И маленькая дочь короля стояла посреди него.
И еще была – музыка. Тихая, почти неслышная за шумом прибоя.
Эссилт шла на звуки.
Туман редел, поднимался вверх. Волшебное царство света исчезло – просто рассвет над осенним морем.
И только музыка продолжала звучать.
Девушка шла вверх, к морю. Ей, родившейся и выросшей на этих берегах, не казалось странным, что к морю всегда нужно подниматься, долго идти на зеленый холм, который потом, словно ножом отрезанный, обрывается хищными сколами скал, будто кто-то пропахал исполинским плугом борозду, отделив земли Мунстера от моря.
Или и вправду это – след священной борозды.
Эссилт почти взбежала на самую кромку утеса. Туман – рассеялся. Впереди расстилался неимоверный сияющий простор – океан, пробуждающийся навстречу новому дню. Эссилт рассмеялась от счастья; вознесенная над этим бескрайним серебряным сиянием, она, казалось, сейчас сама полетит как птица навстречу солнцу, полетит над морем, над миром, полетит по музыке, как зверь бежит по запаху, полетит туда, где под ее пальцами заклятья будут сплетаться, как нити в узоре, полети-и-ит…
Но музыка, едва слышно звучавшая, смолкла. И это вернуло девушку в мир людей.
Она взглянула вниз – и увидела.
К берегу прибило лодку. В ней лежал арфист, и пальцы его бессильно упали на еще дрожащие струны.
Эссилт на миг задохнулась. Она – здесь, на зеленом холме, среди густой травы и цветов. Он – внизу, среди темных, кроваво-красных скал, на узкой, как лезвие серпа, полоске песка. На ней он висит, как на ниточке… вот-вот лодку смоет – обратно, на прибрежные скалы…
Надо было спуститься – немедленно! Но как? По этому обрыву даже опытный воин не рискнул бы…
Неважно. Для дочери короля, только что мечтавшей о полете над миром, невозможного сейчас не было. Она просто знала – она спустится.
Шаг. Другой. Третий.
Будто исполин, пропахавший священный вал, сейчас подставлял ей свои ладони. Красно-коричневые, каменные ладони. Шаг с одной на другую, ухватиться за палец – так слезть удобнее, и так вдоль всего обрыва – с левой на правую, с правой – на левую. Лезь, малышка, лезь, я тебе помогу…
Так это было или нет, Эссилт не думала. Она спешила спасти неведомого арфиста – и такие мелочи, как спуск по отвесному обрыву, ее сейчас не волновали.
Кромка прибоя: Эссилт
Кто ты, творящий чудеса своей музыкой? Из какой страны… из какого мира ты приплыл? Говорят, есть волшебные страны…
Откликнись. Скажи хоть слово. Что с тобой?
Ты ранен?
Ай… будто об иглу укололась. Если зажмуриться – то из твоего тела словно торчат десятки острейших игл. А глазами не увидеть ни одной.
…но это же наша сила?! Фоморы, живущие у нас, в Мунстере, они такие.
Тебя покусал фомор?
Ты не отвечаешь.
Да, я помню, рассказывали, что на севере, в Ульстере, фоморов боятся так, что даже песни складывают, какие они ужасные. Странные они, эти северяне… не пытались договориться с фоморами. Они же безобидные, если их не злить.
Но ты ранен фомором. И ты умрешь, если я не вытащу из твоего тела эти фиолетовые иглы.
Она на удивление легко оттащила лодку в одну из прибрежных пещер, где ее и самый высокий прилив не достанет. Кажется, та сила, что помогла Эссилт спуститься к морю, еще не оставила девушку.
А потом она стала выбирать иглы… дочь короля не открывала глаз, чтобы зрение не мешало ей сосредоточиться. Медленно и аккуратно, как ткут сложный узор, она нащупывала и вытягивала из тела незнакомца яд фомора – остатки его магической силы. Кололась, было больно, но она терпела: раз укололась – то нашла, а раз нашла – то тяни.
Иглу за иглой – до самой последней… не позволив обломиться в ране и кончику иглы… не допустив, чтобы в теле остался и след магии, осколок заклятья.
…На рассвете прибрежная пещера, куда Эссилт дотащила лодку, освещалась лучами молодого солнца. Потом пришли тени и сумрак, так пригодившиеся девушке. А теперь уже через отверстие в потолке снова льется свет – поздний, золотистый, скоро станет рдяным.
– Эссилт! Госпожа!
Ее хватились не сразу. Да, утром Бранвен увидела, что дочь Ангеррана ушла, – но это же не повод тревожиться. Странно одно: обычно она будила подругу, и они бродили вместе. Но – ушла одна и ушла.
К полудню забеспокоились, стали спрашивать – но дочери короля не видел никто.
Когда солнце начало клониться – встревожились всерьез.
Правда, Бранвен не ощущала тревоги, о чем она сказала Ангеррану, – и тем изрядно успокоила его. Ей король и поручил возглавить поиски Эссилт.
Бранвен же повела людей короля к морю – и велела им не искать, а звать. Звать Эссилт, пока та не откликнется.
– Я здесь! – закричала Эссилт, подбегая к отверстию пещеры. Вторым выходом этот лаз назвать было трудно.
– Госпожа? – она услышала голос Диоруйнга, ближайшего папиного друга и первого бойца. – Ты цела?
– Я – да, но здесь…
– Я сейчас спущусь, – отвечал воин.
И очень скоро он был в пещере.
– Что случилось? – заботливо спросил он.
– Арфист, – Эссилт потянула Диоруйнга к морскому выходу. – Он ранен. Его надо…
– Откуда здесь эта лодка? – нахмурился старый боец.
Дочь Ангеррана принялась объяснять:
– Она была на песке. Он ранен. Я смогла хоть немного… Когда я увидела сверху, он еще играл… Надо же было оттащить из прибоя – его могло унести…
Диоруйнг на всякий случай кивал. Главное было сделано: госпожу нашли, она цела. Ну, какой-то странный раненый при ней… мелочи.
– Девочка моя. Тебе надо выбраться. Пойдем, тебе помогут подняться.
– Но он?! – встрепенулась Эссилт.
– Я вынесу его.
– А арфа?!
– Да, конечно. Арфа. Хорошо, сюда спустится один из моих, мы поднимем и твоего героя, и его арфу.
– Диоруйнг, это важно! Он смог…
– Конечно, госпожа. Пойдем к лазу, я тебя подсажу на первый камень…И как тебя угораздило сюда забраться-то?
– Ведь с моря удобная тропа, – сказала она, ловко хватаясь за камни.
Диоруйнг чуть рук не разжал.
– С моря – что?!
– Тропа. Ты разве не знал?
– Кх-х-кххх… Тропа. Конечно. Держишься? Эй, сони, спуститесь, помогите госпоже!
Кромка очага: Диоруйнг
Ангерран, вот твоя дочь, а вот ее улов: раненый и его арфа.
А теперь послушай меня, король.
Она уверяет, что спустилась к Клыкам со стороны моря. И говорит, что там удобная тропа.
А этот раненый щенок проплыл между Клыков. Пока я его тащил наверх из пещеры, он так и не пришел в себя. И сомневаюсь, чтобы он был в сознании, пока плыл.
Однако ж он благополучно миновал Клыки. Чужестранец. Наши рыбаки не рискуют там плавать.
Ангерран, ты понимаешь, что всё это значит. На один день пришлось два невозможных.
Я не знаю, что это за мальчишка, но будь внимателен к нему. А наша Эссилт выросла, раз уже творит тропы там, где я б и в молодости свернул бы себе шею.
Твоя девочка уже пробуждает силу магии. И
