И жриц, которых Силана убедила воевать. Которые ей доверились.
— Не страшно. Я тоже умру, и не успею пожалеть, — он вежливо улыбнулся и добавил. — Приступайте. Этот голем не сожжет себя сам.
***
Чтобы защитить агентов и скатов от пламени, чародеи окружили их барьером. Огненная сфера полыхала снаружи, то разгоралась ярче, то наоборот затухала, и ее свет окрашивал лица жриц в алый. Силана не использовала пламя, берегла те силы, что оставались и проговаривала слова молитвы — мысленно.
Госпожа моя в пламени, ты первый огонь и последняя искра. Ты, живущая во всем. Ты в тепле моего тела, в свече моего разума, в костре моего сердца и в солнце моего духа. Веди меня в этот страшный час. Веди меня, через ужас и боль. Против монстра, и против сомнений. В левой моей ладони пламя, в правой моей ладони пламя, и оно проведет меня по струне.
Все постороннее уходило прочь, облетало, как шелуха, и тело наполнялось силой. Крохотными каплями пламени. Одна к другой, мгновение за мгновением.
— Пора, — сказал Эйд, и они полетели вперед, окруженные огненным барьером.
Защитная магия Академии поддавалась с трудом, а сквозь нее уже тянулся исполинский голем крови. Он был бесформенный и текучий — тянулся не лентами, потоками крови.
Потоки соприкасались с пламенем, шипели, будто вода на раскаленных камнях, и в воздухе стояла неодолимая вонь кипящей крови.
Веди меня. Веди через мерзость, веди через все, от чего я пыталась убежать.
Ты, живущая во всем.
Эйд летел вперед, держался в формации, и другие агенты подстраивались под него — чтобы не задеть края барьера.
Силана чувствовала собственное сердце, гулко и размеренно. Присутствие Майенн — внутри и во всем вокруг — укутывало спокойствием.
Веди меня, живущая во врагах и в союзниках, и в каждой крупице земли.
Веди меня, и я пройду мой путь до конца.
Голем оборачивал огненную сферу собой, горел, и не отступал, потому что не мог ни бояться, ни испытывать боли.
Он был просто кровью — гигантским резервуаром крови, которую Вейн забрал у города. Вскрыл его улицы, как вены.
Одни жрицы сменили других, и Эйд сказал:
— Мы уже должны быть во внутреннем дворе. Если я не ошибся, главное здание Академии прямо под нами.
Ему приходилось говорить громко, перекрикивая рев пламени.
— Я найду путь, — сказал темноволосая чародейка, и вокруг ее ладоней сгустилась белесая сила, потянулась вперед тонкой нитью. — Я чувствую силу в камнях. Нам туда.
Они летели вперед медленно, и одни жрицы сменяли других, как только огненная сфера начинала мерцать, теряла устойчивость. Несколько раз в прорехи бился голем, его алые потоки разбивались о чародейский барьер, чтобы сгореть в следующее мгновение, осыпаться пеплом.
Силана берегла силы и молилась, и ждала своей очереди, чтобы использовать пламя.
Казалось, ожидание никогда не закончится, что они застряли в безвременье, и так будет всегда — молитва, огненная сфера снаружи. Исполинский голем вокруг — алое, неистребимое чудовище.
А потом все закончилось, и они оказались в огромном зале.
Голем отпрянул назад — на несколько долгих, драгоценных мгновений передышки, и Силана успела рассмотреть подробности: священные символы семи Начал на полу, высокие, взвивающиеся вверх ребрами колонны.
Когда голем напал снова, чародеи были готовы.
Скаты опустились ближе к полу, Эйд, и его агенты помогли магам снять страховочные ремни. Белесая сила разлилась в воздухе, раздвигая границы барьера.
Чародеи заговорили — голоса сливались в единое целое, отдавались дрожью в костях. Силана не знала языка, на котором они читали заклинание, но понимала, о чем они говорили — они просили огонь о помощи. Обращались к стихии, и знак огненного начала светился на полу.
Поверх него змеями свивались линии магической формации.
Силана чувствовала ее присутствие, как запах и вкус, как тепло и прикосновение.
Все ближе и ближе.
А потом одна из жриц на соседнем с Силаной скате вдруг пошатнулась, и обмякла в седле.
И сфера из пламени истончилась до прозрачности. Уже не могла остановить голема.
***
Оглядываясь назад, Силана удивлялась, что успела — потянулась пламенем вперед, будто с самого начала только этого и ждала. Она вплела свою силу в силу других жриц, тех, что едва держались, защищая чародеев, и почувствовала — они были связаны. Все жрицы, что использовали пламя вместе с ней. И все, что когда-то служили Майенн.
Те, что пошли за ней, и те, кто не знал ее. И Верховная, что осталась в Храме.
Тонкие прочные раскаленные нити связывали их в единое, бесконечное полотно.
Силана потянула за эти нити, почувствовала отклик, и поняла, что Эйд был прав. И что все получится.
И что голем — гигантский, кровавый монстр — ничего не сможет. Что он крохотный, этот гигантский монстр, незначительный и смешной, как детская игрушка. Что он ничего не сможет против той силы, что вела Силану вперед, что наполняла воздух, и что жила в них всех.
В левой моей ладони пламя, в правой моей ладони пламя.
Чародеи замолкли, линии сплелись в законченный рисунок на полу, и с ослепительной вспышкой вокруг зажглась огненная формация.
***
Рейз несколько раз отключался, запомнил какие-то обрывки. Голем держал их в клетке из лент, нес куда-то. Вокруг были люди, напирали телами до боли. Знакомые улицы сменились туннелями — Рейз слышал про катакомбы под Силл Арне, но никогда их не видел.
А потом был какой-то огромный зал и прямая, обманчиво крохотная фигура Вейна возле огромного круглого бассейна. Бассейн был заполнен кровью, а рядом словно поломанные игрушки лежали обескровленные тела.
За спиной Вейна было окно — большое, от пола до потолка.
Рейз бросил в это окно один единственный взгляд, и почувствовал, как бешено заколотилось сердце. Вдалеке он увидел тонкие хищные шпили Академии.
Должно быть прямо сейчас Силана пыталась пробиться внутрь. И она тратила силы зря, потому что Вейна там не было.
Вейн наблюдал со стороны.
Он будто почувствовал взгляд Рейза, обернулся и сразу же заметил его среди остальных.
Тонкие губы растянулись в улыбке:
— Гладиатор. Надо же, какая приятная встреча.
Глава 58
***
Когда Вейн его заметил, Рейз подумал только об одном: там, за его спиной в клетке была Джанна. Ублюдок не должен был о ней узнать. О ком угодно только не о ней.
Рейз не мог обернуться, не мог отыскать ее взглядом. Но мог перетянуть внимание на себя.
— Соскучился по мне, мразь? Так выпусти. Я с тобой поздороваюсь по всем правилам, как гладиатор.
Рейз помнил, как рвало на части заклинание боли, тогда у дознавателей. И свою беспомощность позже, во время допроса помнил тоже.
Как мерзко было чувствовать чужие руки на своем теле, и хотелось только отключиться и ни о чем не знать.
Вейн подошел вплотную, запрокинул голову и улыбнулся Рейзу, широко и жутко.
Кровь потекла в его ладони тонкой лентой от тела голема — обвилась вокруг руки,
