– Вампиры – это что-то наподобие живых мертвецов. Значит, можно логично предположить, что и дети у них рождаются только мертвыми, – подытожила Анна.
Ко всем коконам были прикреплены провода.
– Очевидно, Дракула пытается найти способ оживить их.
Подумав о том, что из этого может получиться, Ван Хелсинг почувствовал, как его лоб покрылся холодной испариной. Он взглянул на провода: они, переплетаясь и скручиваясь, проходили по массивной лестнице, ведущей наверх, в ту самую лабораторию, где сверкало электричество и где, скорее всего, проводил свои опыты граф.
– Мне говорили, что Дракула и его невесты убивают одного или, от силы, двух человек в месяц.
Он снял с плеча ружье и открыл коробку с патронами, наполненную особыми пулями, над которыми столько времени трудился Карл. Они были отлиты из серебра.
– Если им удастся оживить всех этих тварей... – Ван Хелсингу не нужно было продолжать. Он замолчал и принялся заряжать ружье.
* * *Дракула шагнул к большому баку, в котором бурлила ярко-зеленая жидкость. Закрыв емкость надежной железной крышкой, он объявил:
– Начинаем!
Игорь и несколько двергеров вскарабкались по лесам, которые были выстроены повсюду вдоль стен лаборатории и благодаря которым можно было легко добраться до любого прибора. Гроза усиливалась. Дождь хлестал по стеклянной крыше, и его струи проникали в помещение через разбитые стекла. Яркие молнии то и дело вспыхивали в ночи, грохотал гром. На земле начиналась новая эра, и все это вдохновляло графа и наполняло энергией.
Наконец одна из молний попала в проводник над столом. Дракула с удовольствием представил себе, как она прошла через тело Велкана. Граф отлично понимал, насколько болезненным был данный процесс для человеческого тела, и эта мысль доставила ему наслаждение. Через мгновение заряд энергии побежал по проводам, освещая лабораторию так, что в зале не осталось ни единого темного уголка.
Дракула улыбнулся. Ему на миг показалось, что ожил он сам.
* * *Ван Хелсинг потянулся к одному из коконов. Его оболочка оказалась мягкой на ощупь, и он пальцами с легкостью разорвал ее, хотя ему было так противно это делать, что пришлось подавлять позывы к рвоте. Занятие действительно оказалось не из приятных. «Настоящая работа для уборщика мусора», – хладнокровно подумал Ван Хелсинг. Запах усиливался по мере того, как он проникал пальцами все глубже и глубже под оболочку кокона.
Затем где-то что-то ярко вспыхнуло, загрохотало, и провода заплясали вокруг Ван Хелсинга и Анны, как ошпаренные кипятком змеи. Ван Хелсинг хотел было отдернуть руку, но еле сдержался. Немного успокоившись, он продолжил копаться в отвратительной личинке, пытаясь приготовить себя к тому, что он может увидеть в самое ближайшее время.
И вот наконец он нащупал внутри податливого мягкого кокона нечто твердое.
Расширив проделанное отверстие, он теперь смог рассмотреть мордочку создания, похожего на летучую мышь. При более тщательном изучении можно было понять, что она имела карикатурную схожесть с человеческим лицом. Ван Хелсинг вынул руку из кокона.
В общем эта маленькая тварь только размерами отличалась от тех гигантских нетопырей, которых Ван Хелсингу пришлось увидеть еще днем. Правда, этот экземпляр был более округлым и пухлым, с большими темными глазами без век. Маленькое рыльце на плоской мордочке напоминало свиной пятачок, а в раскрытой пасти виднелось множество очень мелких, но острых зубов зеленого цвета.
Несмотря на то что глаза у младенца-нетопыря были раскрыты, он оказался мертвым. Ван Хелсинг снова почувствовал приступ тошноты, рассматривая это кошмарное существо. Даже неподвижное и безжизненное, но в своей уродливой форме, оно было словно пропитано злобой и ненавистью ко всему живому. Взглянув на Анну, Ван Хелсинг понял, насколько девушке неприятно видеть этого уродца.
И снова молния, потом раскат грома, и все провода вокруг затрещали от избытка передаваемой по ним энергии. И маленькое существо перед Анной и Ван Хелсингом внезапно затрепетало, словно ожив. Оно угрожающе зашипело, и Анна, не сдержав эмоций, взвизгнула. Ван Хелсинг тут же зажал ей рот рукой. Он намеренно возился с коконом только одной рукой, чтобы другая оставалась чистой. Ван Хелсинг прижал принцессу к себе, и вдвоем они наблюдали за тем, как все омерзительные слизистые мешки с зародышами начали дергаться один за другим.
Затем сверху послышался шум. Ван Хелсинг увидел, как две оставшихся в живых невесты Дракулы и мужчина, одетый во все черное, вышли из лаборатории, где не переставали вспыхивать электрические разряды, и остановились на просторном балконе. Ван Хелсингу не составило труда догадаться, что он увидел самого Дракулу. Однако вампиры не замечали незваных гостей. Ван Хелсинг и Анна благоразумно спрятались в темном углу, а в это мгновение небо озарила третья молния, и совсем уже близко грянул гром. В третий раз коконы получили заряд энергии. Они начали содрогаться и пульсировать. Та самая летучая мышь, которую так тщательно изучал Ван Хелсинг, первой вырвалась из своего кокона, расправила крылья – а их размах составил несколько футов – и взмыла вверх, к стропилам. После этого разорвалось сразу несколько оболочек, при этом из них всякий раз брызгала омерзительная зловонная слизь.
Новорожденные чудовища порхали по залу, и их шипение и хлопанье крыльями становились оглушающе невыносимыми.
Сверху раздался властный голос Дракулы:
– Им нужна пища. Покажите им, как добывать ее. И молите дьявола о том, чтобы на этот раз все они остались живы!
Обе невесты начали обращаться в нетопырей, чтобы отправиться в полет вместе со своими отпрысками. Ван Хелсингу стало страшно от одной мысли о том, что они сейчас натворят с населением маленького город, ка. А Дракула продолжал кричать:
– Вы должны кормиться! Летите в город! Летите в город!
– Ну а теперь пора и мне появиться на сцене, – заявил Ван Хелсинг. Он ворвался в зал, с удовольствием отметив, что маленьких чудовищ здесь уже не осталось: они все взмыли кверху, навстречу своим родителям.
– Нет! Еще рано! Не
