Проблема напоминает о себе, запрыгнув на стол и развалившись сбоку от ноутбука. Поглаживаю котенка свободной рукой, тот довольно мурлычет, охотится на пальцы, прикусывая их мелкими зубами. Вряд ли Проблема надолго останется со мной. В тюрьмах не держат котят.
Последняя дверь. Бемби доходит до десятого этажа. Останавливается на площадке, долго смотрит в камеру. Я смотрю тоже. Нам нечего сказать друг другу. Или мы просто не можем подобрать слова.
Она входит в комнату. Эбенизер, проснувшийся от звука шагов, смотрит настороженно.
– Здравствуй, – первой говорит Бемби. – Меня зовут Эмберлин Дилейни. Я пришла, чтобы помочь тебе спуститься к нам.
Эбенизер медленно кивает, почти кланяется.
– Здравствуй, Эмберлин. – У него мелодичный голос с певучим акцентом. Чуть хмурится: – Бемби? Мне лучше звать тебя так? – Улыбается мелькнувшему на ее лицу удивлению, объясняет туманно: – Я немного знаю людей.
– Ты психолог? – В голосе Бемби появляется напряжение.
– Предсказатель.
Полицейская откровенно морщится, бросает взгляд в камеру. Эбенизер замечает движение:
– Миротворец наблюдает за нами?
– Думаю, да, – отвечает Бемби, – он смотрит. Он привел меня наверх, чтобы мы стали напарниками. И мне очень интересно, почему здесь оказался именно ты. Я не верю в магию.
Я разделяю позицию Бемби. И не понимаю, почему из множества своих профессий Эбенизер решил назвать именно эту.
– А ты, Бемби? Кто ты?
– Полицейская. Кстати, ты еще не назвался, предсказатель.
Улыбка застывает на губах Эбенизера. Он закрывает глаза, кивает.
– Прошу прощения. – Голос становится сухим, как бумага. – Эбенизер О’Райли. И я не люблю полицейских так же, как ты – магию.
Бемби смотрит в камеру, вопрос «какого черта?» читается на ее лице. Будущий напарник с иронией спрашивает:
– Он всегда подбирает пары столь оригинальным образом?
– Если мы не разлученные в детстве брат и сестра, что весьма сомнительно, то нет, – в тон ему отвечает Бемби.
Лицо Эбенизера на миг застывает. Сразу попасть в самое болезненное место – редкий талант.
– Идем в первый бокс, – предлагает Бемби. – Совместим с продолжением разговора.
По пути объясняет суть теста, Эбенизер просит разрешения посмотреть на татуировку.
– Элбет Литтл, Элиша Бренниган, Элли Майлз… Прошлые твои напарницы?
– Да. – Бемби отнимает руку, обхватывает ладонью запястье, словно стремясь прикрыть надписи.
– Все на «Э». – Эбенизер будто не замечает неловкости.
– Тут вообще все на «Э», – отрезает Бемби. – Во главе с…
Осекается. Закрываю глаза, ниже сползая по креслу. Во главе со мной, да. Спасибо, что сохранила эту тайну.
Эбенизер, однако, не переспрашивает. Вкладывает руку в нишу, смотрит, как появляется на коже идентификатор, – между прочим, не предсказатель, а ювелир. Новый гость впервые искренне удивляется:
– Ты знаешь об этом? Я давно не работаю по профессии.
– Он много чего знает, – ворчит Бемби. – Идем.
Первый тест самый простой. Эта пара не колеблется, берясь за ручки, и не меняется в лице, когда замыкается электрическая цепь.
Эбенизер потирает ладонь, говорит задумчиво:
– Миротворец считает, что учит доверию. А ты?
– Я об этом не думаю, – коротко сообщает его напарница.
И, вопреки сказанному, задумывается. Выходят из бокса в молчании, новенький шагает к лестнице:
– Мы можем идти дальше?
Бемби с усилием встряхивает головой, словно пытаясь проснуться.
– Обычно нет, не можем. Один бокс в день, иначе следующие становятся непроходимыми или не открываются. Впрочем, он уже нарушал это правило.
– Тогда стоит попробовать, – улыбается Эбенизер, протягивает руку.
Бемби, помедлив, берется за нее. Все-таки это прекрасно, когда один из пары знает, что делать, и инструктирует напарника вместо меня.
Эбенизер застегивает наручник в следующем боксе, касается кончиками пальцев вздрогнувшей руки напарницы.
– Идем?
Идут. Похоже, Бемби научилась следить на партнером, а не только рваться вперед, и здесь старается медлить, спрашивать, действовать вместе. А ее напарник… Он скользит сквозь лабиринт, как вода.
Мы с сестрой шли так же. Мог бы еще тогда понять, что именно я должен проходить с ней боксы. Что пара – это мы.
За сеткой труб едва просматриваются завесы пара. Бемби морщится, останавливая шагнувшего вперед Эбенизера.
– Лучше поговорить сейчас. Может получиться и без этого, но я не хочу рисковать.
Его улыбка слышна в голосе не хуже, чем ее недовольство.
– Разве до того у нас плохо получалось?
– Хорошо. – Теперь Бемби попросту злится. – Но я так в третьем тесте ошибалась несколько раз.
Эбенизер позволяет повиснуть тишине, потом просит негромко:
– Пожалуйста, позволь мне попробовать. Боль – это ведь не страшно, а все, что может случиться со мной, – небольшой ожог. Не бойся за меня.
Насчет «небольшого» можно было бы поспорить, но Бемби только отворачивается. У напарника тоже получилось найти ее слабое место.
– Как хочешь.
Вижу, как Эбенизер подстраивается под нее, их манера движений становится все более похожей. Даже когда Бемби неловко соскальзывает с трубы, зацепившись недавно обожженной спиной и коротко выругавшись, напарник эхом повторяет ее слова, а потом – резкий взгляд, брошенный на решетку. Тут же поводит плечами, просит мягко:
– Прости. Все в порядке, продолжай, пожалуйста.
Они словно сливаются в единое целое, отражение друг друга. Синхронность без единого слова. Как у него это получается? Общая пластика, дыхание, даже пульс отличается разве что на пару ударов… Но все-таки отличается. Это подобие доверия только углубляет пропасть между ними.
Похоже, Миротворец выбрал гостя, на котором не работают тесты. Нас вела уверенность в своей силе, в своем праве. Миротворец предугадывал каждое действие гостей, а если что-то шло не по плану – исправлял. Исправлял? Жестоко наказывал тех, кто шел против приказов! Из-за этого едва не погибли люди. Если говорить об Элли, то «едва не» – лишнее. Я так ее любил.
Внутри меня вязкая, глухая тишина, словно я набит ватой, как старая игрушка, и только изредка выступает наружу больная, колючая сердцевина. Я сам не знаю, о ком думал сейчас.
Элли пообещала, что спасет меня, достанет из-под маски Миротворца. Но я успел первым. И теперь, победив, выяснив, что находится в сердце куклы, с сожалением смотрю на обломки. Я хотел этого – снять оболочку, добраться до Электры.
С силой тру лицо. Я должен быть здесь в любом случае. Я все сделал правильно. По крайней мере, делаю сейчас, чтобы пройти последние тесты с сестрой.
Бемби и Эбенизеру остается преодолеть всего пару ловушек, но держать одинаковый ритм здесь невозможно – слишком разные промежутки, к ним должен быть разный подход. У Бемби все быстрей, резче, если ее напарник попробует так пройти свою часть – попадет под пар, и весьма серьезно. Он и попадает, не успев вовремя сменить тактику. Мгновенно разрушается иллюзия идентичности, он отшатывается, тянет напарницу за руку. Неудачно – там ловушка уже у нее. Стоят, максимально натянув цепь, струи пара бьют в пол совсем рядом, одежда мокрая, но не обжигающая.
– Прости, – выдыхает Эбенизер. – Ты была права. Мне нужно было тебе довериться.
Бемби фыркает в ответ, встряхивает головой так, что кудряшки подпрыгивают на плечах.
– Давай это препятствие пройдем, и там будем разговаривать.
– О чем положено говорить? – спрашивает Эбенизер, пробравшись
