Хотя ее это в любом случае не касалось.
— Это не видимость, — сказала вдруг Силана. Тихо и твердо, в этой ее непривычно серьезной манере. И добавила. — Мне действительно важно выступать на Арене. С Рейзом.
Она сказала это так, будто он был для нее особенным, и ни с кем другим Силана выступать бы не согласилась, и в это хотелось верить. Глупо, конечно. И Рейз не был идиотом. Прекрасно понимал, что ничего подобного она в свои слова не вкладывала.
Но он все равно ответил:
— Взаимно. Если уж служить кому-то, то тогда уж тебе.
Говоря объективно, если сравнивать с Мелезой и Делией, Силана действительно была не самой худшей хозяйкой.
— Конечно только ей, мальчик, — Мелеза криво усмехнулась. — Ни одна опытная хозяйка не позволила бы тебе творить, что вздумается.
Он хотел ответить, что и к Ирбису тогда всех опытных хозяек, но язык не повернулся. Он вспомнил Джанну, здоровую, на глазах у него ожившую Джанну и чудо, которое сотворила Силана, и промолчал, потому что понимал, что за такое терпел бы что угодно.
***
Он оставался в доме Мелезы еще около получаса и только потом отправился к сестре. И всю дорогу до дома смотрел за окно и боролся с идиотским, ничем не оправданным страхом, что что-то случилось, пока его не было. Что он подвел Джанну.
Дверь в дом была открыта, и Рейз автоматически потянулся за оружием прежде, чем мысленно обругал себя идиотом и убрал руку от рукояти.
Джанна никогда не запирала двери.
Он взлетел по ступенькам вверх.
Комната сестры была не заперта. Рейз подошел и почему-то остановился на пороге. Прикрыл глаза и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.
Все это было настоящим. Не сном, не вымыслом.
Он протянул руку, положил на ручку двери, металл проскользил во вспотевшей ладони, и Рейз поймал себя на странной мысли, что, кажется, никогда так не боялся раньше.
Джанна сидела на кровати, бессмысленно вертела в руках свою старую ленту для волос и плакала. Смотрела вперед, а по лицу текли слезы.
Рейз не помнил, как оказался рядом, прижал сестру к себе, сам не понимая, от чего пытается ее защитить. Болезнь прошла, ее выжгло чудо, и Джанна снова могла стать прежней, какой он ее помнил до больницы — сильной и уверенной в себе. Бесстрашной.
Но какая-то его часть уже понимала — не станет. Можно исцелить болезнь, но нельзя исцелить прошлое.
И никакое чудо не отменяло дни и ночи, когда Джанна просыпалась, задыхаясь, когда впервые появились багровые метки маладии. Военные годы, бесконечные визиты в больницу и омерзительный запах в палате, который ничем не удавалось вытравить. И цветы, которые вяли слишком быстро.
— Извини, — Джанна подняла руку, быстро стерла слезы. — Прости, Рейз. Сама не знаю, что со мной. Прости.
— Ш-ш-ш, — он укачивал ее на руках, и в глазах щипало. — Все хорошо. Все обязательно будет хорошо.
А потом она разрыдалась, и он гладил ее по плечам и ничего не говорил. Ему казалось, что так из нее выходили эти больные, отравленные маладией годы. И что зачем-то ей очень нужно поплакать.
Потом Джанна утихла, успокоилась, и слезы высохли.
— У тебя теперь вся куртка в моих соплях, — сказала она наконец.
— Да и плевать на нее.
Он поднял руку, погладил Джанну по волосам:
— Хочешь, пойдем прогуляемся?
— Хочу. Я очень долго не была на улицах. Многое изменилось, да?
— Чародейская башня и княжеский дворец все еще на месте, — он улыбнулся, снова поцеловал ее в макушку. — Идем. Надо купить тебе новых платьев.
Они гуляли недолго, Джанна быстро уставала — от впечатлений, от новизны, от того, как сильно все поменялось.
Она не жаловалась и заставляла себя улыбаться — она всегда заставляла себя улыбаться при Рейзе, и он никак не мог ей объяснить, что так только тяжелее.
В конце концов Рейз сослался на то, что ему нужно готовиться к бою, и взял экипаж до дома.
— Я останусь ночевать у Силаны, а в обед приеду к тебе.
Он боялся, что она захочет посмотреть поединок, и легко мог представить ее реакцию на поводок и ошейник, но, к счастью, Джанна действительно устала. Даже не спросила про Арену и бой.
За сам поединок Рейз не волновался — всякое, конечно, могло случиться, но он не ждал сюрпризов. Если этот гладиатор — Лиам, кажется, так его называла Мелеза — действительно был новичком, о котором никто не слышал, да еще и пользовался зачарованным оружием, вряд ли он мог стать серьезным противником.
Рейз вообще считал, что всякой чародейской дряни на Арене не место. Он сам всегда побеждал за счет собственных сил, опыта и умений.
С Силаной Рейз должен был встретиться уже на Арене, и Мелеза сказала ему ехать туда.
«Я привезу ее сама, не волнуйся».
Он попросил извозчика остановиться за пару кварталов до Арены, пробежался, чтобы размяться и разогреться.
У входа в Львиные Ворота его узнали. Люди шептались у него за спиной, гладиаторы из тех, кого он знал, подходили поздороваться.
«Этот любит прятаться под юбкой», — шепнул кто-то, и большого труда стоило не обернуться и не дать за это в морду. И, наверное, зря Рейз все-таки сдержался, потому что следом за первым заговорил второй.
Некоторые ублюдки просто не понимали по-хорошему.
— Эй, Рейз, — бросил ему кто-то вслед. — А сегодня тоже хозяйка твоя драться будет? Может, это она гладиатор, а ты любитель походить в платьях?
Рейз обернулся, медленно, демонстративно смерил говорившего взглядом:
— В бою мне это повтори, ушлепок. А то чесать языком много умения не нужно.
— А это смотря кому и где чесать, — мужик — Рейз не знал его и не хотел знать — паскудно усмехнулся. — Но ты-то в этом лучше разбираешься. Не зря же тебя так хозяйка любит.
От этого «хозяйка» еще сильнее хотелось что-нибудь разбить.
В идеале, морду этого ублюдка.
Рейз обычно не дрался, поединков ему и на Арене хватало, а за уличную склоку можно было вылететь из Первой Лиги. В Парной, кажется, за гладиаторские промахи штрафовали хозяев.
— Меня хоть хозяйка любит, урод, а тебя только твоя правая рука. Так что завали свой поганый рот, пока зубы не вылетели.
Наверное, зря он это сказал, потому что за спиной зашептались громче и несколько человек показали на Рейза пальцами.
— Даже так? — мужик склонил голову к плечу. — И что ты сделаешь? Позовешь свою алую жрицу? Нажалуешься на меня?
— Яйца тебе оторву и скажу, что так и было. И знаешь, мне поверят.
Он, в принципе, ожидал, что ушлепок схватится за оружие и нападет первым — даже хотел этого, но получилось совсем иначе.
— Рейз, я так понимаю? — окликнул его строгий женский голос. — Почему ты разгуливаешь по Арене один? Твоя хозяйка знает, что ты здесь?
Почему-то от этого голоса мурашки ползли вдоль позвоночника и холодело
