– У них тоже не было, – замечаю. – Это дело держится на бумажном клею.
– Пол!..
– Джемма! Что я буду делать, когда найду мальчишку Рейна? Который, во-первых, покойник, а во-вторых, беглый заключенный? Который, возможно, отсидел четыре года, вообще не совершив никакого преступления.
– Найдешь – позвони. – Она трет виски. – Сдадимся ФБР дружно. Пусть они разбираются и с Северной Каролиной, и с этим делом.
Хмурюсь. У меня два вопроса – зачем тогда сейчас этим занимаемся мы и правильно ли я понимаю, что мне предлагают не находить Эдриана Рейна? Неужели Джемма верит, что я брошу выяснять, не стоят ли за этим те люди, которые сделали все, чтобы десять лет назад мальчишку побыстрей осудили и забыли.
Чудом каким-то выбираюсь из ванной, падаю на оставленное для меня место у стола, беру предпоследний кусок халвы. Оказываюсь в перекрестье обеспокоенных взглядов, признаюсь:
– Поговорил с сестрой. Рика, она обещает тебе сюрприз в боксе. По-моему, приятный.
– Серьезно? Эй, Элли, мне ждать блокнот? Ура!
От избытка чувств пробегается по комнате, наставляет на меня ручку.
– Вторая половина интервью, мистер Рейн! Что именно мне надо знать про суд и твое заключение?
Теряю надежду доесть скудный обед перед продолжением неприятного разговора.
– Этих вопросов не будет, – шуршат динамики так тихо, что сначала я думаю, мне послышалось. Но удивленные и окаменевшие лица вокруг подтверждают – она правда это сказала.
– Спасибо, – первым отмирает Эл. – Тогда дальше про то, что было после побега?
– В общих чертах, – добавляет Бемби. – Подробностей она не знает.
– Я сбежал при перевозке во взрослую тюрьму. Шел пешком, иногда ехал автостопом. Дважды приходилось выпрыгивать из машины на ходу. – Не желаю ничего пояснять. Рика сама догадается. – Границу штатов пересек на лодке, последний водитель помог. Чуть не напоролись на патруль, меня столкнули в воду. Берег был близко, я доплыл. В городе поселился в парке, нашел других бездомных. Через них познакомился с теми, кто печатал фальшивые документы.
Запинаюсь. Вспоминаю, как я с ними договорился. Отказался от всех предложений, не позволив поймать меня на крючок и утянуть в трясину организованной преступности. Только на последнее предложение, личное от печатника, согласился. Шел утром по улице, поправлял галстук и зачеркивал жирной линией все, что случилось. Главное – у меня были документы и даже одежда. Это стоило всего, что я сделал.
Чьи-то худые пальцы стискивают плечо, я оглядываюсь, натыкаюсь на взгляд Винни. Не хочу думать, что он понимает. Просто не хочу.
– Ладно. – Рика довольно потягивается. – Будем считать, я во всеоружии! Теперь поспать, и я готова штурмовать тест.
– Сейчас, скорее всего, около полуночи, – замечаю. – Подождать час, и можно идти в бокс.
– А я объявляю забастовку, – ухмыляется она. – Требование – здоровый сон всем и каждому!
Эл со смешком протягивает ей ладонь, Рика хлопает по ней, точно они сговорились об этой забастовке, пока я сидел в ванной, и теперь ужасно рады своему плану. Фыркает Бемби, смотрит исподлобья в камеру, как и многие, ожидая реакции, но первой успевает Бет:
– Это хорошая идея, Элли. Ты ведь всегда рано ложилась, а сейчас из-за смены режима, наверное, устаешь. И голова может болеть.
Тишина длится и длится, я решаюсь выдохнуть, поверив, что она согласится, но камеры отвечают:
– Цена та же. Чем дальше от полуночи, тем сложнее тест.
– Мы все понимаем, что фактически это правило не действует, – спокойно отвечает Бет. – Элли, пожалуйста. Давай ты хотя бы себя не будешь мучить? Ты этого не заслуживаешь.
Не думаю, что сестра послушает, но она, по крайней мере, не спорит. И Бет права. Усложнять боксы просто некуда.
Остальные расходятся по спальням, я все еще сижу на кухне. Чаю я сегодня выпил едва ли не больше, чем за всю жизнь. В миске лежит последний кусочек халвы, который все стеснялись брать, оставляя самому голодному. Винни собирает посуду, спрашивает меня:
– Будешь?
Киваю. Жую, глядя, как Винни с напарницей слаженно моют и вытирают тарелки. Переговариваются тихо, потом уходят. Покачиваю в ладонях пустую чашку, встаю, чтобы сполоснуть ее. Все равно в итоге останусь один, так лучше уйти в пустую спальню сразу, а не сидеть тут до последнего человека.
Рядом появляется Нэб, смотрит со спокойной улыбкой.
– Стало лучше, – замечает. – По крайней мере, твоему хвосту.
– Не только ему. – Отвожу взгляд.
Если бы я еще был уверен, что через пять минут это «лучше» не исчезнет и я не провалюсь в одну из бесчисленных своих ям.
– Хорошо. – Нэба приятно слушать, он всегда одновременно теплый и отстраненный. – Но если не расчесать сейчас, завтра будет сложно.
– Можно, я помогу?
Не знаю почему, но я совершенно не ждал, что это предложит Бет. Соглашаюсь больше от удивления и не жалею об этом. Руки Нэба просто не ощущаются, а Бет такая заботливая, что я начинаю завидовать Элу. Но спать я все равно иду один, хотя она предлагает остаться со мной. Нужно учиться справляться со своим одиночеством. К тому же хотя физически сестра не рядом, но она всегда со мной.
Именно этого я и боюсь.
13 октября
– Ну что, – Рика врывается в мой сон и в комнату одновременно, – идем сейчас или после завтрака?
Щурюсь, приподнимаясь на локтях. Почему нельзя было постучать? За спиной у Рики ожидаемо стоит Мори, весьма успешно опираясь на костыли. Почему-то мне кажется, что его тоже интер есует вопрос насчет стука. Прошу:
– Дай мне одеться, пожалуйста.
Рика заламывает бровь, очевидно, не поняв повода для смущения, но дверь все-таки закрывает. Спрашивает через нее:
– Так что, сразу?
Соглашаюсь идти сразу, с той стороны доносится победный вопль. Рика права. Раньше начнем – раньше закончим.
В общей комнате никого, мы – ранние пташки. Рика заталкивает в карманы салфетки, исписанные и чистые вперемешку, закладывает за уши ручки, зачем-то сразу две. Видимо, для подстраховки.
– Вы уверены? – напряженно спрашивает Мори.
– Не нервничай! – отмахивается Рика. – Все отлично!
– Я вообще-то не тебя спрашивал. – Мори словно заглядывает внутрь меня, хоть и отвечает кузине. – Я-то к тебе привык, а…
– А я не упущу такого интервью! – со смехом перебивает его Рика.
– Все будет в порядке, – обещаю, не отводя взгляда. – Я помню ответы.
– Ее – да.
Намек прозрачен, но что я могу ответить? Если сестра захочет, она сможет задать вопросы, ответов на которые никто не знает.
– Мэри, отстань, а? – просит Рика, уже выскакивая на лестницу. – Не помру я там, точно. А обещать, что мы обойдемся без подсказок, никто не может. Между прочим, я сидела и грызла ногти в худших условиях!
Мори останавливается на площадке, опирается на стену. Наверное, я должен что-то сказать. Найти слова поддержки. Пообещать что-то. Но я могу только отвернуться и пойти вниз.
Входим, Рика прочувствованно прижимает к груди вновь обретенный блокнот. Слушаем инструкцию, записанную моим голосом, сразу проговариваю мной же заложенные в программу ответы о Рике.
Странно, но первый и второй вопросы обо мне простые:
