– Я больше бы не проводил эти собрания в горных районах, – сказал я, – и оставил бы Холбин в покое.
– Хорошо, – ответил Атрей, медленно кивая, словно мы были на уроке. – Почему?
– Потому что предстоящая война научит их тому, чему мы не можем.
* * *Мы с Пэллором прибыли к Арке путника задолго до назначенного времени. Мы ждали Джулию среди залитых лунным светом скал на каменной площадке старинного драконьего пьедестала, возвышавшегося на карстовой арке, вздымавшейся так высоко над освещенным луной Северным морем, что отсюда вода казалась абсолютно спокойной. Пэллор устроился на каменном выступе, свернувшись калачиком, словно кот, и примостил голову на скрещенные передние лапы. Я сел рядом, глядя на темное, усыпанное карстовыми шипами море, почесывая тонкую перепонку под его серебристым крылом. Он зашуршал крыльями и придвинулся ближе, довольно фыркая.
– Тебе ведь здесь нравится, правда? – пробормотал я.
Мне тоже здесь нравилось. Глядя на расстилавшийся передо мной вид, я представлял себе все, что произошло с Энни в Холбине. Вспоминал ее расстроенное, залитое слезами лицо. Ее полные муки глаза. Я видел, как год за годом Каллиполис менялся на глазах, оставляя в прошлом ужасы прежнего режима, и все же старые раны так до конца и не затянулись. Раны, нанесенные народу драконорожденными.
Раны, нанесенные моим отцом.
И почему даже спустя столько лет при мысли об этом у меня кружилась голова?
Пэллор уткнулся носом в мой затылок, когда я прижал голову к коленям, и я просунул пальцы во впадинку между его рогами. Словно стоял на палубе качавшегося на волнах корабля, держась за поручни.
Услышав наверху шелест крыльев, я поднял голову. Большая тень закрыла звезды, и мы с Пэллором вскочили. Пэллор раскинул крылья и напрягся, чувствуя приближение чужого дракона.
Самка дракона-грозовика, на которой прилетела Джулия, была средних размеров молодой особью, при этом невероятно изящной, с очень большим размахом крыльев. В темноте сложно было разглядеть стиль ее полета, и меня охватило безудержное любопытство. Когда они приземлились на противоположный край пьедестала, Джулия изящно выскользнула из седла, а дракон с интересом уставился на Пэллора, подняв длинный хвост с шипами. Пэллор скреб когтями землю, переваливаясь с боку на бок, словно пытаясь казаться крупнее рядом с этой самкой, которая была вдвое больше его.
– Спокойно, – в один голос приказали мы своим подопечным, хотя Джулия произнесла это слово на драконьем языке. – Эринис, познакомься…
– С Пэллором.
– Пэллор, – повторила Джулия, словно желая услышать, как звучит это имя.
Мы наблюдали, как Эринис и Пэллор приблизились друг к другу, словно недоверчивые, но любопытные псы, принюхиваясь и осторожно кружа друг вокруг друга.
Скривив губы, Джулия задумчиво произнесла:
– Пэллор, аврелианец, который избрал драконорожденного из рода Грозового Бича.
Я задумался, что она хотела этим сказать. Мы с детства выучили наизусть все достоинства древних семей и их драконов: драконы небесных рыб славились своей сдержанностью и послушанием, драконы грозового бича – своей дисциплинированностью и силой, аврелианцы – умом и склонностью к обучению. Вероятно, она смотрела на Пэллора, думая, чего же мне недоставало, а чего оказалось в избытке, что меня избрал аврелианец, а не дракон-грозовик.
Когда Пэллор и Эринис, покружив по пьедесталу, наконец разошлись, беззлобно глядя друг на друга издалека, Джулия обернулась ко мне.
– Ну снова здравствуй, брат, – произнесла она на драконьем языке.
Когда она направилась ко мне и луна ярко осветила ее лицо, я сразу заметил, что в ней не осталось ничего от той молодой женщины, которую я видел в прошлый раз в таверне. Осколки скорлупы яиц морских птиц хрустели под подошвами ее ботинок, ее мантия струилась, развеваясь на соленом морском ветру. От Джулии веяло духом семьи Грозового Бича. Уверенная, спокойная, грациозная, при этом таившая в себе угрозу, несмотря на то, что при ней не было оружия. Ее мантию скрепляла брошь в виде букетика горного вереска – символа семьи Грозового Бича.
Но все, что заставляло бы других трепетать при взгляде на нее, мне помогало чувствовать себя как дома.
– Тебе понравилось мое письмо? – спросила она, приблизившись ко мне.
«Наших отцов нет в живых, но в наших жилах течет их кровь. Мы были рождены для этого».
– Да. Это было прекрасно. Словно отрывок из древней поэзии.
Джулия слегка улыбнулась в ответ:
– Мои слова не показались тебе убедительными?
Я взглянул на наших драконов, которые наблюдали друг за другом, постепенно успокаиваясь и складывая крылья. В этот момент я вспомнил о фантазиях, посетивших меня после прочтения ее письма, о том, как мы бок о бок с Джулией, сидя на спинах драконов, «возвращаем себе то, что принадлежало нам по праву». Подобные истории увлекали нас в детстве, но теперь мы повзрослели, и все изменилось. Для нас драконы означали славу, но для большинства людей они были тесно связаны с горем и страданиями, и именно с таким отношением пришлось сегодня столкнуться Энни. Люди боялись и ненавидели их, они готовы были презрительно плевать в их сторону.
– Реальность кажется мне более убедительной.
Джулия усмехнулась:
– Отлично. Тогда давай поговорим о реальности. Наш флот скоро атакует Каллиполис. И мы намерены выиграть эту войну. И будем беспощадны.
Девушка из «Затонувшего дракона», такая близкая, полная печали и понимания, исчезла. Эта новая Джулия пылала яростью, а от ее стального голоса у меня кровь застыла в жилах.
Мой голос тоже сделался холодным, и я твердо произнес слова, которые до сих пор у многих вызывали сомнения.
– У вашего флота еще нет боевого пламени. Так что это всего лишь пустые угрозы.
Несколько мгновений мы пристально смотрели друг на друга, а затем она откинула голову назад, злобно расхохотавшись, и тихо прошептала одно-единственное слово.
И я тут же понял, что это команда, предназначенная Эринис.
Эринис вскинула голову, словно волк, воющий на луну, и испустила струю пламени.
На краткий миг драконье пламя озарило ночь, словно свет маяка.
Пэллор взревел, рванувшись назад, и я ощутил, как его ужас проник в мое сердце, и все внутри у меня застыло. Эринис опустила голову, наблюдая за ним с ледяной уверенностью, лениво виляя хвостом по камням. Застыв в десяти метрах от нее, Пэллор обнажил клыки и зарычал. Резкий запах драконьего пламени повис в воздухе.
– Все в порядке, Пэллор. – Я обернулся к Джулии. – И давно?
Джулия пожала плечами.
– Около недели назад.
– Мои поздравления.
Она ухмыльнулась, вскинув бровь.
– Спасибо, брат.
– Только Эринис?
Скорее всего, Эринис была первой, поскольку боевое пламя передавалось во флоте от драконов более высокого ранга к более низкому.
Джулия лишь улыбнулась, словно говоря: «Неужели ты думаешь, что я стану отвечать на этот вопрос?»
– Неужели это пустые угрозы, брат? – спросила она. – Даже если пламя есть у одной только Эринис. Одного боевого дракона достаточно, чтобы сровнять с землей город. А что есть у вас? Копья и щиты?
Я не
