— Замечательно, тогда давай поторопимся, так как у меня на вечер еще планы, надо до отбоя вернуться.
— Успеем!
В лавке мы были через десять минут. Проводив меня к прилавку, она указала на разложенные на столе сокровища. Благоговейно вздохнув, протянула руку, осторожно перебирая образцы тканей. Адалина внимательно следила за каждым моим движением.
— Адалина, не смотри на меня так пристально, я отвлекаюсь.
— Хорошо, постараюсь.
Но любопытство все равно взяло верх, и Адалина вновь провожала взглядом мои манипуляции. Поняв, что так дальше не смогу, позвала:
— Ада… — Девушка нахмурилась. — Ты не против, если я буду так тебя называть?
— Нет… Меня так мама называет. — Она снова смутилась.
— Иди сюда. Смотри отрезы и откладывай в сторону все образцы, где ткань тянется или струится по коже. Ту, что струится, в отдельную стопку.
— Зачем?
— Ада, не спрашивай, а делай, так мы ускорим процесс.
— О, хорошо.
Адалина отлично разбиралась в товаре своего отца, она буквально раскидывала образцы то туда, то сюда, практически не щупая. У меня на все уходило куда больше времени — приходилось растягивать ткань в разные стороны, проверять, насколько она тонкая, как скользит по коже.
Затем мы стали сортировать отрезы по цветам и толщине полотна. В итоге, выбрав пару десятков лоскутов, добрались до мешков с кружевами. По этому материалу критерий был особым — в первую очередь меня интересовала их способность тянуться, а уж затем толщина, цвет и фактура.
Получив в руки стопку образцов, вытащила из них парочку, вынося вердикт:
— Эти подходят. Надо по нескольку мерных отрезков обоих кружев вот такого размера каждый, — развела руки в стороны, — материал нужен завтра. Сейчас сниму с тебя мерки и сделаю выкройку. Потом примерим на образцах, у тебя, кстати, нет ненужного тонкого полотна? Для пробы.
— Найду! — Ада воодушевленно закивала.
— Отлично! Закинь завтра. И, чуть не забыла, еще иглы и нити в цвет полотна!
— Обижаешь, Армар!
— Даже не думала. Поехали обратно в академию, запишу твои мерки и разбежимся.
Мы вышли на улицу, Адалина подозвала замершего у витрины паренька, что-то тихо ему шепнула и отдала стопку образцов. Кивнув, мальчишка бросился прочь, через пару секунд исчезнув за поворотом, а мы отправились в академию.
— Ада, насчет оплаты, — произнесла, записывая на листке последнюю цифру. Девушка напряглась, но я продолжила: — Рассчитаемся после того, как ты опробуешь получившийся образец. Хорошо? Если не понравится, считай, я его тебе дарю. Если понравится, придешь, и мы поговорим.
Такой расклад пришелся ей по душе. Скрепив наш договор рукопожатием, мы разошлись. Я, быстро накидав эскиз комплекта трусиков и бюстье с мягкими чашечками, отправилась в душ.
Вышла оттуда в любимой пижаме, которую надевала только в свои самые хорошие вечера как завершающий штрих удачного дня. Настроение, несмотря на усталость, было отличным. Достав из нагрудного кармашка форменной рубашки кристалл, сжала его в кулаке, вспоминая что-нибудь легкое, дабы сделать то, о чем всегда мечтала в своей прошлой жизни: просто подвигаться по комнате под настроение.
Сначала в голову приходили совсем не те мелодии, что нужно, то слишком тяжелые, то медленные. В какой-то момент до меня дошло, что я просто соскучилась по привычной мне музыке, по любимым песням. Перебирая в голове одну за другой, сама не заметила, как уже через несколько минут скакала по комнате, подпевая звонкому голосу Тейлор Свифт: «I stay out too late, got nothing in my brain…»
Запрыгнула на кровать, держа перед собой расческу на манер микрофона, и дрыгалась, выкрикивая текст песни и представляя себя героиней клипа, увиденного когда-то на известном музыкальном канале. Я ловила просто нереальный кайф. В конце концов выдохлась, да и кристалл стал будто остывать. Заливаясь счастливым смехом, рухнула на постель, а от входа раздался голос Марка:
— Никогда за все время нашего знакомства не видел тебя такой счастливой, как сейчас, Мила.
Не ожидая такой подставы, с визгом скатилась с кровати, на которую только что успела приземлиться. Сообразив, кто стоит у входа, натянула на себя одеяло и заорала:
— Тибор, демоны тебя раздери! Что ты тут делаешь? Что вы здесь шляетесь, как у себя дома? Заняться больше нечем?!
— Спокойно, Мила! — заржал Марк, уворачиваясь от летящих в него предметов: сначала была расческа, потом подушка и книги, в большом количестве наваленные рядом с кроватью. Вслед за ними полетели ботинки, которые, по счастью, не успела еще поставить на полку у входа.
Выкрикивая ругательства, я носилась за ним по комнате, завернувшись в одеяло. Наконец невыносимому напарнику удалось прорваться сквозь беспорядочный обстрел и схватить меня в охапку. Зажав руками и ногами, он завалился со мной в кресло. Я была похожа на огромную гусеницу, пойманную пауком. Марк продолжал ржать, а я елозить — в попытках высвободиться. В итоге, осознав их тщетность, да и Марк так непривычно задорно и открыто хохотал, я просто не выдержала и присоединилась к нему. Справившись с общей истерикой, услышала его тихое:
— Никогда не видел тебя такой. Не думал, что ты умеешь быть счастливой. Ты всегда страдала, Армар, всегда была где-то еще. А сейчас мне кажется, что ты начала видеть мир вокруг, наслаждаться им…
— Да, я тоже очень на это надеюсь, — так же тихо ответила ему. — А теперь отпусти меня, паучара, и объясни, что ты тут делаешь? Мне не нравится, что любой может появиться в моей комнате по собственному желанию.
— Мне тоже это не по душе, напарник, так что поставлю-ка я защиту на вторжение.
— И на себя?
— Ну-у-у, — парень задумался, — на себя поставлю сигнал, все же мы напарники. Я должен иметь свободный доступ, мало ли что…
— М-м-м, — задумчиво протянула, — и что? Я к тебе в комнату тоже могу входить свободно?
— Вообще, как моя невеста, — он хмыкнул, — ты просто обязана там хоть раз появиться.
— Демоны, Тибор, я тебя сейчас придушу! — зарычала в ответ.
— Тшш, шучу я. Мила, прекрати елозить. Ты должна побывать там, потому что я хочу сделать тебе портальный переход.
