Так и резвились.
А с тыла эти расползающиеся колонны пехоты и обозов подпирали колонны бронеавтомобилей Меншикова, заставляя их не просто залегать на дороге, а бросаться в разные стороны и пытаться укрыться в лесах. Ставя в то же самое положение, что немцы ставили красноармейцев… никто об этом не знал. А Максима это грело. Сильно. Он прямо чувствовал удовлетворение и какое-то странное, чудовищное умиротворение… словно давно терзавший его нарыв наконец-то прорвался и перестал болеть…
Глава 8
1916 год, 15 мая. К северу от Берлина
К концу 14 мая германская оборона возле Штормграда была прорвана окончательно. И механизированный полк смог полностью войти в прорыв. Втянул за передовыми ударными подразделениями тылы. Механизированные, безусловно. Что позволило авангарду полка уже к вечеру 15 мая подойти к северным пригородам Берлина.
Генеральный штаб, конечно, пытался этому помешать. Меншиков ведь двигался фактически вдоль линии фронта…
Максим вышел из бронеавтомобиля и потянулся. С непривычки затекли руки и ноги. Давно так не катался. Это ведь был не его комфортный аппарат – Rolls-Royce, а боевое решение. Всё свободное пространство было просто не занять для размещения с удобством тушки себя любимого.
Зевнул.
Спать хотелось. Не так чтобы и сильно, но заметно. Последние трое суток у него проходили в очень напряжённом режиме. Два-три часа сна – уже праздник. Не до того. Однако адреналин и общее напряжение пока позволяли держаться.
Он огляделся. Вся полковая автоколонна встала, люди из неё высыпали и также разминались, приходя в себя. Недолго думая Меншиков заскочил на подножку бронеавтомобиля и довольно ловко забрался на крышу. Огляделся. Охранение выставили без лишних указаний. Вон – побежали бойцы боковых дозоров. Да и авангардный отряд тоже наверняка не дремал.
Экипажи, немного отойдя от долгой тряски, занялись осмотром техники. Не обязательно поломками. Их, к счастью, не было. Во всяком случае, значимых. А вот для профилактики всё перепроверить – полезно. Начиная с колёс и заканчивая работой двигателя. Ну и баки пополнить топливом.
И тут наш герой заметил приближение довольно крупной авиагруппы. С фронта. Ну, почти с фронта.
Свои самолёты, принесшие столько пользы возле Штормграда, пришлось оставить там, на родных аэродромах. Да и не летали они такими толпами за неимением оных. Тем более что постоянные на-
лёты малыми группами были важнее. Так что пока две пары стояли на профилактике и готовились, третья отправлялась в вылет. И так далее, и тому подобное. А тут – натуральная авиационная толпа.
Но тревогу поднял не командир полка, а боковые дозоры. Секунда. Другая. И всё вокруг пришло в движение. Грузовики выруливали, подворачивая «мордой» в сторону приближающихся самолётов. Ведь на каждом из них стоял пулемёт.
Бронеавтомобили тоже готовились. У них у всех «стволы» задирались очень высоко. Те, что с 37-мм автоматами, просто становились так, чтобы прикрыть своей тушей бойцов. Их короткоствольное вооружение было непригодно для зенитной стрельбы. Оно хоть и задиралось сильно вверх, но было нужно для работы по верхним этажам в городской застройке. А вот пулемётные и пушечные готовились стрелять. Первые – понятно – очередями. А 75-мм «окурки» – шрапнелью. Чтобы встретить надвигающиеся самолёты облаком готовых поражающих элементов.
Были в полку и две специальные зенитные пушки. 37-мм полноценные Pom-Pom с длинным стволом. Даже ещё длиннее, чем в оригинале. Их тоже готовили. Четырёхколёсный лафет ставили на жёсткие упоры, домкратами. И разводили опоры в разные стороны, также упирая их.
Бам-бам-бам. Заработали эти зенитки, начав «угощать» гостей издалека. Бам-бам-бам.
Эффективность огня очень невысокая. Однако – снаряды летели далеко. И любому из тех гостей было «достаточно одной таблетки».
Бум. Вспух чёрным облачком взорвавшегося тротила один из самолётов. Бум. Чуть погодя присоединился к нему сосед. Бум…
Бах! Ударил первый «окурок», отправляя шрапнельный снаряд. Бах! Ударил его сосед.
Ду-ду-ду… заговорили крупнокалиберные пулемёты. Сначала один, потом второй, потом третий… стремительно заливая всё вокруг своими навязчивыми звуками. Чуть погодя к ним присоединились пулемёты основных калибров…
Плотность огня нарастала с каждой секундой. Как и потери, что несли германские лётчики. То один, то другой самолёт погибал в этой безумной атаке. И если было ещё реально с относительно небольшими потерями пройти через огонь 37-мм Pom-Pom’ов (просто в силу их немногочисленности), то уже проскочить пулемёты никак не удавалось. Очень уж точный и губительный огонь у них получился накоротке.
Германские самолёты, подлетев метров на триста, совершенно смешали строй и бросились врассыпную. Кто-то из них стрелял. Но больше наудачу. Невпопад. Какие-то очереди достигали автоколонны. Но никакого серьёзного вреда не причиняли. Далеко и нервно.
Тот налёт был отражён очень комфортно. Потом было ещё два с тем же эффектом. И вот теперь Берлин. На подходах к которому немцы городили эрзац-укрепления. Чтобы хоть как-то сдержать натиск Меншикова…
Итак – Берлин.
Город лежал перед усиленным механизированным лейб-гвардии полком Меншикова совершенно беззащитным. Но только на первый взгляд. Городской гарнизон в этот раз никуда не делся. А власти города активно собирали ополчение из военнообязанных и всех желающих. Флаг, поднятый над Рейхстагом, многие восприняли как личное оскорбление, поэтому добровольцы были. Их не так чтобы было много, но хватало. Должно было хватать в представлении нашего героя. А ещё хватало баррикад, спешно сооружённых на пути продвижения полка. Что Максима совсем не радовало.
И если там, у Штормграда, удалось разыграть карту наступления очень удачно, даже несмотря на некоторые случайности, то теперь он в этом сомневался. Ведь там, за линией фронта, осталась вся воздушная поддержка, вся тяжёлая артиллерия и хороший, мощный центр управления огнём, без которого пушки и гаубицы превращались в дорогие игрушки, пригодные лишь вскапывать грунт где-нибудь за горизонтом. Там же остались и смежники, прикрывающие тыл массивом своих пехотных подразделений, закопавшихся в грунт по самые гланды. Что не позволило немцам оперативно ударить во фланги и срезать намечающийся выступ, обратив русское наступление в кровавую баню.
Здесь же каждый день, каждый час городских боёв мог превратиться в смертельную ловушку. Ведь немцы будут перебрасывать подкрепления по железным дорогам. День-два – и здесь уже
