особенно в свете того, что они стали окапываться и агрессивно маневрировать. Но деблокировать их ни у Австро-Венгрии, ни у Германии сил не было. Тем более что, узнав об этой новости, Ренненкампф активизировался в Померании, где ещё был очень нестабильный фронт.
Начались лихорадочные поиски ресурсов для «выпрямления линии фронта». Но брать их, в сущности, было неоткуда. Там ведь требовался не полк и не два для того, чтобы перекрыть дыру от Швейцарии до Адриатики. Да, по горам. Но это проблему не сильно облегчало в сложившейся ситуации.
Единственная надежда на Русско-австрийский фронт, возглавляемый Брусиловым. Он сейчас был предельно пассивным. Но это выглядело ловушкой. Очередной многоходовой ловушкой «проклятых русских». Вот сними Вена оттуда войска и перебрось на запад. И что дальше? Что мешает отдохнувшим частям Российской Императорской армии на Юго-Восточном фронте перейти в наступление и опрокинуть жидкую, лишённую резервов оборону австро-венгров? Благие намерения? Святой дух? Лично он боялся до жути так подставляться. Слишком всё явно и навязчиво.
Да, конечно, Гальдер был прекрасно осведомлён о конкуренции фронтов и сложности внутриполитической обстановки в России. Но он мог просчитать вероятности. Он прекрасно знал, что на текущий момент в глазах российского общества победоносным был только Северный фронт и прилегающий к нему Балтийский флот. В то вре-
мя как связка Юго-Западного фронта и Черноморского флота выглядела весьма реакционной и безрадостной. Особняком стоял Кавказ, но там сил очень мало, из-за чего позиция его была в какой-то степени нейтральной.
Точно так же совершенно точно он знал, что в России самым энергичным образом готовится переворот. И от него не укрывалось то, что противостояние фронтов не случайно. И что генералы Юго-Западного фронта играют самую серьёзную и значимую роль в грядущих социально-политических потрясениях.
Ну так и что?
Почему бы им перед переворотом не наверстать и поправить подмоченную репутацию? Прорыв фронта «австрияков» и полное его обрушение с выходом русских полков к Вене выглядел вполне себе подходящим решением. Быстро. Просто. Действенно. А потом уже и новых декабристов вести куда-нибудь. Или нет? Всё было слишком неопределённо и лежало в плоскости догадок. Эти и прочие рассуждения и предположения Гальдер и высказал Кайзерин. Добавив напоследок:
– Самым выгодным для нас будет, если группа заговорщиков решит свергать в России монархию как можно скорее. Это породит наибольшую неразбериху и бардак. Ослабит Россию. И позволит нам если и не выиграть, то хотя бы завершить войну с минимальными потерями. Прежде всего из-за возможности Вены закрыть дыру на итальянской границе и перспективы заключения сепаратного мира с Россией.
– Свергать монархию? – тихо переспросила с задумчивым видом Кайзерин, вспоминая слова Меншикова. Он ведь их и в 1915-м, и в 1916-м говорил. А теперь… а теперь что? Они сбываются? Но он ведь говорил не только про Россию… он говорил и про Германию и Австро-Венгрию. Что, дескать, хватает всякого рода дельцов, жаждущих избавиться от монархов как от неких внешних арбитров, мешающих им творить всё, что душе их мятежной захочется. Прежде всего в среде крупного бизнеса. И угроза эта выглядела предельно реальной. Более того – опасной более для Германии, нежели для России. Но если уже и начальник Генерального штаба говорит, что было бы здорово поддержать заговорщиков у противника, то дело плохо… совсем плохо…
– Да, ваше императорское величество.
– А что Максим? О нём что-нибудь удалось узнать? – переключила она тему беседы, чувствуя, что закипает и в любой момент может потерять контроль над собой, если они и дальше станут обсуждать такие вопросы.
– Нам удалось захватить в плен одного из его офицеров, – не без гордости произнёс Гальдер.
– Вот как? – оживилась Кайзерин. – И как же вам это удалось?
– Я распорядился нашей итальянской разведывательной миссии держаться поближе к королю, даже если тот отправится в бега. Поближе, но не на виду. И это дало свой результат. Командир штурмового отряда вчера напился до изумления и отправился гулять по Неаполю. Трёх бойцов, что его сопровождали, пришлось убить. А его вполне удалось захватить в плен. Он сейчас на рыбацком баркасе плывёт связанный в Триест.
– Его уже удалось допросить?
– Да, но его слова похожи на похмельный бред.
– Бред? И о чём он бредит?
– О том, что мы глупцы и не видим демонов, воплотившихся повсюду. И что далеко не каждый человек – это человек. Хватает и тех, что лишь прячутся в человеческую шкурку.
– А что он говорит о Максиме?
– Переживает, что усомнился в нём, хотя тот был прав. В чём прав – пока установить не удалось. Но это очень хорошая новость. Оказывается, в его полку есть некоторый разлад. Этим можно воспользоваться.
– Я бы не стала на вашем месте на это сильно полагаться.
– Разумеется, – вместо Гальдера ответил Бек. – Я тоже считаю, что этот разлад носит частный характер и, судя по всему, локальный. Причём если бы мы этого офицера не захватили в плен, то он был бы преодолён естественным путём. – Гальдер раздражённо зыркнул на Бека, но промолчал.
– Его пьяный лепет удалось проверить? – поинтересовалась Кайзерин.
– Пока нет. Единственное, в чём уверены наши люди, так это в том, что этот офицер считает Меншикова воплотившимся волшебным существом, пришедшим сюда с какой-то важной миссией.
#И что вокруг масса демонов, с которыми нам всем надлежит бороться. Особенно среди революционеров и уголовников. Ваше императорское величество, как вы понимаете, доверять таким словам опрометчиво. Он сильно пьян. Он бредит. Нужно дождаться, когда его привезут сюда, он проспится и с ним уже можно будет поговорить.
– А у нас разве есть на это время?
– Не уверен, – осторожно ответил Гальдер.
– А я уверена – его нет. Всё слишком быстро развивается. Меншиков, говорят, привлёк на свою сторону итальянского революционера Муссолини. Тот очень хорошо всколыхнул людей. Что этот офицер говорит про эту историю?
– Он говорит, что сам Меншиков назвал эту историю «кормить демона с руки». Он вообще Муссолини никак иначе не называет. Демон и демон. Странно. Но вполне убеждённо. Он рассказывал, как легко и задорно им манипулировал Максим. А также о том, что почувствовал его приближение издалека. Никто не придал значения автомобилям, а он почувствовал…
– Или просчитал, – добавил Бек. – Появление Муссолини было вполне ожидаемо.
– Почему именно его? – возразил Гальдер. – Приехать мог кто угодно. Даже итальянские офицеры на переговоры. А Меншиков стоял на крыше башни, наблюдал за автомобилями и рассказывал своим подчинённым о демонах.
– Демоны, значит, – покачала головой Кайзерин, погружённая в массу своих мыслей. – А что удалось выяснить об эльфах?
– Исследованием этого вопроса занимается Герман Вирт, – произнёс Гальдер и распорядился пригласить упомянутое лицо. Да, да, того самого Вирта,
