Ей казалось, что весь зал взорвался криками — обвинениями, оскорблениями. Оскалился, как единый, многоголосый монстр. На голове этого монстра, как наездник, с поводьями в руках, сидел и улыбался Вейн.
Силана смотрела только на него и думала — вы мой враг. Именно вы, а не Храм и не жрицы.
Наконец, Верховная подняла руку, и шум утих, схлынул, словно волна с берега.
— Слова настоящей отступницы, — сказала Верховная. — Значит, убеждать тебя бессмысленно. Да и зачем? Думай, что хочешь, Силана. Но ты все еще связана нашим законом, ты нарушила его и тебе придется заплатить. Мы требуем тринницу за исцеленного гладиатора. Ты должна будешь доставить деньги в Храм не позднее, чем через три дня. Если же ты не сможешь заплатить, мы будем вправе продать тебя, как рабыню. Мне говорили, в Аравине есть те, кто дорого заплатит за алую жрицу.
Она улыбалась, спокойно и с превосходством, и Силана думала: неужели никто не видит, не понимает, что это предательство. Не алых жриц и не страны, веры Майенн. Веры в то, что пламя делает людей ближе.
И ответила Силана не Верховной, она ответила Вейну:
— Я знаю, чего вы добиваетесь. Но у вас не выйдет.
— Правда? — он с интересом подался вперед, сцепил и расцепил перед собой пальцы.
— Меня есть кому защитить.
— Верно, — он улыбнулся шире. — Есть те, кто пытается защитить вас, — он рассмеялся и подмигнул. — Вот только, пока они защищают вас, кто защитит их?
Дальнейшее произошло так быстро, что Силана невольно дернулась, потянулась к пламени внутри себя. Инстинктивно, потому что именно так привыкла реагировать на войне.
После слов Вейна, будто по команде, с грохотом распахнулись двойные двери. Врезались в стену, выбив ручками белую крошку.
В дверях, как ни в чем ни бывало стоял Каро:
— Простите, не помешал?
Верховная вскочила:
— Как вы прошли? Это священные покои сюда нельзя посторонним.
Каро фыркнул, шутливо поклонился Вейну:
— К чему такие формальности среди друзей? Или вы не рады меня видеть, Вейн?
— Очень рад, — нейтрально отозвался тот. — Жаль, что вы не к месту. И мне тоже интересно, кто вас пустил.
— Я просто взял с собой пару десятков вооруженных людей. И меня сразу открылись все двери.
Он прошел вперед, встал рядом с Силаной:
— Я услышал, что вы обвиняете в чем-то мою сестру. А на нее и без того немало свалилось.
Силана понизила голос до шепота, чтобы только Каро мог ее слышать:
— Что вы делаете?
— Спасаю вас, — усмехнулся он. — И, поверьте, делаю это довольно эффектно. Я даже выбил двери ногой, когда шел сюда.
Силана не стала отвечать очевидное — что двери были открыты. И выбивать их не было необходимости.
— Эта встреча, внутреннее дело Храма, — ледяным тоном заметила Верховная.
— Вот как? А по какому праву вы пустили мою сестру?
Силане показалось, что зал замер. Все жрицы, как одна затаили дыхание.
— А про меня вы спросить не хотите? — рассмеялся Вейн. — Что я здесь делаю.
— О, про вас я как раз знаю, — Каро отмахнулся. — Вы пудрите мозги этим безмозглым курам, чтобы они травили алых жриц. Нет, мне интересно, почему здесь Силана.
— Она нарушила закон Храма, и должна понести наказание, — вместо Вейна ответила Верховная.
Каро рассмеялся:
— Вы в вашем Храме совсем уже зарвались. Законы назначает король и князь. А ваши правила только для жриц. Или вы утверждаете, что Силана жрица?
Она замерла, только теперь понимая, почему Каро вел себя именно так. И что именно собирался использовать против Вейна и Верховной.
— Силана — алая жрица, — спокойно отозвалась Верховная. — А значит, обязана подчиняться правилам Майенн.
Каро фыркнул:
— Я не поверю в правила Майенн, пока ваша богиня не придет и не продиктует мне их лично. И, если Силана жрица, то принесите-ка мне список жриц, в котором она записана.
Молчание, которое воцарилось после его слов — ошарашенное, долгое — можно было резать ножом.
И нарушил его сам Каро, когда рассмеялся снова:
— Что вы смотрите на меня так, будто не ожидали? Вы ведь сами вычеркнули ее имя. Она больше никак с вами не связана, ничего не должна.
— Она исцеляет без дозволения Храма! — Силана не знала жрицу, которая подала голос. Но знала, что та говорила за всех.
— И что? — равнодушно поинтересовался Каро. — А чародеи творят магию, когда пожелают. А знахарки в деревнях лечат селян, и тоже не отчитываются. Если Силана больше не жрица, то и сила ее не ваша забота. Она в своем праве использовать, что умеет, как захочет.
Верховная вытянулась во весь рост:
— И вы пришли сюда только сказать об этом? Что Храм не может требовать компенсацию?
Каро фыркнул, и его усмешка изменилась. Стала неприятной, и Силана в который раз уже глядя на Каро вспомнила командира Гийома.
— Конечно, нет. Стал бы я тащиться сюда из-за такой малости. Раз у нас день обвинений, я принес вам свое.
— Вы? Вы собираетесь обвинить Храм? — Верховная будто никак не могла в это поверить. — В чем?
— В мошенничестве, — ответил ей Каро. Будто выкладывал козырь на стол в карточной игре. И Силана не знала, как реагировать и что говорить.
— В мошенничестве? — переспросила Верховная.
— Конечно. Вы ведь попытались выманить денег у моей сестры. И без единого законного основания. Не стоило вам так поступать, — Каро улыбнулся шире. — Это ведь подсудное дело.
Глава 38
***
Верховная рассмеялась Каро в лицо. Удивленно, несдержанно. Силана привыкла видеть ее спокойной, полной достоинства и силы, не такой.
— Это просто смешно, — фыркнула Аврора, посмотрела с вызовом почему-то не на Каро, а на Силану.
— Разве? — он пожал плечами. — Боюсь, в суде вам расхочется смеяться. Мошенничество серьезное обвинение. Но не такое серьезное, как убийство. Как причинение осознанного вреда.
Силана смотрела на него не отрываясь, и чувствовала, что внутри все холодеет.
Каро перестал улыбаться:
— Силана моя родственница, конечно, я не позволю ее травить. Вы не получите ни эйра, даже если она пойдет на городскую площадь и начнет исцелять местных калек. Но дело не только в ней. Есть и другие алые жрицы.
Верховная скривилась:
— Вот что вам на самом деле нужно.
Каро не стал отрицать:
— Верно. Откровенно говоря, меня веселит ваше лицемерие, — он поднял голову, окинул взглядом жриц в зале. — Когда во время войны король потребовал вас отправить жриц на войну, вы согласились. Вы откупились чужими жизнями и остались сидеть в безопасности. Ваша спокойная, беззаботная жизнь была оплачена пламенем Силаны и таких, как она. Вы продали своих сестер на войну, — он усмехнулся и подмигнул Верховной. — Лично вы. О, я не сомневаюсь, что вы рассказали им, как это важно. Как много это значит для Храма. Что вы говорили им?
— Что у меня нет выбора, — с достоинством ответила Верховная.
Каро рассмеялся
