Каро встал, оперся кулаками о столешницу:
— Это вы прекратите нести чушь и вспомните наконец, о чем мечтали. Вы мечтали о свободной магии. Хотели изменить отношение к чародеям. Вы даже помогали Вейну, пока он еще не слетел с катушек, и не увлекся играми со смертью. Вы долгие годы ничего не могли изменить, но теперь этот моральный урод и его атака дала вам шанс. Вы можете возглавить Академию. Изменить отношение к магии, помочь всем, кто придет после вас. Для своей дочери, для своей семьи, для всего княжества. Вы хоть понимаете, как редко выпадает такой шанс?
— Перестаньте, — тихо попросила Мелеза. — Каро, пожалуйста… я не могу. Каро, моя семья…
— Я понимаю, — он смягчился. Джанна видела — не потому, что пожалел, а потому что победил. — Но вы нужны. И сейчас вы не можете быть слабой. Мелеза, вы не одна. Будущее магии решается сейчас, и его нельзя будет переиграть. Это будущее и вашей семьи тоже. Всех чародеев и всех их семей. Я дам вам поддержку, я дам вам все, что угодно.
— Да, — горько сказала Мелеза. — Вы только не дадите мне выбора.
— Верно, — кивнул он. — Мне нужно ваше согласие. Окончательное, прямо сейчас.
— Хорошо, — Мелеза кивнула и голос у нее дрожал. — Хорошо, будьте вы прокляты.
Джанне было ее жаль. Но она не вмешалась.
— Хорошо, — Каро сделал вдох, долго выдохнул, будто после долгой тяжелой работы. — Вот и отлично. Что ж, я обещал вам помощь, и не стану откладывать. Он покопался в бумагах, достал письмо и протянул Мелезе. — Это королевское распоряжение и письмо в совет королевских целителей. Король обязал их заняться ранами Грея.
Мелеза вздрогнула:
— Что?
— Вы слышали меня, — спокойно отозвался Каро. — Грей не ваш муж, он обычный гладиатор, и иначе совет никогда не принял бы его. Даже, если бы вы попытались им заплатить. Теперь король обязал их личным указом, они никуда не денутся. Ваши повреждения слишком серьезны, здесь даже совет бессилен, но гладиатору еще можно помочь.
— Ваш последний аргумент, — глухо сказала Мелеза. Прижала письмо к себе. — Если бы я отказалась.
— Но вы согласились, так что обойдемся без лишней драмы. Есть и еще один подарок, — Каро кивнул на Лиама. — Ваш новый охранник.
Джанна ожидала возражений, споров. Но Мелеза только кивнула, усмехнулась уголком губ:
— Только он? И кто еще? Армия ваших ищеек в тенях?
— Естественно, — кивнул Каро. — Вы знаете Лиама, и видели на что он способен. Но другие не примут его всерьез.
— На госпожу Мелезу будут нападать, — тихо вмешалась Джанна. — И ваши люди сумеют задержать нападающих. Допросить их и их знакомых.
— И вычислить всех, кто ненавидит чародеев, — подтвердил он. — Наша Верховная Чародейка будет не только оплотом магии в городе. Но и приманкой для заговорщиков. Работа не из легких, и именно потому она достается вам, Мелеза.
— Из-за моих глаз, — вдруг сказала та. — Без глаз магическое зрение становится намного острее.
Каро улыбнулся, и не нужно было магического зрения, чтобы видеть, как он лучится самодовольством:
— Причин несколько, вы же знаете. Их всегда несколько, и именно поэтому я складываю события и людей в нужную мне картинку.
— А если у вас нет нужных деталей? — спросила Джанна.
— Я их создаю, — он пожал плечами.
Лиам сделал шаг вперед, с намеком положил руку на рукоять гладиаторского клинка:
— Я больше не могу это слушать. Мы с тетенькой Мелезой уходим.
Та с намеком прочистила горло.
— Э… в смысле, с госпожой Мелезой, — тут же поправился Лиам. — А вы, Каро, не будете нам мешать.
Тот легко склонил голову, вскинул руки, будто сдавался:
— Даже не собирался. Уходите, я не задерживаю.
Он получил все, чего хотел и знал об этом.
Уходя, Мелеза не стала прощаться.
Лиам тоже, но на пороге он все же не удержался, обернулся и показал Каро язык.
***
— Ненавижу его, — сказал Лиам, как только они с Мелезой оказались за воротами дома Каро. Молодой, звонкий голос переливался оттенками красного, и пах горечью и чем-то пряным. Мелеза чувствовала его именно так: как цвет и запах. — Переставляет нас, как фигурки в игре. Думает, ему все можно.
Над домом Каро клубились серые облака, застарелая смерть и воспоминания о крови. А впереди расстилалась улица — память ее камней, вспышки чародейства.
Теперь Мелеза видела их так: картой магии, выступающими из клубов силы очертаниями.
— Вы не расстраивайтесь, тетенька, — сказал Лиам, запнулся и поправился. — В смысле, госпожа.
— Просто Мелеза, — предложила она.
Над городом весела пелена горя, потери и злости. Город завис в равновесии.
Письмо к целителям в потайном кармане прожигало до костей.
Мелеза думала о дочери, о Грее. О том, как хочется быть обычной женщиной.
— Хотите я вернусь и сломаю ему нос? — спросил Лиам. Он был как пожар. Открытые, яркие чувства, готовность действовать без оглядки. Он был молодостью и силой, и всем тем, чего так не хватало Мелезе.
Она так устала за эти недели. Пока дочь бродила призраком по дому и боялась подать голос, пока Грей будил Мелезу надрывным кашлем — теперь они снова спали вместе.
— Ты готов напасть на государственного агента? — она улыбнулась. Увидела, как могла видеть только чародейским зрением: легкий страх Лиама. Надежду, что она согласится, надежду — что откажется. Злость и одиночество, и желание защищать. Каро выбрал правильно: охранника, от которого она не смогла бы отказаться. И который сам захотел бы защищать.
— Он это заслужил, — буркнул Лиам.
Ей захотелось улыбнуться.
Она так много потеряла, то, чего никогда не вернуть. И впереди ее ждали опасности и интриги, и шанс что-то изменить для магии и для чародеев. Поражения и победы.
Грей, и дочь, и Лиам — первое приобретение после потерь.
— Мы с тобой поладим, — сказала Мелеза, и пошла вперед, оставляя дом Каро позади.
***
Когда Мелеза ушла, Каро устало потер лицо ладонями, тихо выругался — он все время забывал, что одна рука у него теперь была механическая, постоянно царапался о собственные пальцы.
Джанна подошла, встала за спинкой его кресла, положила Каро руки на плечи и сжала, разминая закаменевшие мышцы:
— Они будут вас ненавидеть, — сказала она.
— Пусть встанут в очередь, — Каро фыркнул. — Меня все ненавидят. Я же мерзкий паук, плету гнусные сети и над всеми издеваюсь.
— Ужасный человек, — подтвердила Джанна, помассировала плечи. Каро застонал протяжно:
— Как же хорошо. Вам надо брать за это деньги.
— Я и так беру, — напомнила она. — На новые платья и хорошую еду. Ваша служанка совершено не умеет готовить.
— Зато ножи она метает просто загляденье, — он выдохнул и добавил. — Она была здесь еще при моем отце.
Каро никогда раньше не заговаривал о своей семье. Джанна слышала только обрывки слухов, намеки и уколы в его адрес: сын предателей.
Она слишком многое слышала за последние недели. Каро брал ее с собой на встречи, поручал ей заниматься письмами и бумагами. И доверял — все больше работы.
— Отец тоже
