Не успела я и моргнуть, как он скинул с моих плеч лямки сорочки. Ткань упала вниз, обнажив мой стан, и Рид оглядел меня голодным взглядом.
Я не удержалась от улыбки. Возможно, долго обучать его и не придется.
Чтобы не отставать, я выправила подол рубашки из его штанов. Рид снял ее через голову, растрепав свои медные волосы, а затем приник своими губами к моим, и мы прижались друг к другу – кожа к коже.
Затем он с легкостью меня поднял, и я сбросила платье.
Горящими глазами – синюю радужку стало едва видно за расширившимися зрачками – он оглядывал мой живот и грудь. Его пальцы властно сжали мои бедра, но мне было мало. Я хотела – нет, мне было нужно, – чтобы он стиснул меня еще крепче, прижал к себе еще ближе.
– Ты такая красивая, – выдохнул он.
– Тихо, шасс, – едва выговорила я. Обняв Рида за шею, я шевельнула бедрами, прижимаясь к нему. Его бедра поднялись навстречу моим, и он застонал. Схватив его за плечи, я усадила его ровно. – Вот так. – Откинувшись назад, я указала вниз, туда, где соприкасались наши тела. Я двигалась на нем вверх-вниз – не спеша, размеренно и мучительно медленно. Отчаянно и настойчиво Рид попытался заставить меня двигаться быстрее – но я воспротивилась, прижалась к его груди и укусила Рида за чувствительное место у основания шеи. Он вздрогнул и снова хрипло застонал.
– Вот как нужно касаться женщины. – Я прижалась к Риду еще теснее, чтобы подчеркнуть свои слова, схватила его за руку и опустила ее между своих ног. – Вот как нужно касаться меня.
– Лу, – придушенно проговорил он.
– Вот здесь. – Я направляла его пальцы, чувствуя, как от касаний Рида у меня сбивается дыхание, как вздымается моя грудь, когда он продолжил движение, которое я ему показала. Он резко наклонился вперед, обхватил мою грудь губами, и я ахнула. Его язык был горячим, требовательным. Слишком быстро внизу живота я ощутила глубокую, восхитительную боль.
– Господи, Рид…
Услышав свое имя, он прикусил кожу на моей груди.
Я брызнула осколками, затерявшись в пучинах боли и наслаждения. Когда все закончилось, Рид сжал меня крепче, прижимаясь своими губами к моим, будто желая поглотить мои стоны.
Но этого было мало.
– Штаны. – Я неуклюже нащупала шнуровку, отрываясь от его губ лишь чтобы вдохнуть. – Снимай их. Сейчас же.
Рид был только рад подчиниться и неуклюже приподнял меня, чтобы спустить штаны. Отбросив их в сторону, он посмотрел на меня – все еще бледный, – и я снова уселась на него верхом. И улыбнулась, сладострастно проведя пальцем по его члену, с наслаждением ощущая, как Рид прижимается ко мне. Он задрожал от моих прикосновений, и в глазах его засверкала жажда.
– В другой раз, – сказала я, слегка толкнув его и уложив на крышу, – я покажу тебе, насколько похабным может быть мой рот.
– Лу, – с мольбой повторил Рид.
Одним легким движением я села, позволяя ему в меня войти.
Рид закрыл глаза и всем телом устремился мне навстречу – глубже, до конца. Я бы вскрикнула – он вошел слишком глубоко, – но не стала. Не могла. Было больно, однако – он отстранился и снова надавил – боль усилилась, перерастая в нечто иное, острое, глубокое, ноющее, жаждущее. Рид наполнил меня целиком и так двигался…
Я запрокинула голову и отдалась ощущениям. Отдалась Риду. Боль нарастала, и я не могла сдерживаться – целовала его, путала его волосы пальцами, царапала ногтями его плечи. Пульсирующее томление в груди мучило меня, поглощало, уничтожало и затмевало все, что я когда-либо знала.
Рид обхватил меня за талию и перевернулся, прижав меня к крыше своим телом. Я выгнулась – мечтая оказаться еще ближе, мечтая облегчить нарастающую боль – и обхватила ногами его взмокшую спину. Он опустил руку между нами и начал двигаться все быстрее, а я ощутила, как напрягаются мои ноги. Он касался меня в точности так, как я показала, гладил меня уверенно и неустанно. С его губ сорвался низкий рык.
– Лу…
Все внутри меня сжалось, я вцепилась в Рида – и он довел меня до наслаждения, а после рухнул на меня, не в силах отдышаться.
Так мы и лежали несколько мгновений, не чувствуя холода. Беспомощно глядя друг на друга. Впервые в жизни я лишилась дара речи. Пьянящая боль в груди никуда не делась, даже стала сильнее, чем когда-либо прежде – но я была перед ней беззащитна. Целиком и полностью.
И вместе с тем… никогда еще я не чувствовала себя настолько защищенной.
Когда Рид наконец отстранился, я невольно поморщилась. Он заметил это и тут же взял меня за подбородок, глядя встревоженно в мои глаза.
– Тебе больно?
Я попыталась выползти из-под него, но Рид был слишком тяжел. Поняв, чего я хочу, он поднялся на локтях, а потом перекатился на спину. И при этом поднял меня и взгромоздил на себя.
– Между удовольствием и болью очень тонкая грань. – Покрывая грудь Рида поцелуями, я обнажила зубы и резко укусила его. Он зашипел и вцепился в меня крепче. Когда я наконец отстранилась и посмотрела ему в глаза, то увидела в них не боль, а желание. В моей груди что-то заныло в ответ. – Это приятная боль. – Я улыбнулась и щелкнула его по носу. – Ты отлично справился.
Мсье Бернар
ЛуКогда следующим утром мы с Ридом вышли из кондитерской Пана, вокруг гудело празднование в честь Дня Святого Николая. Рид купил мне новый плащ – на этот раз не белый, а красный. Очень уместный цвет. Но я не позволяла памяти о событиях в кузнице испортить мне настроение. Улыбнувшись, я посмотрела на Рида, вспоминая снег на своей обнаженной коже и ледяной ветер в волосах.
Весь оставшийся вечер выдался не менее памятным. По моей просьбе Рид согласился остаться на чердаке до утра, и ночью я времени даром не теряла. Я знала, что в Солей-и-Лун больше не вернусь.
Потому что теперь я обрела новый дом.
А Рид в этот миг так облизывал с пальцев глазурь… У меня внутри приятно защекотало.
Он встретился со мной взглядом и улыбнулся краем рта.
– Почему ты так на меня смотришь?
Изогнув бровь, я поднесла его указательный палец к губам и нарочито медленно слизала оставшуюся глазурь. Я ждала, что Рид вытаращит глаза и станет испуганно оглядываться, зальется краской и стиснет зубы, но нет – он снова остался невозмутим. И на этот раз ему даже хватило наглости фыркнуть.
– Да вы просто ненасытны, мадам Диггори.
Довольная, я встала на цыпочки и поцеловала его в нос – а потом еще и щелкнула вдобавок.
– Ты не представляешь насколько. Мне еще многому предстоит тебя научить, шасс.
Рид усмехнулся, прижал мои пальцы к своим губам, а затем крепко взял меня под руку.
– Ты и впрямь дикарка.
– Кто?
Он покраснел и смущенно
