Веки девушки снова задрожали, а затем ее холодные губы скривились и растянулись в улыбку. Она взглянула на него зелеными глазами и залилась звонким, немного истеричным смехом.
И тогда, под золотыми ветвями, на мерцающем стекле, омываемом дождем, Лукаш поцеловал ее.
57
Жива.
Рен не могла ничего с собой поделать. Она засмеялась, и рот Лукаша снова накрыл ее губы. Она нащупала лицо Волчьего Лорда своими холодными руками и поцеловала его в ответ. Снова.
Они оба смеялись, хоть Рен и не была уверена почему. Может, от облегчения, а может, от пережитых потрясений. Может, они просто были настолько смелыми. Она привстала на руках, все еще поддерживаемая Лукашем, когда королева неожиданно наклонилась и обняла ее.
Смешанные с кровью потоки воды омывали землю, унося золотые ветви, золотые яблоки и разбитое стекло. В трех с половиной метрах от них вода обтекала огромные блестящие когти дракона. Из его ноздрей валил черный дым, проникающий в самое сердце Рен. Дождь начал затихать.
Она поняла, что дракон спас их. Дракон спасал их не один раз. Он сбежал из подземного мира, кишащего чудовищами, и семнадцать лет сражался на войне за ее королевство.
Золотая чешуя зашуршала по стеклу, и дракон приблизился к ним.
Большая продолговатая голова, похожая на лошадиную, опустилась. Рен поднялась на ноги и преодолела расстояние между ней и драконом, оказавшись так близко, что почувствовала запах дыма в его дыхании.
Когда дракон посмотрел на нее, Рен узнала это выражение. Его глаза были тусклыми и черными: они совсем не отражали света. Взгляд был осторожным. Немного испуганным. Любопытным. Полным надежды.
Она много раз видела этот взгляд у других животных.
Рен протянула руку, и ее ладонь коснулась золота.
Вопреки ее ожиданиям, чешуя дракона вовсе не была холодной, скользкой или жесткой, как ледяная броня бессердечного убийцы. Рен ощущала тепло и мягкость: она словно гладила пушистый мех. Дракон закрыл глаза и замурлыкал. Стеклянная гора задрожала.
– Прости, – прошептала Рен. – Я была к тебе несправедлива.
Дракон замурлыкал еще громче, а затем Рен услышала его голос у себя в голове.
«Ты хорошо справилась, моя королева».
Звучный гул сотряс горную вершину. Земля накренилась, и рука Лукаша опустилась на плечо Рен.
Гора дрожала. Последнее из золотых деревьев упало, ударившись о стекло. Золотые листья разлетелись, и яблоки покатились по земле. Позади них замок сотрясался, словно от ударов, и обломки стекла осыпались с высоких башен, разбиваясь о землю. Рен повернулась к дракону.
– Что происходит?
Дракон снова заговорил.
«Нам пора возвращаться».
Когда Золотой Дракон склонился перед ней, Рен не сразу поняла, чего он хочет, и как только к ней пришло осознание, Лукаш бросил на нее недоверчивый взгляд.
– О нет… – начал он.
– Поверь мне, – сказала Рен, заглушая звон стекла. – Все будет в порядке.
Лукаш побледнел, но все равно помог королеве Дагмаре забраться на золотую чешую, после сел позади нее. Рен забралась на дракона последней.
Когда дракон оттолкнулся от стеклянного склона горы, поверхность рассыпалась под его когтями. Они полетели вниз, к земле, под дождем из стеклянных осколков. По гладким склонам Стеклянной горы побежали трещины, и огромные куски стекла начали отваливаться от ее основания. Гора рассыпалась с таким грохотом, что Рен захотелось закрыть уши руками.
Окруживший их шторм оказался достаточно сильным для того, чтобы поднять в воздух целые тонны стекла, как будто они весили не больше, чем опавшие листья. Стекло вращалось вокруг разрушающейся горы, как торнадо.
Они приземлились на поле, покрытое броней, и, сползая со спины дракона, Рен наткнулась на брошенный щит. Она почти забыла об этих бедных рыцарях.
– Ты говорила, что они не мертвы, – сказала Рен, поворачиваясь к королеве Дагмаре. – Можешь вернуть их обратно?
– Подождите. – Лукаш спрыгнул со спины дракона и оказался прямо между ними. – Они не…
«Они спали. Я разбужу их», – сказал дракон.
Рен с удивлением наблюдала, как еще один шторм поднял доспехи. Кольчуги, мечи и латные перчатки повисли в воздухе, словно их держали привидения. По долине разлетелись осколки разбитого стекла, похожие на капли дождя. Они бились о плавающие доспехи, стуча по шлемам и лезвиям.
Буря разразилась громким ревом, и Рен увидела, что внутри доспехов появляются фигуры. Нет, не фигуры. Люди, словно слепленные из стекла. Затем стекло обрело цвет и вдруг…
Поле заполнили рыцари. Они поднимали забрала и осматривали свои вновь воссозданные руки. Давно умершие лошади осторожно переступали с ноги на ногу. Над поверхностью рва появилась человеческая рука, и еще больше рыцарей появилось из воды. Потряхивая мечами и знаменами, они выбирались на сушу.
Рен едва могла поверить в происходящее. Они вернули королеву. Они собрали достаточно большую армию, чтобы отбить ее лес. Они воскресили Волчьих Лордов, вернули их из небытия. Воскресили достаточно мертвых, чтобы заполнить пустые улицы и теплые залы деревянного поместья.
Невдалеке, на расстоянии пары метров, у кромки воды…
– Боже мой, – выдохнул Лукаш.
Прежде чем Рен смогла его остановить, Лукаш бросился ко рву. Она последовала за ним. Волчий Лорд поскользнулся на грязи, расталкивая возрожденных рыцарей.
Перед ними лежало худое тело в черной форме. Лицо смотрело вниз, а на черные волосы налипла грязь. Лукаш задрожал и упал на колени. Услышав его рыдания, Рен опустилась рядом, но он этого даже не заметил.
Лукаш перевернул тело. Это был Францишек.
И он был мертв.
– Нет, – простонал Лукаш. – Боже, нет…
Холодное, мокрое тело, грязный мундир и пуля, прошедшая сквозь сердце. Францишек. Бедный, испуганный Францишек.
– Мне так жаль, – прошептал Лукаш. – Мне так жаль…
В этот момент глаза Рен обожгли слезы. Краем глаза она заметила какое-то движение, и, осмотревшись, поняла, что они окружены людьми. Девять черноволосых мужчин и одна черноволосая женщина смотрели на них сверху вниз. На голове женщины и стоящего рядом мужчины сверкали серебряные короны из драконьих костей. Бо́льшая часть молодых людей была одета в черную форму, но некоторые носили кожу и мех.
Один из них, с орлиным носом, был точной копией отца. Второй был очень похож на Лукаша, но его глаза были гораздо печальнее. У другого было светлое, милое лицо, теперь искаженное горем. Два молодых человека оказались близнецами: у одного были серебряные зубы, а у другого большой фиолетовый шрам. Еще один казался совершенно асимметричным, но при этом завораживал. Следующий был, возможно, самым красивым мужчиной, которого Рен когда-либо видела. Последний брат, который выглядел немного моложе, чуть отличался от других.
– Что я наделал? – спросил Лукаш, вытирая слезы.
Восемь братьев вернулись из мертвых. Один был потерян навсегда. Они опустились на колени, и Рен почувствовала себя лишней.
– Это моя вина, – задыхался он. – Это все моя вина…
Близнецы стали по обе стороны от Лукаша, и каждый положил руку ему на плечо. Он закрыл лицо руками, и Рен не знала,
