– Это мой талант, – согласился я.
Она присела рядом и взяла одну из сандалий:
– Мне не подойдут. Слишком большие. Кажется, это твой размер.
– Намекаешь, что у меня большие ноги?!
Она едва заметно улыбнулась:
– Судя по всему, они такие же неудобные, как и туфли позора – жуткие белые ортопедические туфли, которые были у нас в домике Афродиты. Их заставляли носить тех, кто провинился.
– Очень в духе Афродиты.
– Я от них избавилась, – сказала она. – Но эти… Слушай, если ты не против надеть обувь, в которой побывали ноги Калигулы…
– ОПАСНОСТЬ! – раздался крик позади нас.
Подкрасться к кому-то из-за спины и завопить «Опасность!» – отличный способ заставить своих жертв одновременно подпрыгнуть, развернуться и хлопнуться на зад – именно это произошло со мной и Пайпер.
В дверях стоял Крест. С белой взъерошенной шерсти капала вода, будто ему пришлось переплыть бассейн Калигулы. Восьмипалые руки вцепились в косяки. Грудь пандоса вздымалась. Черный костюм был разодран в клочья.
– Стриксы, – выдохнул он.
Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди:
– Они летят за тобой?
Он помотал головой, и его уши задрожали, как испуганные кальмары:
– Вроде я от них оторвался, но…
– Зачем ты пришел? – грозно спросила Пайпер, потянувшись за кинжалом.
В глазах Креста промелькнули страх и неодолимая жажда чего-то. Он указал на мое укулеле:
– Покажешь, как на нем играть?
– Я… ну хорошо, – ответил я. – Хотя с такими большими руками гитара подошла бы тебе лучше.
– Тот аккорд, – проговорил он, – из-за которого завопил Вау-Вау. Хочу научиться его играть.
Я медленно поднялся на ноги, чтобы не пугать его еще больше:
– С умением играть до-минорный секстаккорд с интервалом в три тона приходит и большая ответственность. Но да, я могу тебе его показать.
– А ты… – он посмотрел на Пайпер. – Ты так пела. Научишь меня?
Пайпер отпустила рукоять кинжала:
– Я… думаю, можно попробовать, но…
– Тогда бежим сейчас же! – воскликнул Крест. – Они уже схватили ваших друзей!
– Что?! – Пайпер вскочила. – Ты уверен?
– Жуткая девочка. Громовой парень. Да.
Я проглотил подступивший к горлу комок разочарования. Крест удивительно точно описал Мэг и Джейсона.
– Где? – спросил я. – Кто их схватил?
– Он, – ответил Крест. – Император. Его люди скоро будут здесь. Нужно улетать! Стать музыкантами и показать миру, на что мы способны!
В других обстоятельствах я бы, может, и последовал этому отличному совету – но не сейчас, когда наши друзья в плену. Я схватил сандалии императора и затолкал их на дно колчана:
– Можешь отнести нас к друзьям?
– Нет! – взвыл Крест. – Вы умрете! Колдунья…
Почему Крест не услышал, как кто-то подкрался к нему сзади? Не знаю. Может, от разряда Джейсона у него все еще звенело в ушах. А может, он был слишком расстроен, слишком сосредоточен на нас и забыл о собственной безопасности.
Как бы то ни было, Крест вылетел вперед и ударился лицом прямо о ящик с крылатыми сандалиями. Пандос рухнул на ковер, а освобожденные сандалии принялись колотить его по голове. На спине у него сияли два отпечатка конских копыт.
В дверях стоял великолепный белый жеребец, который отлично вписался в дверной проем, несмотря на внушительные размеры. И тут я понял, почему на кораблях императора такие высокие потолки, широкие коридоры и дверные проемы: чтобы здесь мог свободно ходить этот конь.
– Инцитат, – проговорил я.
Он посмотрел мне прямо в глаза – что было бы невозможным для другой лошади, – и в его больших коричневых зрачках блестнул недобрый огонек.
– Аполлон.
Пайпер остолбенела, как и всякий, кто встретился бы с говорящим конем на корабле.
– Что за… – начала она.
Инцитат бросился в атаку. Он вскочил прямо на кофейный столик и ударил Пайпер головой с такой силой, что она отлетела в сторону, с пугающим хрустом врезалась в стену и упала на ковер.
Я бросился к ней, но конь отшвырнул меня в сторону, и я приземлился на ближайший диван.
– Итак, – Инцитат окинул взглядом поле боя: перевернутые пьедесталы, разломанный кофейный столик, разбитые бутылки; мокрый от воды ковер; стонущий на полу Крест, которого все еще колошматили летающие сандалии; неподвижная Пайпер, у которой из носа тонкой струйкой текла кровь; и я, сидящий на диване и держащийся за побитые ребра.
– Прости, что сорвал ваши планы, – сказал он. – Девчонку мне пришлось быстро вырубить – ты же и сам понимаешь. Мне не нравится, когда меня пытаются заворожить.
Это был голос, который я слышал, сидя в мусорном баке возле «Военного безумия Макро», – низкий, утомленный, с нотками раздражения, будто конь за свою жизнь успел насмотреться на всевозможные глупости двуногих.
Я с ужасом смотрел на Пайпер Маклин. Мне показалось, что она не дышит. Я вспомнил слова Сивиллы… особенно то страшное слово, которое начинается с буквы «с».
– Ты… ты убил ее, – пробормотал я.
– Разве? – Инцитат ткнулся мордой в грудь Пайпер. – Не-а. Пока нет, но скоро убью. А теперь пошли. Тебя желает видеть император.
30
Мы всегда будем вместе
Любовь нас удержит[57]
Или клей. Тоже вариант
Среди моих хороших друзей есть лошади.
Арион, самый быстроногий конь на свете, – мой двоюродный брат, хотя он редко бывает на семейных ужинах. Всем известный крылатый Пегас – еще один брат, по-моему, троюродный – мать его была горгоной. Точно не уверен, кем он мне приходится. И конечно, не стоит забывать о моих любимых солнечных конях, хотя, к счастью, они не разговаривают.
Что насчет Инцитата…
Он мне не слишком понравился.
Он, конечно, был прекрасен: крупный мускулистый жеребец, сияющий словно подсвеченное солнцем облако. Шелковистый белый хвост мотался из стороны в сторону, как бы дразня любого, кто осмелился бы приблизиться к нему со спины: мух, полубогов и других насекомых. На Инцитате не было ни сбруи, ни седла, но на копытах сверкали золотые подковы.
Его величественный вид действовал мне на нервы. Когда он говорил своим томным усталым голосом, я чувствовал себя жалким и ничтожным. Но больше всего раздражали его глаза. У коней не должно быть таких холодных и умных глаз.
– Садись на меня, – велел он. – Мой мальчик ждет.
– Твой мальчик?!
Он показал мраморно-белые зубы:
– Ты знаешь, о ком я. Большой К. Калигула. Новое Солнце, которое съест тебя на завтрак.
Я вжался в диванные подушки. Сердце бухало в груди. Я видел, каким быстрым может быть Инцитат. В бою один на один против него у меня не было никаких шансов на победу. Он врежет мне копытом по лицу прежде, чем я успею выпустить стрелу или наиграть мелодию.
Было бы здорово, если бы в этот миг ко мне вернулась божественная сила, чтобы я смог вышвырнуть коня в иллюминатор. Но увы, такой мощи я в себе не чувствовал.
Помощи тоже было ждать неоткуда. Пайпер стонала, ее пальцы сводило судорогой. Судя по всему, окончательно в сознание она не пришла. Крест скулил, пытаясь свернуться в клубок и спастись от атак крылатых сандалий.
Встав с дивана, я сжал кулаки и заставил себя посмотреть Инцитату прямо в глаза.
– Я все
