Туми, ее фамильяр, уже опознал нужного человека, но Абена идет к барной стойке, чтобы как следует его рассмотреть и оценить. Ишола Олувафеми: давний защитник Ариэли. Широкоплечий круглоголовый йоруба, улыбчивый и чему-то радующийся среди коллег. Его смех льется рекой. Ариэль сказала: он славный человек, любящий отец, свирепый боец. Абена этого не видит. Прошло два года с тех пор, как Ишола Олувафеми в последний раз обнажил клинок в суде.
«Он здоровяк», – говорит Абена Туми.
«Но в плохой форме», – уточняет фамильяр.
Ишола Олувафеми ослабел в лунной силе тяжести и потратил слишком много ночей на смех с приятелями в «Сверкающем клинке». Абена подходит к его столику.
– Я хочу нанять защитника.
– Обратитесь к моему агенту, – отвечает Ишола.
– Я представляю Ариэль Корту.
– Я знаю Ариэль Корту, – говорит Ишола. – Если я нужен Ариэль Корте, пусть она придет ко мне сама, а не присылает стажерку.
Абена протягивает руку через стол, выливает полупустой стакан Ишолы и переворачивает вверх дном. Ишола уже на ногах. «Сверкающий клинок» безмолвен и неподвижен, как холодное сердце Луны. Все знают, что означает перевернутый стакан. Здесь все бойцы.
– Я хочу нанять защитника от имени Ариэль Корты, – говорит Абена. – Тот, кто победит его, получит эту работу.
И «Сверкающий клинок» взрывается. Кто-то кидается на Ишолу Олувафеми, стол опрокидывается, и Абена отскакивает. Мимо пролетает стул – она ныряет, уходя из-под удара кулаком. В заведении начинается всеобщая потасовка: люди рвутся друг к другу, орут. Абена, пригибаясь, ищет укрытие. Столы переворачиваются, напитки льются рекой, мебель разлетается на части, и каждую кто-то подбирает, превращая в оружие. Ножка стула едва не задевает ее нос, летящий нож отрезает сантиметр от пера на шляпе-таблетке. Чей-то ботинок метит ей в лицо, но в последний момент нападающий видит, что она не участвует в игре, и, сделав пируэт, бьет в ухо атакующую женщину, у которой в каждой руке по ножу. Тела падают на пол, усеянный осколками бокалов для мартини. Абена добирается до барной стойки и приседает под ней, закрыв голову руками. Кажется, путь к выходу ей преградило все население Луны и каждый лунник только и знает, что махать кулаками в драке.
Рука на ее плече. Абена резко поворачивается, вскинув сумочку как оружие для удара. Перед ней худощавая латиноамериканка в синей блузе и красном в белый горошек платке, совсем как Клепальщица Рози [26]. Ее фамильяр носит бело-синие круги университета.
– Идем! – кричит она с сильным акцентом обратной стороны. – Я тебя выведу.
Абена берет протянутую руку. Хватка женщины сильна – она уверенно ведет Абену, увлекая сквозь ритм битвы в баре и скользя через промежутки, которые открываются между бойцами, приостанавливаясь, когда кто-то кувырком летит мимо, и резким, едва не вывихнувшим плечо движением выдергивая Абену с траектории замаха стулом. Незнакомка бросает на нее взгляд, ухмыляясь. Незамеченный боец пытается ударить спасительницу по голове обломком стола. Абена не успевает открыть рот, как женщина в синем поворачивается, блокирует удар – и движение переходит в бросок, от которого противник переворачивается на лету и врезается в стенку. Только два драчуна остаются между женщинами и улицей, но они видят, на что способна Клепальщица Рози. Оба вытаскивают ножи: один держит оружие высоко, другой – низко. Клепальщица отпускает руку Абены, уходит от низкого клинка, выбивает высокий ударом ноги. Двое мужчин теряют равновесие, и Клепальщица толкает Абену в зазор. Абена, споткнувшись на предательских каблуках, тяжело приваливается к перилам Пятьдесят третьего уровня. Перед ней простирается квадра Водолея. Испещренная блесками света пустота. И опять кто-то хватает ее за руку.
– Ты можешь в них бегать? – Женщина кивком указывает на туфли. Абена их скидывает и бросает в сторону дерущихся в «Сверкающем клинке». Усиливает хаос.
– Теперь могу.
– Теперь беги.
Они останавливаются в лифте. Приваливаются к стене, тяжело дыша.
– Понравилось? – спрашивает женщина. Кабина спускается к проспекту Терешковой. На мгновение Абена застигнута врасплох, оскорблена, а потом признает истину о том, что почувствовала, когда опустила на стол перевернутый стакан и все в баре вскочили.
– О да. – Она наслаждалась каждой опасной, кровавой, ужасной и дурацкой секундой случившегося.
– Так я и знала, – говорит женщина. – Росарио Сальгадо О’Хэнлон де Циолковски. Агента нет.
– Я сказала – кто его победит, получит работу.
– Я победила, – заявляет ее спасительница. – Одолеть противника можно не только в драке. – Туми проверяет фамильяра Росарио. Абена сканирует досье. Она была права насчет обратной стороны. Диссертация по лунным теленовеллам. Гази-стажер. Это объясняет боевые приемы.
– Почему ты не закончила обучение?
– У меня случился интеллектуальный кризис.
– Мыльные оперы. – Абена не скрывает презрения.
– Ты смотришь теленовеллы?
– Нет.
– Значит, ты не можешь судить, – говорит Росарио со сдержанной яростью. – Я утратила веру. И не надо мне ничего объяснять. Я пришла на встречу с наставником и узрела кометы. Облака комет, далеких, холодных и мертвых, где-то там, среди пустоты. Теории, теории, теории – и все такие же вымышленные, как теленовеллы. Метапроза, банальности. Изобилию теорий нет конца. Я поблагодарила его и ушла.
– И стала работать защитником по найму. – Туми снова проверяет резюме Росарио. – Сражений не было, как я погляжу.
– Проигранных дел – тоже. Передай контракт моему фамильяру, пожалуйста.
Абена наблюдает за нанятой работницей, пока кабина спускается. Эта Росарио вся из узлов и стальных тросов, жилистая и быстрая. Язык у нее острый, но в истинной схватке, от которой не улизнуть, как глубоко она сможет ранить? И что подумает Ариэль Корта? Восхитится вопиющей дерзостью, самоуверенностью, ореолом краха и изгнания. А что думает Абена Маану Асамоа? То же самое. И еще кое-что. Ей нравится
