Она снова закряхтела и на этот раз заглушить кашель у неё не вышло.
Элай сел на скамейку рядом с ней.
– Надо было мне сильнее ставни закрывать... – корил себя он. – Гарью надышалась за ночь.
– А всё же... кхе... кхе... кхм... – под конец матушка зажала рот рукой. – Всё же жалко лесок-то, – продолжила она. – Добрый лесок был. Столько ягод и трав полезных. Надеюсь, милостью Агнетты, новый будет такой же.
Их отвлёк громкий стук в двери храма. Один из местных, – точно не фермер, думал Элай, – яростно колотил дверь и без толку дёргал увесистую кольцевую ручку, отчего та бренчала тяжёлым звоном металла.
– Да сколько можно народ мучить?! – приговаривал он, пытаясь докричаться до священнослужителей. – Мы сейчас в Академию жаловаться пойдём!
К ним вышел высокий жрец с длинной чёрной бородой. Выглядел он уставшим и каким-то потрёпанным. Будто всю ночь гонял крыс в по подвалам.
– Мне жаль, но сегодня дом милостивой Агнетты не может принять вас, – низким басом проговорил он. – Нельзя.
Мужичок, что стоял перед ним, чуть не поперхнулся:
– Ды... Д-да... Да как так такое возможно вообще?!
– Нельзя! – громче повторил жрец. – В Академию можете не обращаться. Мы уже сами сообщили.
Толпа зашумела пуще прежнего.
«Может, действительно, лучше завтра подойти?» – глядя на всё это, думал Нэри старший.
– Элай! – вдруг окликнул его знакомый возглас.
Элай обернулся. Его хмурое бородатое лицо мигом засияло.
– Кай! Братец!
Стоило Каю только подойти, как богатырь сжал его в объятиях.
– Ну как ты, малой? – рассмеялся он.
– Если не раздавишь, буду в полном порядке, – весело ответил Нэри младший, чувствуя, что не может сделать ни вдоху. Элай выпустил его. Тот поправил помятую мантию и взглянул на маму, что сидела рядом.
– Здравствуй, матушка, – горько улыбнулся Кай.
Ответа не последовало.
– Да мы вот... – подал голос старший, дабы разогнать сгустившийся мрак, – лекаря решили навестить. Ночью такой пожарище прогремел. Весь Хвойный Берег смело! А матушка, вот, надышалась, пока спала. Надо было нам местами поменяться... упустил я это... Ну да что ты, братец! С товарищем своим познакомь хоть!
Ориан, что до сей поры стоял позади Кая, не вмешиваясь в дела семейные, подошёл ближе. Пожал старшему Нэри руку.
– Ориан Грейхард, – представился он. – Архимаг Академии Вельфендора.
– М-милорд. – Элай явно не ожидал такого поворота. – Доброго в-вам урожая.
– Так полагаю, Элай? – В голосе Ориана не было ни капли высокомерия или праздного благородства. Образ смиренного паломника в дорожной одежде и с походной тростью, в котором Кай увидел его впервые, подходил ему в тот момент больше всего.
– Да, так точно! Элай Нэри, сын Ганна!
– Рад знакомству, – кивнул архимаг.
– А мы-то как рады, милорд!
– Лекарь вас ещё не принял? – как бы между делом поинтересовался Ориан.
– Ох, ваша милость, ещё нет, – пожилая женщина, стоявшая рядом со своим старшим сыном, скромно улыбнулась. – Ждём очереди своей.
– Только вот очередь совсем не двигается, – признался Элай.
Грейхард повернулся к храму, где только что перед возмущённой толпой захлопнулась дверь и щёлкнул массивный засов.
– Пойдём, Кай, – велел архимаг. – Узнаем, что за заминка.
– Подождите тут, – виновато попросил семейство Нэри младший. – Мы скоро вернёмся.
2
Народ расступался перед архимагом. Люди даже не оборачивались. Продолжали галдеть и осыпать храм просьбами помочь им и один за другим начали делать шаг в сторону, убираясь с пути чародея. Кай догадался, что Ориан задействовал магию, облегчив им продвижение. Так они и достигли дверей дома Агнетты.
– Архимаг! Это архимаг! – воскликнул кто-то из собравшихся.
– Ваша милость, ну хоть вы то нам поможете?
– Милорд, у меня сынок весь в ожогах!
– А я руку порезал!
– Моя дочка лихорадку подхватила!
Грейхард не оборачивался к ним. Секунду другую осматривал дверь. Потом повёл рукой, внутри стукнулся засов. Он пропустил вперёд Кая. Вошёл следом. И запер дверь за собой.
Негодование толпы вспыхнуло с новой силой.
Со времени последнего посещения Каем храма Агнетты, здесь мало что изменилось. В молитвенном зале стояли те же ряды скамеек для прихожан, по бокам, меж рельефных колон с высеченным золотистым орнаментом, располагались витражи, изображающие Богиню и её детей, а во главе помещения высился медно-каменный алтарь с ритуальной чашей. Палаты лекарей, судя по всему, находились там же, где и раньше – в пристройке, куда вёл коридор, прячущийся за первыми колонами слева от главного входа. А справа, по идее, лестница вела в зал мёртвых, где проводились погребальные процедуры. Оттуда к гостям, явившимся без разрешения, и выбежал жрец с залысиной, обрамлённой кучерявыми рыжими волосами.
– Ну ясно же было сказано! – заворчал он, едва оставив позади ступени лестницы. – Закрыт сегодня храм! Закрыт! Волей святой Агнетты, я... Ой... Архимаг? – Он встал на месте, как вкопанный. Нервно почесал тыльную сторону ладони. – Пришли исповедаться? – недоверчиво сощурился.
– Этой ночью произошло нападение на город, – кратко поставил его в известность Ориан. Можно было подумать, что эта новость обошла кого-то стороной. О ней наверняка уже судачили в соседних городах, а, того и гляди, и в самой столице. – В пожаре многие потеряли дома. Кто-то лишился близких.
– Да-а, Ваша Светлость, – замявшись, пробормотал священнослужитель. – Нам известно. Мы видели, как бес был повержен на главной площади. Воздадим же почести Богине и...
– Сивиц! – донёсся крик из катакомб.
По лестнице, кряхтя и с усилием глотая воздух поднимался ещё один жрец. Черноволосый, длиннобородый. Его тёмные глаза были почти не заметны под густыми бровями.
– Сивиц, спускайся, помоги! – Он остановился перед последними тремя ступенями. Отдышался. – Куда убежал, негодник? Пошли, он опять разбушевался.
Рыжий неуверенно потоптался на месте, потом направился к брату, с опаской поглядывая на архимага.
– М-м-мне жаль, милорд, – быстро и невнятно бормотал он. – Сегодня храм ничем не может помочь жителям. У-у нас проблема... В... Вам... Вам лучше увидеть это.
3
Зал мёртвых сдавливал своей тяжёлой погребной сыростью. Ряды старых гробов, расставленные по углам и прислонённые к стенам, наблюдали за незваными гостями пристально-молчаливым равнодушием. Стуку башмаков по пыльному каменному полу подвывал сквозящий из невидимых щелей ветер. Где-то звонко
