Рид нахмурился – видимо, от этой мысли ему стало неловко. Мне тоже не хотелось так пристально изучать собственные чувства.
«Выйти замуж за синюю свинью. Не думал, что даже ты способна пасть так низко».
Кем бы ни был Рид, но уж точно не синей свиньей. Но все же он оставался шассером. Верил в то, во что верил. И мне хватало ума понять: изменить это я не сумею. Если он узнает, кто я, то взглянет на меня иначе. И его руки, касавшиеся меня в этот миг так нежно, коснутся меня совсем по-другому.
В памяти вспыхнуло лицо Эстель. Руки Рида на ее горле. На моем горле.
Ну уж нет. Я испуганно отшатнулась от Рида. Он недоуменно нахмурил брови.
Воцарилась неловкая тишина, и я нервно хихикнула, вытирая ладони о юбку.
– Я опять передумала. Я все-таки хочу показать тебе свой секрет.
Вскоре впереди показался Солей-и-Лун.
– Театр? – Рид в замешательстве посмотрел на безлюдную лестницу. – Для тебя это как-то скучновато, разве нет? Я ожидал по меньшей мере подпольной торговли алкоголем…
– Не говори ерунды, шасс. – Я остановилась у служебной двери, подтянула юбку и забралась на мусорное ведро. – Подполье – это вообще не для меня.
Рид резко вдохнул, догадавшись, что я собираюсь сделать.
– Нам туда нельзя, Лу, это же нарушение закона!
Я оглянулась на него и усмехнулась.
– Только если нас поймают. – С этими словами я вскарабкалась вверх по желобам, подмигнула ему и исчезла из виду.
Он шепотом сердито звал меня по имени, но я не отвечала, вытирала грязь с сапог и ждала.
Мгновение спустя я увидела руки Рида – он поднялся вслед за мной.
При виде его сердитого лица я не удержалась от смеха.
– Долго же ты возился. Такими темпами мы здесь на всю ночь застрянем.
– Лу, я же шассер. Так нельзя!
– Вечно ты нудишь…
– Лу! – Он быстро посмотрел на крышу. – Я не буду туда карабкаться!
– О, шасс. – Меня вдруг озарило, и я самым недостойным образом фыркнула. – Только не говори мне, что ты боишься высоты.
– Разумеется, нет. – Рид крепко вцепился в камни. – Это вопрос принципа. Я не стану нарушать закон.
– Ясненько. – Я насмешливо покивала, сдерживая улыбку. Не стану злить его на этот раз. – Что ж, к счастью, мне на закон глубоко начхать. Я все равно полезу. Можешь натравить на меня констеблей, если хочешь.
– Лу! – Он хотел ухватить меня за лодыжку, но я уже поднялась довольно высоко. – Слезай!
– Лучше ты меня достань! И бога ради, шасс, прекрати заглядывать мне под юбку!
– Я не заглядывал тебе под юбку!
Я хихикнула себе под нос и полезла дальше, наслаждаясь холодом ветра на своем лице. После кошмара в кузнице было приятно просто… забыться. Посмеяться вволю. Вот бы и Рид смог так же. Мне нравилось видеть, как он смеется.
Оглянувшись на него, я позволила себе всего секунду полюбоваться на могучие плечи, а затем стала карабкаться еще быстрей. Не хватало еще, чтобы он опередил меня и первым пробрался внутрь.
Рид ахнул и снова встревоженно стал звать меня шепотом, когда я проскользнула сквозь разбитое окно на чердак. В следующий миг он заскочил следом за мной.
– Это незаконное проникновение, Лу!
Я пожала плечами и направилась к груде костюмов, которые когда-то служили мне постелью.
– Нельзя незаконно проникнуть в свой собственный дом.
На миг он примолк.
– Ты… ты жила здесь?
Я кивнула, глубоко втянув воздух. На чердаке пахло в точности как я помнила – духами от старых костюмов, кедром, пылью и совсем чуть-чуть – дымом от масляных ламп. Погладив пальцами сундук, который делили мы с Коко, я наконец посмотрела на Рида.
– Два года.
Терпеливый как всегда, Рид ничего не сказал. Но я знала, куда смотреть, чтобы услышать ответ – на напряженные плечи и подбородок, поджатые губы. Он не одобрял мое жилище. Ну разумеется.
– Что ж, – сказала я и распростерла руки. – Вот и мой секрет. Не особняк из рыцарского романа, конечно, но… добро пожаловать в мою скромную обитель.
– Теперь это уже не твой дом.
Я уселась на кровать и прижала к подбородку колени.
– Этот чердак всегда будет мне домом. Здесь я впервые ощутила себя в безопасности. – Слова сорвались с губ прежде, чем я успела осознать, что говорю их. Я мысленно чертыхнулась.
Рид внимательно посмотрел на меня.
– Что произошло с тобой два года назад?
Я смотрела на синий бархатный плащ, некогда служивший мне подушкой.
– Не хочу об этом говорить.
Рид присел рядом и бережно приподнял меня за подбородок, глядя мне в глаза с неожиданной решимостью.
– А я – хочу.
Никогда еще три слова не звучали так неприятно. Не предвещали такой беды.
Стиснув бархат в кулаке, я выдавила смешок и лихорадочно попыталась придумать отговорку – любую отговорку.
– Да я просто наткнулась на ножик не с той стороны. На ножик побольше, чем был сегодня.
Он тяжело вздохнул и отпустил мой подбородок, но не отстранился.
– Ты совершенно не позволяешь себя узнать.
– Но ты ведь и так уже прекрасно меня знаешь. – Я улыбнулась Риду обаятельнейшей, как я надеялась, улыбкой, и продолжила уводить его от темы: – Сквернословка-интриганка, шикарно целуюсь…
– Я ничего не знаю о твоем прошлом. О твоем детстве. О том, почему ты стала воровкой. Кем ты была до… всего этого.
Моя улыбка померкла, но я заставила себя сказать ровно:
– Нечего там узнавать.
– Всегда хоть что-нибудь да есть.
Мои же слова использовать против меня. Черт бы его побрал. Разговор зашел в тупик. Рид выжидательно смотрел на меня, а я – на синий бархат. Моль прогрызла в роскошной ткани дыры, и я с притворной скукой стала перебирать их пальцами.
Наконец Рид развернул меня к себе.
– Так что?
– Я не хочу об этом говорить.
– Лу, прошу тебя. Я просто хочу узнать о тебе больше. Неужели это так ужасно?
– Да. – Я сказала это резче, чем хотелось бы, и тут же мысленно вздрогнула от обиды, которая отразилась на его лице. Но если придется грубить и огрызаться, чтобы Риду расхотелось говорить со мной об этом – так тому и быть. – Все это дерьмо не просто так осталось для меня в прошлом, и я уже сказала, что обсуждать это не хочу – ни с кем, особенно с тобой. Разве мало того, что я показала тебе свой дом? Свой секрет?
Он отпрянул и резко выдохнул.
– Я рассказал тебе, что меня нашли в мусоре. Думаешь, об этом говорить было легко?
– А зачем тогда сказал? – Я злобно разорвала дыру в бархате еще шире. – Я тебя не заставляла.
Рид снова взял меня за подбородок, и в его глазах отразилась злость.
– Потому что ты меня попросила. Потому что ты моя жена, и если кто и заслуживает узнать все худшее
