорила все громче, и пальцы ее сжались как когти. — Как будто это хоть что-то исправит.
— Мне жаль, — сказала Силана. Ей было жаль, что так все получилось.
Что Мелезе было больно.
Что Грей совершил ошибку.
Мелеза фыркнула:
— Как, наверное, это убого звучит со стороны. Посмотри на меня, Силана. Я сижу и плачусь, как брошенная девка. Меня тошнит от того,
