Возможно, его величество первым делом взялся за сына, и Искра почему-то была уверена, что Конрада не пожалели. И он заговорил – и назвал всех, кого знал, чтобы, возможно, облегчить свою участь. А Тео и называть не стоило, Искра сама написала о нем в письме.
– Кто вы такой? – спросил Тео и подбросил на ладони одну пластинку. От серебра по всей комнате рассыпался ворох искр, и в защитной сети появились новые зеленоватые нити. В коридоре кто-то выругался.
– Полковник Монтмун, милорд. – Искра готова была поклясться, что в голосе звучало уважение.
– А, так вот откуда у вас акцент, – усмехнулся Тео. – Как дела на вересковых пустошах, Монтмун? Вереск еще цвел, когда вы уезжали?
– Что ты делаешь? – спросила Искра едва слышным шепотом.
Тео посмотрел на нее с горечью и любовью и ответил так же тихо:
– Тяну время. Пытаюсь закрепиться, а потом отправить тебя отсюда через артефакт.
Вторая пластинка полетела на скомканные простыни на кровать, и комнату залило таинственное сиреневое свечение. В двери снова постучали.
– Милорд! – Монтмун, похоже, начал терять терпение. – Просто откройте дверь, и никто не пострадает. Я отвезу вас и вашу супругу в Башню Южного ветра и даю честное слово, что после допроса вы вернетесь домой!
Тео усмехнулся. Похоже, Монтмун держит их за дураков. Если все так легко и просто, для чего здесь толпа народу и артефакты?
– Я не делал ничего дурного, – громко сказал Тео. – Я не имею отношения к измене и всегда был верен присяге.
В этот момент что-то хлопнуло в коридоре и разбилось окно. Искра не сразу поняла, почему над ней вдруг поплыл потолок и почему спине стало так жарко и больно. Спальню затопил туман, и Искра почувствовала, что в ней поплыли ручейки огня, которые искали выход и не могли его найти.
– Искра! Искра!
Лицо Тео плавало где-то высоко-высоко. Искра попробовала протянуть к нему руку, но она тотчас же обмякла. Из невообразимой дали послышался торжествующий вопль:
– Ведьма! Я подбил ведьму!
«Я ранена, – подумала Искра. – Один из солдат выстрелил из сада и попал. Я ранена, Тео, мамочка…»
Она закрыла глаза и провалилась во тьму.
– Я подби…
Искра не видела, как Тео подошел к окну и увидел, что кричащий человек рухнул на землю и затрясся, как в лихорадке. Остальные предусмотрительно спрятались за кустами бересклета.
Тео отступил к стене, и уже ненужные артефакты высыпались на ковер из его ослабевшей руки. На мгновение ему стало легко – так, словно он наконец-то смог закончить очень важное и нужное дело.
Конрад арестован. Онтбрунн арестован. Тео видел их за решеткой – так ясно, будто сам их туда привел.
Скоро он присоединится к прекрасной компании друзей. Скоро.
– Милорд! Откройте! – И по двери заколотили с удвоенной энергией. Защитная сеть налилась огнем – густым, тревожным, издающим низкий гул.
Тео привалился к стене и закрыл глаза. Искра еще была жива; он чувствовал ее жизнь, но не смотрел вниз. Стреляли в спину безоружной женщине из особого ружья для охоты на злонамеренных ведьм. Дьявольщина, до чего способны дойти люди!
«Они стреляли в опасную возрожденную ведьму, – грустно сказал внутренний голос. – Они хотели лишить тебя твоего главного оружия. Именно такой приказ им и дали».
Тео лишь кивнул – все это уже не имело значения. Великий бокор южных болот позвал, и где-то далеко, в краю королевских орхидей, топей и черной магии, замешанной на козьей и куриной крови и муке, пришла в движение вековечная тьма.
«Ты слышишь? – спросил он. – Я зову тебя из твоих глубин. Приди, ты свободен. Приди и сделай то, что обещал».
В дверь снова ударили, и из стены вдруг вылетел кусок штукатурки, осыпав голову Тео белой крошкой, – из сада снова начали стрелять. Искра еще была жива. Не открывая глаз, Тео раскинул руки и пошел вокруг нее, едва касаясь ступнями ковра.
Со стороны это было похоже на танец, вот только ни от одного танца не будет идти такой тяжелой, удушающей волны страха. Смерть, которая уже склонялась над Искрой и глядела на ее бледное лицо и кровь, что впитывалась в ковер, отпрянула в ужасе. Тео продолжал щагать. Этому танцу его давным-давно, еще в юности, обучил старый бокор, живший неподалеку от Эссенвилля. Обучил и сказал: когда придет время, ты сам поймешь, как надо сделать шаг. Тебя поведет сила, которая сильнее тебя и меня.
И сейчас все было именно так.
Тео и сам не понял, когда остановился и вскинул голову к потолку. Он чувствовал себя куклой в чужих руках, и это призрачное ощущение тоже было правильным.
– Дракон! – проревел Тео, глядя в окно, где наступало утро. – Дракон!
И из сада ему ответил хор встревоженных голосов:
– Дракон! Господи помилуй, дракон!
Тео открыл глаза и увидел, что весь дом залит огненным сиянием. Где-то далеко-далеко Монтмун колотил в дверь и орал: милорд, уберите дракона, умоляю, уберите дракона… Эти слова были похожи на шелест ветра, этот страх был как эхо в горах. Золотая завеса осыпалась на ковер, и дракон, облаченный в алое одеяние, улыбнулся:
– Вот я и свободен. Спасибо. Я рад, что ты так быстро сдержал слово.
– Я никогда не лгу, – с достоинством ответил Тео.
– Так что я должен сделать? – осведомился дракон.
– Забери ее, – сказал Тео, и Искра издала едва слышный вздох. – Забери и отнеси в Эссенвилль. Когда она поправится, ты будешь свободен.
Дракон согласно кивнул и осторожно поднял Искру на руки. Из-под разорванных выстрелом лохмотьев сорочки закапала кровь, но сияние, которое окутывало дракона, сделалось гуще, и кровь унялась.
– Бедный огонек, – с искренним сожалением вздохнул дракон. Он легонько подул Искре в лицо и, посмотрев на Тео, твердо сказал: – Не бойся, я не дам ему погаснуть.
– Прощай, – сказал Тео. – Ты свободен. И спасибо тебе.
Золотое сияние сместилось к окну, и за спиной дракона с влажным хлопком раскрылись огромные крылья. По обоям побежали струйки огня, и Тео с каким-то облегчением подумал, что дом сгорит и от его жизни уже ничего не останется.
Дракон рухнул из окна, и Тео услышал, как двор и сад затопили крики ужаса. Он улыбнулся – Искра спасена, и это было самым главным. С остальным можно справиться.
– Эй, Монтмун! – весело крикнул Тео. – Я выхожу!
Боль обрушилась на Тео огненным водопадом и на какое-то время погрузила его в блаженное забытье. Но почти сразу же ему в лицо ударил поток воды, возвращая в полумрак допросной, подсвеченный традиционными факелами. Допрос третьей степени это не та процедура, где вам позволят валяться без сознания. Вы должны прежде всего дать допросчику то, чего он от вас добивается, а не отдыхать в блаженном забытьи.
Впрочем, Тео прекрасно понимал, что за него пока еще не взялись всерьез, просто разминаются. Бывало и так, что люди начинали говорить как раз во время этой разминки и слова лились из них таким потоком, что трудно было остановить. По старинке прижигают ребра раскаленным докрасна прутом – и
