– Умерли родители, сел в тюрьму.
И все равно мне достается первый разряд. Удивленно смотрю на пол. Такой слабый? Рика чешет в затылке:
– Был несправедливо обвинен? Эй, тут до хрена вариантов!
Потираю ступню. Жду. Я тоже не знаю, чего именно хочет сестра… Хотя, возможно, догадываюсь.
– Подсказывай давай, – требует Рика.
– Потерял сестру? – предполагаю.
Странно, но подходит. Положенную нам минуту между пробным и решающим раундом Рика выкладывает на полу записи. Я просто стою. Предлагаю:
– Давай я сразу на твои отвечу.
– Угу, – отзывается она. Смотрит на зажегшийся монитор, смеется: – Нас считать?
Морщусь раньше, чем в пятки впивается разряд.
«Есть ли у Эдриана домашние животные?»
Теперь я понимаю, что хотел сказать Мори. Чувство юмора напарницы я, правда, не учел, но отступать поздно.
– Все равно есть, – недовольно бурчит Рика. – Котенок.
Смотрит на меня так, словно я этот вопрос придумал. Впрочем, я придумал тест. Так что взгляд вполне заслужен.
Оттарабанить ее ответы легко, я помню все, что нужно. Но на последнем, «чего боится Рика?», ожидаемой зеленой вспышки не происходит, а напарница за перегородкой охает. Оглядывается, читая мой вопрос, но выражение «какого хрена» быстро сменяется задумчивостью. Кивает то ли своим мыслям, то ли Электре, взмахивает рукой в мою сторону. Что, я должен угадать? Но я не знаю ответа, тот, который записан в досье, я уже сказал!
Зато Рика вполне успешно справляется со своей частью теста.
– Жил на улице, пока не получил фальшивые документы, по ним снял деньги со счета, на котором лежало ваше наследство.
Что я делал после побега? Как погибли родители? Как сбежал? Почему выбрал этот дом?
«Почему Эдриан хотел разбудить Электру?»
Рика разводит руками. Об этом мы не говорили. А я не знаю, что хочет услышать сестра. С однозначным ответом у меня самого проблемы.
– Потому что любил ее, – тихо говорит Рика, глядя на меня.
Ошибка. Недостаточный ответ.
– Потому что хотел отомстить, – признаюсь. – Потому что завидовал, что она все забыла, а я нет, что мне приходится жить с этим, а ей нет. И потому что любил – тоже. Потому что скучал.
Рика хмурится, пережидая разряд, повторяет за мной сердито. Кажется, ей многое хочется сказать и мне, и Электре.
Следующий вопрос еще хуже: «О чем Эдриан сожалеет?»
О тысяче вещей. И ни о чем. Все равно ведь ничего не изменить.
Но Рика только хмыкает, глядя на экран.
– Ты думаешь, он сожалеет о том, что Электра правда пробудилась? Или о том, что ты выжила? Или что у него вообще была сестра? Только зря. Даже пары дней рядом с ним хватает, чтобы понять – жалеет он только о том, что считает своими ошибками. Например, что нас всех тут собрал. Что не смог спасти не только тебя, но и родителей. И он достаточно глуп, чтобы временами жалеть о том, что остался жив. Это даже мне, при всех моих проблемах, видно.
«При всех моих проблемах», – повторяю одними губами. Оглядываюсь на свой монитор, отвечаю:
– Стать такой, как ты.
Экран мерцает, я читаю последний вопрос, тот, что придумал сам. Самый сложный для некоторых, самый простой для других.
– Выйти отсюда, – бурчит Рика, – и чтобы у Мори все было в порядке.
Сестра засчитывает. Но вряд ли мне позволят сказать что-то столь же очевидное.
– Чтобы того дня не было, – пробую. – Чтобы все были живы.
Рика шипит сквозь зубы, бросает в камеру яростный взгляд. Я ведь сказал правду, ей просто хочется меня помучить.
– Скучно, – заявляет сестра. – Давай что-нибудь реалистичное!
– Проходить тесты с тобой, – признаюсь. – Я этого и хотел, когда привез Нэба.
Рика за перегородкой зажмуривается от боли, бьет кулаком по прозрачному пластику, рычит:
– Какого черта?!
Едва не кричу от внезапной силы разряда.
– Все еще не реалистично, братик!
– Умереть! – выкрикиваю. – Хотя бы умереть мне можно?!
Пауза. Зеленая вспышка. Недовольное:
– Вообще-то нет. Не раньше, чем я этого захочу.
Усмехаюсь, заглядывая в камеру.
– Только я соврал. Сейчас я не хочу умирать. А вот все остальное – да.
Шагаю к открывшейся двери, чувствуя себя победителем, оглядываюсь на Рику. Она не двигается с места, яростно сжимает кулаки.
– Я ведь тебя понимаю. – Смотрит в камеру холодно, как кузен. – Ты их ненавидела, да? А Эдриан, послушный, восхищающийся тобой, бесил? По врачам тебя не водили… Позавидовала бы, если бы не видела, чем это кончилось. – Улыбается криво. – Родителям, что ли, позвонить, когда выйду отсюда. Спасибо сказать.
Сестра в диалог не вступает. Рика сердито пинает стену, сует руку в нишу.
– Ну вот, я добилась своего. Прошла тест не с Мэри. Не зря говорят: «Бойся своих желаний»!
– Извини.
– Ты придурок, но мы не лучше, – отмахивается Рика. – Получай свое тату и пошли отсюда. Какое счастье, что дальше ты – не моя проблема!
Но я понимаю, что это возмущение – неискреннее. Проходить усложненные тесты – действительно не самая большая радость в жизни, но, если бы потребовалось, Рика не просто пошла бы, она считала бы, что поступает правильно, ведь мне нужно помочь.
Хорошо, что ей не придется этого делать. Рисковать кем-то дважды мне бы не хотелось. Даже один раз – слишком много.
И жаль, что тесты нельзя пройти в одиночку. Только я и сестра, если не рядом, то хотя бы по разные стороны динамиков. Любые испытания, которые она устроит, были бы только наши. И никто из невиновных не пострадал бы.
– Простите, сэр, – разводит руками Захари. – Они имели право так поступить!
Дивно у меня утро начинается – с зубодробительной лекции от напарника.
– Еще раз, – прошу, хмурясь. – Что они провернули?
– Ну смотрите, сэр, совсем закрыть фирму было нельзя – по завещанию, часть Рейна перешла его детям. То есть дочери. С сыном понятно все.
Лично мне с сыном непонятно ничего, но сейчас важно то, что наше дело превращается в сказку про белого бычка. Жила-была девушка, она пропала, возможно, находится в некоем здании, но, чтобы попасть в здание, нам нужно разрешение этой самой девушки!
– И никто больше обыск одобрить не может? – переспрашиваю.
– Ну вообще, – Захари тыкает в экран, – вот он мог бы. Кристиан Свенсон, он после Рейна главой совета директоров был. Считается, что он, как штурман, принял на себя управление после гибели капитана. И он не виноват, что устроил всем жесткую посадку. Рейн же все сам делал, так что типа никто не смог бы спасти компанию.
– Ближе к делу. Он может дать нам разрешение на обыск, но…
– Но не даст. Вот, у меня официальная отписка есть. – Захари разворачивает окно электронной почты. – Так и так, не считаю себя вправе, и вообще чего это вам понадобилось от наследия бедняжки мисс Рейн.
Киваю. Этого я и ожидал, когда Джемма нас послала к владельцам здания.
– Зачем он свою фамилию оставил? – размышляет вслух Захари. – Компания же закрыта. Не до конца, в смысле, не аннулирована, но…
Отмахиваюсь –
