В чем твоя сила, Алексия, называющая себя Мано ди Ферро, и что в этом мире тебя сломает? Ведь что-то сломает.
Извилистая дорожка заканчивается у павильона: основание, колонны, купол. Мимо бежит ручеек. Ариэль поднимается по ступенькам. Воздух, свежий от бегущей воды, искусственные небеса – голубые, искусственный ветер шуршит листвой в зарослях. Бамбуковые стволы заслоняют павильон от взгляда ориша. Это защищенное уединенное место. Ариэль обходит его по кругу, касаясь колонн пальцами. Камень теплый.
– Здесь, – решает она. – Мне понадобится письменный стол, три кресла – одно удобное, другие не очень. Напитки по необходимости. Ты с этим разберешься?
– Уже назначила людей. Лукас попросил о личной встрече.
Ариэль наслаждается моментом.
– Конечно. Сообщи ему, где он может меня найти.
Ариэль сперва слышит, как его трость стучит по камням, а потом он сам выходит из бамбукового лабиринта.
Две ходячие руины встретились в кругу колонн.
– Любимое место нашей матери, – говорит Лукас. – На исходе дней она приходила сюда поговорить с майн-ди-санту Одунладе. Мамайн называла ее «моя исповедница».
– От Сестринства что-нибудь осталось?
– Мадриньи. Храм в Жуан-ди-Деусе. Легенды, – говорит Лукас. Он опирается на трость. – Хватит ли этого? Не знаю. Я далек от вопросов веры. Здесь будет твой офис?
– Пока не уеду обратно в Меридиан. Сперва я должна кое-что сделать. И… Лукас, я не могу допустить, чтобы тебе сошло с рук то, что ты устроил.
Он криво улыбается и опирается на трость, словно обессилев.
– Так и думал, что этот момент настанет. Знаешь, одно время мне снилось, будто я горю и задыхаюсь. Тону в расплавленном металле. Ужасные были сны.
– Ты поступил ужасно.
– Я это сделал во имя Рафы, Карлиньоса, нашей матери. И тебя.
– Наши долги погашены.
– Теперь – да.
– Ты выйдешь на пенсию с достоинством, – говорит Ариэль. – Возделывай свой сад. Стань лучшим в двух мирах знатоком босановы. Займись спортом – у тебя же есть своя гандбольная команда. Изучай политику, публикуй проницательные и едкие комментарии. Воспитывай сына.
Ариэль видит, как по лицу Лукаса пробегает волна застарелой боли.
– Похоже, приговор милосердный.
– В самом деле? – говорит она. – Зачем ты хотел увидеться со мной, ирман?
– Зачем ты это сделала? Корта не играют в политику. И вот мы здесь, устроили собрание Орлов.
– Видья Рао показалэ мне будущее.
На мгновение Лукас не может вспомнить, о ком речь.
– Экономист. Из «Уитэкр Годдард». Эйные компьютеры выдали пророчество для тебя? Как их э называет?
– Три Августейших Мудреца. Нет, от э мне стало известно о беседе, которая состоялась с Ван Юнцин, Ансельмо Рейесом и Моникой Бертен. Э предложилэ идею Лунной биржи.
– Я видел презентацию.
– А ты был на совещании, где земляне предложили финансировать этот проект, исходя из того, что он не нуждается в человеческих ресурсах?
– В каком смысле? – Лукас неловко переминается с ноги на ногу, опираясь на трость.
– Видья Рао попросилэ свои компьютеры построить вероятные варианты будущего. И все они предвещали Луну, обезлюдевшую от болезней. Чума, Лукас. Таков план землян для нас. Темное орудие, превращающее все ценное в пыль. Я оказалась единственной, кто мог принять меры. У меня был прямой путь к власти, необходимой, чтобы их остановить.
– Используй коды.
Всего один приказ – фамильяр уже выложил перед ней всё, все варианты и полномочия Орла Луны, – и Ариэль может насадить каждого землянина на клинок.
– Мы должны быть лучше их, Лукас.
Она не допустит еще одного Железного Ливня.
– Они не станут колебаться.
Ариэль изучает виртуальный массив команд, указов и исполнительных функций. Вот оно. Плод мысленного труда.
– Я этого не сделаю, Лукас.
– Да будет так, – говорит он и сжимает пальцы в приветствии семьи Корта. – Я уйду на покой, но не с достоинством. Собираюсь бесить и раздражать изо всех сил. Кто-то должен призывать тебя к ответу, сестра.
– Лукас.
Он поворачивается на верхней ступеньке.
– То, о чем я тебе сказала. То, что мне надо было сперва сделать. Я это только что сделала.
В Левенгуке королева путей ВТО подключает скафандр к диагностическому порту разбитого грузового тягача.
На стеклянных полях к югу от Абу-эл-Вафы стекольщик посылает ботов-ремонтников на поиски трещин.
На гелиевых полях в Море Змеи пылевик снимает колпачок с вакуумного маркера и пишет «Корта Элиу» поперек логотипа «Маккензи Гелиум».
В Меридиане, в закусочной «Седьмой фанк» на проспекте Терешковой, повар, знаменитый своей лапшой, вертит, вытягивает и растягивает тонкое тесто, пока клиенты сплетничают о потрясениях и сюрпризах на процессе «Корта против Корта».
В Тве девушка-садовод проверяет ресурсы теплицы, давая перекрестные ссылки на банки семян АКА. Она слыхала, что будет громкая свадьба: Маккензи – Воронцовы – Асамоа. Кто-то должен поставить им цветы.
На восемьдесят седьмом уровне Пертской башни Царицы Южной школьница отводит взгляд от одноклассников, с которыми общалась по сети, и выглядывает в окно квартиры: что это мелькнуло в правом нижнем углу ее поля зрения? Летун? Она любит наблюдать за летунами.
В правом нижнем углу поля зрения у каждого из них, в каждом глазу, на протяжении всей жизни и памяти, пребывали четыре крошечные иконки. Воздух, вода, данные, углерод – Четыре Базиса.
И внезапно повсюду эти огоньки гаснут.
Сперва – паника. За
